Он тут же покраснел и неожиданно вскипел:

— Знаешь, что! — он словно поперхнулся от обиды, и вдруг выпалил— Чего ты тогда ко мне пришла?! Иди, с смелыми общайся!.. Еще всякие будут мне указывать, откуда прыгать, откуда не прыгать… Сам решу, ясно?!

Он отвернулся, и ожесточенно снова принялся разбирать свой агрегат.

Таня сперва опешила, но потом обида нашла и на нее.

— Я — всякие? Ну и уйду! А ты так и будешь трусишкой, до конца жизни!… Советский школьник должен быть смелым! — выдала Таня фразу из школьной речевки, и тут же почувствовала как торжественно и нелепо она прозвучала.

Но Алексей только еще яростнее завертел отверткой, словно Таня была для него пустым местом, и ей стало тоже обидно. Она молча вышла из лаборатории, и направилась домой. Она ведь хотела как лучше, а он…

Прошло три скучных дня. С одной стороны, Таня понимала, что обидела друга, но и собственная обида не давала ей сделать первый шаг к примирению. Максимум, на что она была готова — выставила аватаркой грустного котенка, на своей соцстраничке. Но Алешка не только не написал ей, но даже не зашел.

В субботу утром Таня не выдержала. Она зашла в соцсеть на страничку Алексея. И что же она видит? Ничего! У Алексея ровным счетом ничего не поменялось! Верный же, оказывается, он был друг!

Интересно, что он сейчас делает? Опять небось с своим дурацким агрегатом возится… Она кликнула по страничке, и нахмурилась. Соцсеть показывала, что Алешкин смартфон, а стало быть и сам Алешка — был за городом.

Хорошенькое дело! Она, как дура, три дня места себе не находит, а он спокойненько уехал на природу! Наверное, с друзьями! Небось купается сейчас, загорает! А на нее ему наплевать! Предатель! Слезы подкрались к глазам, Танька заморгала — только бы не зареветь, только бы не зареветь!

Гад какой! Вот сейчас поехать бы, рассказать его друзьям, кто такой, этот Алешка!

Она сама не заметила, как потянула карту рукой, увеличивая ее — словно хотела увидеть там мальчишку, который веселится, позабыв о ней.

Но вместо этого, Таня наконец заметила надпись рядом с алешкиной меткой на карте: «Сосновский аэродром ДОСААФ».

ДОСААФ? Аэродром? Что там делает Алешка? Ошибка, наверное.

Ой, мамочки….

Она вдруг все поняла: Алешка поехал на аэродром, чтобы прыгнуть с парашютом! Чтобы доказать ей, что он не трус! Значит… значит, ему не все равно!

Ох, какая же она дура! Она его ругала!

А он решился на такой смелый поступок ради их дружбы! Ради нее!

Слезы мгновенно высохли. Алешка! Алешка, ты такой замечательный! Молодец!

Ой, а вдруг он не прыгнет? Вдруг снова… испугается?

Таня немного подумала, а потом решила — ну и что? Раз решился попробовать — значит, уже не трус! А самое главное — значит, он ее настоящий друг!

И надо сейчас же увидеть его, и сказать ему все это. Прямо сейчас, не откладывая.

Алексей, и в самом деле, был на аэродроме; и действительно, готовился прыгнуть с парашютом.

С утра он прошел символическую медкомиссию, потом подробный инструктаж, потом отрабатывали приземление. Наконец, удовлетворенный результатами инструктор, повел их на летное поле. Там, улучив момент, Алешка подбежал к летчику.

— Извините, пожалуйста… А вы на какую высоту нас поднимете?

Тот оглянулся, окинул начинающего парашютиста взглядом:

— Перворазников-то? На тысячу.

— Не меньше? А можете чуть повыше? Ну, хотя бы на немного, метров на сто-двести.

Пилот удивленно посмотрел на него и буркнул:

— На сколько положено, на столько и подниму, — потом смягчился и добавил — Не бойся, хватит тебе высоты.

— Да я не боюсь. Просто мне надо повыше.

— Наберешься опыта — с трех будешь прыгать. Не мешайся тут у самолета, под винт еще попадешь!

— Ну хоть чуточку повыше! — убегая крикнул Алешка.

Наконец, им раздали парашютные ранцы, помогли одеть, застегнуть, подогнать все лямки и ремни по размеру. Новичков, как он, было пятеро. Их построили.

— Это что? — инструктор заметил на боку Алешки большой кожаный футляр фотоаппарата и усмехнулся. — Фотографировать решил? Оставь тут, вместе с очками. В первый раз тебе не до фотографий будет. Или при приземлении разобьешь.

— Не разобью. — твердо возразил Алексей и похлопал по потертому футляру. — Я ради этого только и прыгаю.

— Ну, как знаешь. Кру-гом! — скомандовал инструктор и осмотрел парашютные ранцы сзади.

Осмотр его удовлетворил:

— Нале-во! На посадку, шагом-арш!

Автоматическое такси остановилось у дачной остановки — по проселочным дорогам Единая Дорожная не ездила; можно было проехать дальше на ручном управлении, но у Тани еще не было водительских прав. Впрочем, до аэроклуба тут было уже совсем недалеко — два километра до него она пробежала, как на крыльях. На здании парашютного клуба висел замок, а где-то вдалеке за деревьями жужжал мотор самолета.

Таня выбежала на летное поле, и за взлетной полосой увидела людей. Самолет уже был в воздухе — зеленый «кукурузник», закладывая широкие круги, набирал высоту. Таня добежала до группы парашютистов, но Алексея среди них не было, и Таня растерялась.

— Что, стрекоза, опоздала? — улыбнулся ей здоровенный мужик в тельняшке. — Завтра приходи, к восьми.

Наверное, это инструктор, решила Таня, и с замиранием спросила:

— Я тут друга ищу. Вы не видели тут мальчика… моего возраста, ростом примерно с меня, в очках — сбивчиво объясняла она; наконец, справилась волнением и добавила — Алеша Карпов.

Мужик усмехнулся снова.

— Жених, что ли? Сейчас посмотрим… — он достал из горчичных штанов блокнот, отлистал, и пробежался по списку — Есть тут такой. Как раз, был в очках. Вон они лежат.

— А где же он сам? — осматриваясь, спросила Таня.

— А он во-он там! — мужик показал рукой на самолет в небе. — Смотри сейчас. Твой Алешка крайним пойдет, потому что шибко легкий. Ты его корми получше, стрекоза.

Таня отвернулась и стала смотреть в небо. Как раз в это время из самолета начали прыгать парашютисты. Первый, второй, третий… маленькие белые облачка куполов, один за одним набухали в небе. Алешка, ты молодец — только и вертелось в голове у Тани.

Последняя темная точка отделилась от самолета… и обгоняя остальных, устремилась к земле. Парашют над ней не раскрылся.

— Ай, — вскрикнула Таня, прикрывая рот ладонью.

— Цыц! — гаркнул на нее инструктор, — Бывает … раз на мильен. На четырехстах метрах автомат запасной парашют откроет.

Он повернулся к стоящему рядом человеку с биноклем и коротко спросил:

— «Подушка» его ведет?

— Ведет! — подтвердил тот, показав рукой куда-то вперед, потом снова поднял бинокль, вдруг чертыхнулся, перенастроил рацию и торопливо и твердо заговорил в нее — Отпусти стропу, отпусти стропу. Разожми руки, тебе говорят!!!

Темный крошечный силуэт камнем несся к земле. Таня не знала, сколько это — четыреста метров, но с каждой секундой зажимала рот сильнее и сильнее, не отводя взгляда от падающего. «Алешка!» — а теперь Таня не сомневалась, что это он — «Алешка, очнись, очнись!» — билось у нее в голове. Стоящий рядом инструктор вдруг выругался, оттолкнул ее и побежал вперед. Рядом заохали и засуетились, кто-то начал звонить в экстренную.

Падающая фигурка уже была у самой земли, и Таня уже была готова зажмуриться, чтобы не увидеть момента удара, но в самый последний момент вдруг от фигурки протянулась короткая полоска, вспыхнул купол — и через несколько секунд уже ткнулся о землю и начал опадать.

— Успел, а? Успел? — спросил кто-то рядом.

— «Подушка» раскрываться не стала, значит скорость успел погасить. — ответил человек с биноклем, но несколько человек сорвались с места и побежали за инструктором к месту приземления.

Таня сорвалась с места вместе с ними.

Она бежала так быстро, как не бежала еще никогда в жизни. Она обогнала всех, даже инструктора в тельняшке.