Тейлор открыл глаза и зажмурился от яркого утреннего света, который лился в окно гостиной. Стряхнув остатки сна, он увидел Кайла, который внимательно его разглядывал. Всклокоченные волосы мальчика торчали во все стороны.

Тейлор не сразу сообразил, где находится. Когда Кайл отодвинулся, он сел, взглянул на часы и увидел, что уже начало седьмого. В доме стояла тишина.

— Доброе утро. Как поживаешь?

— Он спай.

— А где твоя мама?

— Он спай на диване.

Тейлор выпрямился, чувствуя онемение во всем теле. Как всегда по утрам, болело плечо.

— Да, я спал на диване.

Он потянулся и зевнул.

— Доброе утро, — послышалось с порога.

Тейлор увидел, что Дениза выходит из спальни в розовой пижаме и в носках. Он поднялся.

— Доброе утро. Кажется, вчера я отключился...

— Ты устал.

— Прости.

— Ничего страшного.

Кайл принялся возиться с игрушками в углу. Дениза наклонилась и поцеловала сына в макушку.

— Доброе утро, детка.

— Уто.

— Хочешь есть?

— Нет.

— Дать тебе йогурт?

— Нет.

— Хочешь поиграть?

Кайл кивнул, и Дениза обернулась к Тейлору.

— А ты хочешь есть?

— Не стоит готовить специально ради меня.

— Я всего лишь собиралась предложить тебе хлопьев.

Тейлор улыбнулся.

— Ты хорошо спал?

— Как бревно, — признался он. — Спасибо за вчерашний разговор. Ты чертовски терпелива.

Дениза пожала плечами и прищурилась от яркого света. Длинные спутанные волосы рассыпались по плечам.

— Именно для этого и нужны друзья.

Тейлор, вдруг смутившись, начал сворачивать одеяло, чтобы заняться хоть чем-нибудь. Здесь, в чужом доме, рано утром он ощущал себя не в своей тарелке. Дениза подошла к нему.

— Ты точно не хочешь позавтракать с нами? У меня полкоробки хлопьев.

Тейлор задумался.

— С молоком? — уточнил он.

— Нет, мы едим хлопья с водой, — с убийственной серьезностью ответила Дениза.

Тейлор недоверчиво уставился на женщину, и она рассмеялась — очень мелодично.

— Разумеется, с молоком, дубина.

— «Дубина»?

— Это ласковое прозвище. Означает, что ты мне нравишься. — Дениза подмигнула.

У Тейлора сразу улучшилось настроение.

— В таком случае я охотно останусь на завтрак.

— И какие у тебя планы на сегодня? — спросил он.

Они позавтракали, и Дениза проводила гостя до двери. Тейлору нужно было вернуться домой и переодеться, прежде чем отправиться на стройку.

— Как всегда. Позанимаюсь с Кайлом, а потом... не знаю. Зависит от того, чего он захочет — играть во дворе или кататься на велосипеде. А вечером у меня работа.

— Снова будешь подносить тарелки всяким похотливым типам?

— Мне нужно платить по счетам, — заметила Дениза. — И потом, они не настолько уж и плохи. Например, тот, что пришел вчера, так и вовсе душка. Я даже позволила ему переночевать...

— Чертовски обаятельный парень, э?

— Ничего особенного. Но он меня так разжалобил, что духу не хватило его выгнать.

— Однако!..

На крыльце Дениза шутливо прижалась к Тейлору и подтолкнула локтем.

— Ты же знаешь, что я шучу.

— Надеюсь.

Небо было безоблачное, солнце светило меж деревьев.

— Спасибо тебе... за все.

— Ты уже меня поблагодарил.

— Знаю, — сказал Тейлор, — но я не прочь повторить.

Они постояли рядом молча, и наконец Дениза отступила, опустила взгляд, потом снова посмотрела на Тейлора, слегка придвинулась и поцеловала его. В глазах мужчины мелькнуло удивление.

Поцелуй был короткий, но Тейлор долго глядел на Денизу и думал, как это чудесно.

— Хорошо, что я пришел именно к тебе, — сказал он.

Дениза в пижаме и с растрепанными волосами казалась невыразимо прекрасной. 

По просьбе Тейлора Дениза показала ему дневник Кайла. Сидя рядом с ним на кухне, она листала тетрадь и объясняла: один урок — одна страница, на которой указаны цели урока, перечислены освоенные отдельные слова и фразы, подведен итог.

— Это всего лишь хроника того, что мы делаем. Ничего особенного.

Тейлор открыл самую первую страницу. Наверху стояло слово «арбуз», и целый лист был посвящен отчету о первом занятии с Кайлом.

— Можно? — попросил Тейлор.

Дениза кивнула, и он принялся читать, вникая в каждое слово. Закончив, он взглянул на нее:

— Четыре часа?..

— Да.

— Чтобы произнести «арбуз»?

— Честно говоря, в тот раз Кайл так и не научился выговаривать его правильно. Но во всяком случае, в конце урока уже можно было понять, что он пытается сказать.

— И как ты этого добилась?

— Работала с ним, пока у него не получилось.

— Ты была уверена, что справишься?

— Не знаю... поначалу я вообще ни в чем не была уверена. Я прочитала много книг о том, как работать с такими детьми, изучила разные программы, познакомилась с методами речевой терапии... Но они не вполне подходят Кайлу — то есть кое-что совпадает, но в основном эти диагнозы не имеют к нему никакого отношения. Потом я нашла две книги — «Позднее развитие речи» Томаса Соуэлла и «Я хочу тебя слышать» Кэтрин Морис. Почти то, что надо. Благодаря Соуэллу я поняла, что не одинока — у многих детей проблемы с речью, пусть даже в остальном они развиваются нормально. А у Морис я почерпнула идею о том, как заниматься с Кайлом, пусть даже она в первую очередь пишет об аутизме.

— И что ты делаешь?

— Я использую методику, которую некогда разработали в Калифорнийском университете. Они много лет успешно работали с детьми-аутистами, вознаграждая их за хорошее поведение и наказывая за дурное. Я приспособила эту программу для занятий с Кайлом, у которого проблемы только с речью. Если Кайл говорит то, что я от него требую, он получает маленькую конфетку. Если мальчик даже не пытается или упрямится, я его упрекаю. Когда мы учились говорить «арбуз», я показывала на картинку и повторяла слово. Каждый раз, когда Кайл произносил хотя бы один слог, я давала ему конфетку. А потом он стал получать награду лишь тогда, когда говорил слово целиком.

— И на это ушло четыре часа?

Дениза кивнула.

— Четыре невероятно долгих часа. Он плакал и злился, пытался выскользнуть из-за стола и вопил так, словно его резали. Если бы кто-нибудь услышал, то, наверное, подумал бы, что я мучаю ребенка. Я повторила слово «арбуз», наверное, тысячу раз, мы оба чудовищно вымотались, и я думала, что это никогда не закончится, но знаешь... — Она придвинулась ближе. — Когда Кайл наконец сказал «арбуз», весь ужас отступил, а с ним — разочарование, гнев, страх... Помню, как я радовалась — ты даже представить себе не можешь. Я заплакала и заставила Кайла повторить это слово раз десять, прежде чем поверила своим ушам. Тогда я впервые убедилась, что Кайл способен учиться. Я справилась собственными силами. Описать не могу, как это было важно для меня — после всего, что наговорили врачи...

Она горестно покачала головой.

— А потом мы зубрили новые слова, одно за другим, пока он их не запоминал. Наконец Кайл научился называть деревья, цветы, даже марки машин... он знал много слов, но по-прежнему не мог понять, для чего люди в принципе пользуются языком. Поэтому мы начали составлять сочетания из двух слов, например «синий грузовик» или «большое дерево». Кажется, в итоге он понял, что люди должны общаться при помощи слов. Через несколько месяцев он уже мог повторить практически все, что говорила я, поэтому я начала обучать его вопросам.

— Это было трудно?

— Это до сих пор нелегко. Труднее, чем учить Кайла отдельным словам, потому что вопросы предполагают интонацию. А еще нужно понять, о чем спрашивает собеседник, и ответить правильно. И то, и другое, и третье для него непросто, и последние несколько месяцев мы стараемся изо всех сил. Поначалу Кайл просто подражал мне. Я показывала на картинку с яблоком и спрашивала: «Что это?» Кайл повторял: «Что это?» Я говорила: «Нет, скажи: это яблоко», и Кайл снова повторял то же самое. В конце концов я начала шепотом произносить вопросы, а ответы давать громко, надеясь, что он поймет, чего я хочу. Но Кайл долгое время точно так же шептал вопросы и выкрикивал ответы, точь-в-точь копируя мои слова и интонацию. Прошло несколько недель, прежде чем он научился. Разумеется, всякий раз он получал награду.