После окончательной победы китайских коммунистов у Сталина более не было оснований избегать приезда Мао в Москву. Более того, такая поездка становилась крайне необходимой для обсуждения и решения ключевых вопросов советско-китайских отношений в новой ситуации. Из Пекина Мао выехал 6 декабря. После десятидневного путешествия, ровно в полдень 16 декабря 1949 г., он прибыл на Ярославский вокзал в Москве. Переводчик Мао даже запомнил, что вокзальные часы начали отбивать 12 ударов[840]. Это обстоятельство только подчеркивало торжественность момента. На известной фотографии, запечатлевшей встречу на перроне вокзала, в первом ряду стоят начальник почетного караула с саблей наголо, Булганин в маршальской форме, Молотов, Мао Цзэдун. В пальто с большим меховым воротником и в высокой меховой шапке Мао выглядел солидно. Высокий и крупный, он выделялся на фоне низкорослых Молотова и Булганина. В тот же день поздно вечером Сталин принял китайского лидера в своем кремлевском кабинете.

Понравились ли советский и китайский вожди друг другу? Вполне возможно. Между Сталиным и Мао было много общего. Оба родились в далекой провинции в бедных, но не нищенствующих семьях. Оба презирали своих отцов и любили матерей. Оба, несмотря на тяжелые условия жизни, смогли учиться и вырваться из той жизненной колеи, которая была предначертана им социальным происхождением. Оба много читали и занимались самообразованием, предпочитая отвлеченные гуманитарные знания радикального свойства. Оба писали стихи и избрали своими идеалами героев «разбойничьей» литературы, утверждавшей культ сильной личности, идеалы бунта и физической силы. Оба в юности ушли в революцию. Оба не имели способностей к языкам. Не выучив ни одного иностранного языка, они неидеально говорили и на своих. Сталин – с сильным грузинским акцентом. Мао – с сильным хунаньским[841]. Оба были жестоки и решительны. Мао вполне разделял сталинские методы утверждения единоличной диктатуры и управления страной и в значительной мере повторял их до и после смерти Сталина. Китай при Мао пережил чистки, ликвидацию старой гвардии революционеров, большой скачок и большой голод. В характеристике Мао, которую в декабре 1949 г. подготовил для советского руководства доктор-связник при Мао А. Я. Орлов, говорилось: «Нетороплив, даже медлителен […] Твердо идет к поставленной цели, но не всегда прямым путем, часто с извилинами […] По натуре артист. Умеет скрывать свои чувства, может разыграть нужную ему роль […]»[842]. Все это было так похоже на Сталина. В декабре 1949 г., когда Сталин праздновал свое 70-летие, Мао исполнилось 56. Мао испытывал вполне объяснимое почтение к Сталину. В разговорах между собой китайские руководители называли Сталина стариком[843].

На встрече со Сталиным 16 декабря Мао вел себя тоже почтительно. Он ничего не требовал и ни на чем не настаивал. Он спрашивал советов и учтиво внимал им. Сталин не возражал против такой формы общения. Услышав от Мао не слишком приятный, но ожидаемый вопрос о судьбе советско-китайского договора, Сталин пустился в разъяснения. Их суть сводилась к тому, что советская сторона хотела бы «формально» сохранить существующий договор 1945 г., но готова внести в него фактические изменения, выгодные Китаю. Сталин объяснял необходимость такой политической маскировки тем, что договор 1945 г. был частью ялтинских соглашений с США и Великобританией. Его отмена могла якобы «дать Америке и Англии юридический повод для пересмотра ялтинских соглашений о передаче СССР Японией Курильских островов и Южного Сахалина». Этот аргумент был явно надуманным. Неизвестно, понял ли это Мао там же на встрече или позже. Однако в первую минуту он продемонстрировал согласие со Сталиным. Затем беседа зашла о более приятных предметах. Сталин согласился с просьбами о помощи. В целом встреча закончилась на высокой ноте. Сталин даже польстил Мао предложением собрать и издать на русском языке его труды[844].

Несмотря на благожелательность и сердечность, встреча со Сталиным должна была оставить у Мао двойственное впечатление. Конечно, китайский лидер получил многочисленные обещания и вполне достаточную порцию внешнего уважения. Однако Сталин фактически отказал ему в решении одного из центральных вопросов: о заключении нового, равноправного договора с коммунистическим Китаем. С политической точки зрения такой договор означал для Мао чрезвычайно много. Как показали дальнейшие события, Мао решил выждать благоприятной ситуации, но не отказался от намерений заключить новое соглашение.

Визит продолжился в праздничной суете, которая мало способствовала обсуждению деловых вопросов. В Москву на празднование 70-летия Сталина прибывали многочисленные зарубежные гости. 21 декабря в Большом театре состоялось торжественное заседание в честь этого события. Мао было оказано особое уважение. Он сидел в первом ряду президиума рядом со Сталиным и первым из иностранных гостей выступал с приветственной речью. «Когда на трибуну поднялся Мао Цзэдун, вспыхнула такая овация, которой наверняка еще никогда не видел Большой театр. Я видел, что это торжество и такой прием оказали влияние на Мао Цзэдуна…» – вспоминал лидер венгерских коммунистов М. Ракоши[845].

Несмотря на эти знаки внешнего внимания, после отшумевших торжеств Мао оказался в незавидном положении. Отказ Сталина заключать новый договор с Китаем совершенно спутал все его карты. Деловая часть его визита фактически теряла смысл. То, что происходило дальше, большинство историков оценивают как подковерную борьбу нервов. Сталин явно демонстрировал Мао, «кто в доме хозяин». В ответ Мао применил свои средства давления на Сталина. После смерти Сталина Мао утверждал, что настойчиво требовал своего. Однако, скорее всего, он преувеличивал свою резкость и требовательность. На самом деле, сказавшись больным (тем более что действительно был не в лучшем физическом состоянии), Мао демонстративно уединился. Он отказался участвовать в мероприятиях, входивших в программу его визита, а также заявил, что собирается на месяц раньше намеченного срока вернуться в Китай[846]. Эта тактика принесла результаты. Сталин уступил.

В литературе высказываются различные мнения по поводу причин изменения позиции Сталина. Однако, скорее всего, Сталин вообще ее не менял. Похоже, что с самого начала он был готов к заключению новых соглашений. Однако опасаясь чрезмерных требований националистически настроенных и победоносных лидеров Китая, Сталин начал свою игру с отказа. Это был хороший метод давления на партнера. Похоже, что и Мао разгадал тактику Сталина. Китайский вождь оказался достоин советского. Получив согласие на продолжение переговоров, теперь уже Мао стал тянуть время, демонстрировал незаинтересованность и сдержанность. Переговоры должны были начаться после приезда в Москву дополнительной группы китайских руководителей. Однако по указанию Мао они не спешили. Сначала задержались в Китае, а затем прибыли самым длинным из возможных путей – поездом.

Только 22 января 1950 г. в сталинском кабинете состоялась вторая встреча Сталина и Мао. Они подтвердили намерение заключить новые соглашения и дали поручение об их подготовке. После непростых переговоров 14 февраля 1950 г. в Кремле был наконец подписан договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР, а также ряд дополнительных документов. Фактически советская сторона утратила все те огромные преимущества, которые получила в результате ялтинских компромиссов и советско-китайского договора 1945 г. Если ранее КЧЖД и Порт-Артур передавались Советскому Союзу на 30 лет, то по соглашению 1950 г. они не позже конца 1952 г. возвращались Китаю. Уже в 1950 г. Китай получал имущество, арендуемое СССР в порте Дальний. Советский Союз терял незамерзающий порт на Тихом океане, а также дорогостоящие материальные ресурсы. Некоторые авторы называют это «беспрецедентной в международных соглашениях щедростью»[847]. Правда, новые китайские лидеры заплатили за новый договор свою цену. Они вновь отказались от претензий на Внешнюю Монголию, а также подписали секретный протокол о запрете капиталу и гражданам третьих стран получать концессии и заниматься предпринимательской деятельностью в Маньчжурии и Синьцзяне. Такие меры позволяли СССР сохранять приоритет в этих буферных пограничных зонах.