233. ОРЕШЕК
Невская повесть
1
Над снеговой тоской равнинной,
Над глыбами застывших льдов
Стояла крепость, как былинный
Рассказ о доблести веков.
Она давно звалась Орешек…
Издалека тянулся к ней
Вдоль вмерзших в лед высоких вешек
Свет разноцветных фонарей.
Теперь разбиты бастионы,
Огнем войны опалены,
И только снег, да лед зеленый,
Да камень, взрывом опаленный,
В проломах крепостной стены.
Она стояла как преграда
И как редут передовой,
Как страж полночный Ленинграда
Плыла в туманах над Невой.
И всюду в крепости — в руинах,
В следах разрывов на стене,
В обломках башенок старинных —
Повествованье о войне.
О тех, кто ждал, о тех, кто верил,
Кто жил на нашем берегу,
Кто в дни сражения измерил
Пути, ведущие к врагу,
Есть быль, — мне рассказал товарищ
Ту быль, когда мы шли во мгле
Среди снегов, костров, пожарищ
По отвоеванной земле.
Его рассказ не приукрасив,
Стихом я честно передам,
Как шел Григорий Афанасьев
В разведку по гудящим льдам,
О подвиге его, о силе,
Об узких лыжнях на снегах,
О зорях утренних России
Я расскажу в своих стихах.
Гудят чугунные ограды…
Мой друг в земле приневской спит…
Ведь каждый выстрел в дни блокады
С безмолвьем стен старинных слит…
2
Ольшаник мелкий да болота…
Четвертый день — дожди, дожди…
Патруль стоит у поворота…
«Стой! Кто идет?»
— «Свои!»
— «Пехота?»
— «Она, родная!»
— «Проходи!»
Шагала маршевая рота,
Шел пулеметчик впереди.
А небо мглится… Даль темна…
Уже дорога не видна…
Печальна эта сторона:
Ведь как широкая стена
Здесь дождевая пелена,
И плещет мутная волна
В песчаный, низкий берег правый…
На миг настала тишина
Над новой невской переправой…
И вдруг становится светло:
Туман над полем развело,
И показались вдалеке
Разбитых башен очертанья,
Из камня сложенные зданья,
Казалось, плыли по реке.
И там вился дымок разрыва,
Какой-то странно голубой…
Разбитая снарядом ива
Склонилась низко над Невой.
Ходил по склону часовой…
Что ж, близок берег…
«Рота, стой!»
Здесь переправа…
Как в колодке,
Под тенью черною кустов,
В сыром песке лежали лодки;
Сидели пятеро гребцов,
Из рук не выпуская весел…
Брезенты рядом кто-то бросил…
Валялись ящики, кули,
Прикрытые кой-как рогожей…
«Здорово, земляки! Пришли
Вы к нам служить в Орешек тоже?»
— «В Орешек, точно…»
— «Довезем,
Вот погоди — чуть-чуть стемнеет…»
Разрывы ближе и сильнее,
И переправа под огнем…
3
В тени развалин, в землю врытый,
Где бревна тянутся по рву,
Ветвями рыжими укрытый,
Блиндаж глядится на Неву.
Настил добротный в пять накатов…
Печурка топится в углу…
Коптилки свет зеленоватый,
Чадя, плывет в ночную мглу.
Широкоплечий, бородатый,
Сидит у печки старшина.
Улыбка старого солдата
Так по-отцовскому нежна…
Приветлив старшина разведки,
Сержанту новому он рад…
Трещат в печи сырые ветки,
Кругом дымок струится едкий…
«Как поживает Ленинград?
Где воевал ты раньше? Где-то
Как будто виделись с тобой…
Неужто это было летом,
Когда вступали в первый бой?
Оно, конечно, не талантом —
Такого больше не найдешь,—
Но вроде с нашим лейтенантом
Ты, друг, лицом немного схож…
Он был, как ты, такой же тонкий,
Как ты, прищурившись глядел,
Как на гармошке, на гребенке
Играть нам песенки умел!
А так, признаться, строг был очень,
Боялись мы, бородачи:
Когда бывал он озабочен —
Уж тут не суйся — и молчи.
Да только путь его короткий —
Хоть шел ему двадцатый год,
Убит, бедняга, на высотке,
Когда повел в атаку взвод…
Вперед по глине полз упрямо,
Бодрил, смеясь, бойцов своих,
Потом вдруг вскрикнул:
„Мама! Мама!“
По-детски, громко, и затих.
Как ты зовешься?»
— «Афанасьев».
— «А где работал до войны?»
— «Да нет, я был в девятом классе…»
— «Ну, значит, не завел жены;
А у меня сыны воюют, —
Да вот теперь увижу ль их —
Кто знает, где они кочуют…»
Уже светало. Ветер стих…
Заря горит над блиндажом.
Сидят разведчики вдвоем…
И вот пришла пора обстрела —
И затряслась и загудела
Громада сразу под огнем.
«Что ж, Афанасьев, в самом деле,
Ты не со страху ли притих?»
Он отстегнул борта шинели,
И пять нашивок золотых
Без слов солдату рассказали
О всем былом, пережитом…
Как на Неве клубились дали
В огне, в дыму пороховом…
Пять ран, пять золотых нашивок,
Горели кровью огневой…
«А знаешь, друг,
ты из счастливых —
Поправился — и снова в бой…»
