— Вы уверены, что я хочу в армию?

— Уверен. Даже если ты сам об этом ещё не думал. Рассуди сам: в какой гражданской профессии ты сможешь удовлетворить свою тягу к опасностям?

— Ну, есть много специальностей, связанных с риском… Спасатели, пожарные, милиция, в конце концов…

— Это всё не то. Да ты и сам знаешь: самое опасное — это реальный бой с человеком. А на законных основаниях эту возможность тебе предоставит только армия.

— Ну, допустим.

— Не «допустим», а так оно и есть. Я тебе советую попробовать поступить в Рязанское училище ВДВ: армейскую элиту готовят именно там. По физическим показателям ты пройдёшь, это без вопросов. Общие дисциплины тоже, скорее всего, сдашь. А вот некоторые специальные навыки приобрести было бы неплохо. Конечно, в училище всему научат, но предпочтение отдают тем абитуриентам, которые уже кое-что умеют. Понимаешь ли, современный офицер элитного подразделения должен уметь починить сломавшуюся машину, разбираться в электронике, медицине и взламывать вражеские компьютеры. А со стрельбой у тебя как?

— Никак.

— Это плохо, что никак. У вас в микрорайоне, кстати, работает очень серьёзный стрелковый клуб с прекрасным арсеналом. Попроси своего классного руководителя, он тебя туда запишет.

— А он-то здесь при чём?

— Твой Анатолий Михалыч ходит туда по средам и пятницам. Как и я, кстати.

— Так вы что, Михалыча хорошо знаете?

— Лучше, чем ты думаешь. Он у меня в роте был замкомвзвода. Нас, кстати, одним снарядом накрыло. Меня комиссовали на нестроевую службу, а его — вчистую. Толя, кстати, мне тебя и рекомендовал. Ну да я и до него держал тебя на примете. Мы всех вас, агрессивных, на прицел берём. Так что подумай, только побыстрее. А как надумаешь, приходи. Вот моя визитка, приёмные дни по четвергам.

Сунул белый прямоугольничек, сильно пожал руку и захромал к выходу.

В следующий четверг Максим пришёл в военкомат…

…Стратоплан скользнул вниз с огромной высоты, безошибочно прицелившись в серую полосу аэропорта между горными массивами. Привычно заложило уши. Максим открыл рот, подвигал нижней челюстью. Через несколько минут огромная машина сделала круг над окрестностями города, сбрасывая скорость, и пошла на посадку. Сам пилотировавший лёгкие винтовые самолёты и небольшие вертолёты, Максим оценил мастерство экипажа, почти без толчка опустившего многотонную громадину на бетон полосы. Пассажиры начали собирать вещи.

Здание аэровокзала было колоссальным. Совсем недавно его перестроили по советскому проекту, сделав крупнейшим транспортным узлом всего континента. Отсюда после пересадки пассажиры улетали по всей Центральной и Восточной Африке, в города, не имевшие полос для посадки стратопланов. Таможня работала быстро и чётко, на уровне развитых европейских стран. Уже через двадцать минут после посадки Максим со своим небольшим чемоданом выходил в один из малых залов ожидания.

Сотрудника посольства он увидел сразу. Высокий полноватый мужик лет под сорок стоял, подпирая стенку, и шарил рассеянным взглядом по выходящим пассажирам. Увидев Максима, оживился и зашагал навстречу. Им обоим перед командировкой показывали голографические портреты друг друга.

— Кузьма Владимирович, добрый день.

— Здравствуйте, Максим Георгиевич, — ладонь секретаря посольства оказалась неожиданно жёсткой. — С прилётом. Как дорога, не спрашиваю.

— Как обычно, быстро и комфортно. Не в девятнадцатом веке живём. Куда сейчас? В отель?

— Конечно. Номер прекрасный, всё включено. Вечером советую прогуляться по городу, могу порекомендовать хорошую компанию из сотрудников посольства или наших специалистов. Они будут рады свежему человеку.

— Спасибо, я люблю первые впечатления получать в одиночестве.

Они прошли на эскалатор и шагнули на движущуюся ленту, спускаясь к выходу из аэровокзала.

— Когда начнёте работу, Максим Георгиевич? Завтра?

— Да, конечно. Утром ко мне должен приехать сотрудник нашей компании, он уже в курсе.

— Вообще-то странно, что ваше руководство попросило посольство организовать ваше пребывание в Аддис-Абебе, — хмыкнул Кузьма Владимирович. — Обычно аудиторов встречают с большим почётом главы филиалов, лично. А тут что? Не уважают? Или не боятся проверки?

— Скорее готовятся к ней на месте, — усмехнулся Максим.

Оба прекрасно знали, чем сейчас занимался ответственный сотрудник совместного советско-эфиопского предприятия по переработке сельхозпродукции. И почему он приезжает в столицу только завтра утром. Да и программа вечернего отдыха Максима была разработана заранее, и не ими. Но в крупном международном аэропорту, где так удобно организовать слежку с дистанционным прослушиванием, говорить в открытую стал бы только полный идиот.

На улице было прохладно, после московской августовской жары горный ветер показался неприятно холодным. Что поделать, высокогорье. Максим застегнул заранее накинутую кожаную куртку. Сотрудник посольства с уважением посмотрел на него и кивнул, одобряя предусмотрительность. Сели в машину, Кузьма Владимирович включил массивный напульсник и заскользил пальцами по голографической развёртке. Не поворачивая головы, протянул Максиму микрофлэшку:

— Здесь маршрут, карты и спутниковые снимки объекта. В отеле относительно безопасно, но говорить открыто советую только в транспорте. Вероятность обыска в номере тоже исключить не могу, так что носитель держите всегда при себе.

Максим кивнул и вогнал флэшку в гнездо своего напульсника, которое не сразу можно было обнаружить, даже если специально искать. Скользнул взглядом по голограмме, с которой работал посольский. Стандартная программа защиты первой категории от прослушки всех видов, любимая спецслужбами и дипломатами и надёжная, как Уральские горы. У Максима тоже такая стояла, замаскированная под банальный шутер. Автомобиль вырвался из тесноты парковки на трассу, и командировочный откинулся на спинку сиденья, любуясь панорамой пятимиллионного города. Говорить было особо не о чем, свою часть работы посольский практически выполнил. Вечером нужно побродить по столице, убедиться, что очередной гость из Советского Союза не вызвал интереса, и «наружку» к нему не приставили. Африка уже много лет служила испытательным полигоном для силовых структур ведущих мировых держав, и все они имели в столице Эфиопии свои филиалы. Ну а настоящая работа начнётся завтра. Пока же можно развалится в кресле комфортабельной машины и насладится пейзажем. Секретарь посольства сосредоточился на вождении и с разговорами не лез. Таких максимов георгиевичей он на своём веку и встретил, и проводил немало. Хотя проводил меньше, чем встретил. Что ж, у каждого своя работа.

…В конце пятого курса, когда все ломали голову над перспективами при распределении, Максима неожиданно вызвал к себе заместитель по учебной части. В кабинете полковника оказался ещё один человек, неприметный мужичок в хорошем цивильном костюме. Курсант скользнул по нему взглядом и тут же забыл о его существовании, хотя гражданский на территории училища волей-неволей обращал на себя внимание. Но такое уж свойство было у этого человека, быть неприметным.

— Товарищ полковник, старший сержант Коновницын по вашему приказанию…

— Садись, — зам указал на стул около стола для совещаний. — Читай и расписывайся.

Максим сел, взял со стола лист бумаги и начал читать. Хм, стандартная форма подписки о неразглашении. Им такие давали каждый раз, когда приходилось знакомиться с новой техникой или секретной электроникой. Максим привычно пробежал текст глазами, взял со стола ручку и подписал.

— Отлично, — кивнул полковник. — А теперь познакомься: майор Привалов, начальник кадровой службы отдела «Эрешкигаль» Министерства иностранных дел.

Максим попытался изобразить каменную физиономию, но, видимо, получилось не очень. Неприметный мужичок усмехнулся:

— Не слышал о таком? Правильно, никто не слышал, кому не положено.