— У-у-ы!

— Засосало под ложечкой? — спросил Алекс, выдергивая нож и толкая противника в грудь. Сверху тут же брызнуло теплой красной влагой, но времени на брезгливость не оставалось.

Обутая в растоптанный ботинок нога борца тяжело опустилась на то место, где мгновение назад находилась голова Алекса. Он успел увернуться в последний момент, когда опешивший от маневра жертвы японец опомнился и кинулся на помощь. Упавший под ноги борцу клерк выиграл Алексу нужную долю секунды. Он откатился влево, и борец бросился следом.

«Не встать. Задавит».

Борец шагнул вперед, намереваясь все-таки затоптать врага. Алекс перехватил скользкий от крови нож правой рукой и, откинувшись на спину, метнул наотмашь. Борец вдруг замер, ощутив, как нечто жесткое и холодное вонзилось под челюсть. Лезвие вошло в шею почти по рукоять. Борец в недоумении поднял руки, словно собираясь вытащить клинок. Изо рта у него вырвался булькающий хрип, а мгновение спустя плечистый японец рухнул на пол как подкошенный.

— Сногсшибательный эффект у этих ножичков, — облегченно выдохнул Алекс и приподнялся.

Только теперь он услышал, как тонким голоском испуганно причитает забившаяся в угол официантка. Ее подруга пряталась где-то в подсобке, уже вызвав полицию. Алекс моргнул, и важно плывущий под потолком голографический карп исчез. Он брезгливо встряхнул руками и шагнул к столу, где лежала салфетка. Брошенная чашка и разлитый чай смотрелись в уютном ресторанчике на редкость неаккуратно.

— Ну, у меня минут пять, — пробормотал Алекс себе под нос, вытирая кровь с пальцев. Рядом стонал, зажимая рану в животе, невзрачный клерк. — Пора присоединиться к философским экзерсисам.

Он с неудовольствием посмотрел на перемазанный красным галстук. Посередине ткань рассекал глубокий рубец, по краям которого виднелись обрывки тонкой металлической сетки. Алекс улыбнулся сам себе и, не обратив внимания на перепуганных работников ресторана, направился к выходной двери.

По отвернулся от окна и посмотрел в темноту комнаты. Джерри ушел отсюда десять минут назад, оставив своего агента в одиночестве. А теперь в кресле, где недавно сидел шпион «Трепкор», устроился его новый куратор.

Алекс улыбнулся, зная, что китаец не видит его, скрытого во мраке. Сам же По на фоне окна смотрелся сейчас довольно жалко: худой, ссутулившийся, похожий на вырезанный из бумаги силуэт на фоне ночных огней. Когда они встретились, бледный и напуганный бизнесмен все понял без слов.

Алекс положил себе на колено пистолет — настоящий, не чета старомодной игрушке Кейсацу-тё. Джерри, поспешно сбегавший из отеля по служебной лестнице, вытащил его из скрытой кобуры, но выстрелить не успел. Алекс с неприязнью вспомнил отвратительный хруст сломанного запястья и хриплую агонию шпиона с удавкой на шее. Галстук был безнадежно испорчен.

Все вышло сумбурно и не слишком красиво. Алекс предпочел бы хорошую драку. Но агент корпорации явно был не из боевитых. Он попросту бросил По и пытался сбежать.

«Что ж… У трусов плохая карма».

— Вы невезучий человек, По, — произнес Алекс.

— Не надо сарказма, — голосом мертвеца ответил китаец.

– А я думал, вы любите ядовитый юмор, — Алекс взглянул на недопитую бутылку виски и оставленный мертвым Джерри стакан. — Вы создали впечатление циника. В этом, наверное, и проблема.

— Проблема? — с опаской переспросил По.

– Цинизм — философия неудачников и подлецов. А у такого люда век короткий. Вы сами накликали на себя беду.

– Деловые риски… — китаец мрачно усмехнулся.

– Моя любимая часть капитализма, — вновь улыбнулся скрытый тьмой Алекс. — Нет такой опасности, которой не может быть подвержен капиталист. Это так упрощает работу.

– Кровавая у вас работа, — еле слышно проговорил По.

— Не спорю, — согласился Алекс. — Я убиваю людей. Зато не убиваю человечество.

– Вы патетичны как настоящий коммунист.

– Это ваша циничная желчь играет. И нежелание признать поражение.

– Поражение я признал еще с Джерри, — По вновь повернулся к окну и спросил, не глядя: — Чего вы хотите?

– Для начала подтверждения, — Алекс коснулся рукояти пистолета. — Вы поняли, что все связи с «Трепкор» отныне прерваны? И что ваш уговор с русскими придется выполнять честно?

– Понял.

– От вас ожидается послушание и дружелюбие в дальнейшем.

– Да. Если останусь жив.

— О корпоративных мальчиках не беспокойтесь. Эти люди — дилетанты с завышенными зарплатами и спесивые отставники. Иначе мы бы сейчас не разговаривали. О физическом насилии вам стоит думать лишь в том случае, если хотя бы один из промышленных роботов «Такамура» не будет соответствовать техническим стандартам. Если хотя бы на одном заводе случится несчастный случай. Если хотя бы один кусок кода в программном обеспечении покажется подозрительным.

— Я уже понял, — отозвался По. — Честный бизнес.

— Вроде бы большой человек, а говорите о бизнесе с презрением настоящего пролетария, — Алекс взял пистолет и, наклонившись, аккуратно положил на пол у ножки кресла. — Не берите в голову, с кем не бывает.

— Со мной, — По обернулся, и в глазах его Алекс разглядел нешуточную обиду. — Со мной не должно такого случаться. Я же…

— Вы же сам Рэндал По, — Алекс пожал плечами. — Индивидуализм проделывает такой трюк с людьми. Надо было думать, когда вступали в мошеннический сговор, в наши-то дни смертоносной деловой этики.

— Как будто у меня был выбор.

— Выбор есть всегда, — Алекс развел руками. — Вы могли стать карпом, плывущим против течения, но сделали выбор в сторону выгоды. Увы, мистер По, но драконом вам не бывать.

— А вы говорите, как персонажи из книжек про Великого кормчего, — По вновь отвернулся к окну. — Наверное, так и должно быть. Вы даже назвали себя тем старым именем.

— Возмездие — это страх. А что страшнее для шпиона, чем те, кто существует, чтобы нести ему смерть?

— Правду говорят конспирологи. Вы действительно фанатики.

— Вы мелочны как истинный циник.

Алекс поднялся из кресла, заставив По вздрогнуть. Приблизившись к китайцу, он посмотрел в окно, тронув отодвинутую штору. В округе было тихо. Полиция успела побывать в отеле, но ушла несолоно хлебавши. Алекс посмотрел на часы и одобрительно хмыкнул. Сейчас подручных Джерри уже увезли в больницу, и если хотя бы один остался жив, то все внимание сосредоточено на нем. Тело корпоративного силовика коченело в подсобке. До обратного рейса оставалось четыре часа.

— Успеваю. Надо же.

— Что? — По осторожно, стараясь казаться незаметным, отодвинулся.

— Да так… — Алекс взглянул на него. — Вы, надеюсь, не против вывезти меня из гаража? Что-то не хочется по улицам ходить.

— Вывезти?

— Разумеется. Столь плодотворные встречи, как наша, должны быть короткими.

И Алекс ободряюще похлопал китайца по плечу.

Все закончилось прозаично. Он прошел паспортный контроль, когда в зале ожидания на большом настенном экране только начался выпуск новостей. О поножовщине в Синдзюку ничего не сказали. Тем лучше.

Аэропорт вновь был полон рекламы, настырно лезущей в глаза, стоило лишь моргнуть и активировать линзы. Народ все так же тек из стороны в сторону сплошным потоком, прилетая и улетая. Одинокий молодой мужчина европейской внешности быстро затерялся в толпе. Багажа у него не было, личность и место в самолете подтвердились при контроле. Ничто не мешало сейчас Александру смотреть сквозь широкие окна на взлетную полосу, ожидая посадки.

По вывез его из района, где все еще сновала полиция, и поспешно распрощался. Несчастному промышленнику сегодняшних впечатлений хватило, пожалуй, на годы вперед. Китаец явно боялся Алекса, и это было хорошо. Пусть помнит, когда пересядет в лимузин, как стоял и дрожал под взглядом профессионального убийцы. Пока шея помнит топор, в таких людях держится самый искренний энтузиазм.

За спиной горел яркий искусственный свет, такой же фальшивый, как все в этом городе. Япония походила на маску театра кабуки — изящная, но неживая. Слишком много виртуальных картинок, слишком много искусственных людей. Слишком мало времени, чтобы почувствовать что-то настоящее.