– И правда, проблема, – подтвердил Том и вернулся к своему чертежу.

– Жаль, буйволов нельзя заставить это делать, – заявил Джек, пораженный пришедшей ему в голову мыслью.

Все рассмеялись.

– Такты и церкви строить научишь буйволов, – пошутил Том.

– Или мельницу, – не унимался Джек. – Всегда есть способ облегчить тяжелую работу.

– Да она хочет свалять ткань, а не муку из нее сделать, – улыбнулся Том.

Но Джек его не слушал и продолжал:

– Мы же используем подъемные механизмы, чтобы доставлять камни на самый верх строительных лесов.

– О, было бы здорово, если бы существовал механизм, способный валять ткань, – сказала Алина.

Джек подумал, как, должно быть, ей было бы приятно, если бы он смог справиться с этой проблемой, и твердо решил найти выход.

– Я слышал о водяных мельницах, – задумчиво проговорил Том, – которые используют, чтобы сжимать и растягивать кузнечные мехи. Сам, правда, никогда этого не видел.

– Ну вот! – воодушевился Джек. – Значит, можно что-то придумать!

– Мельничное колесо вращается, – поучительным тоном проговорил Том, – и жернов вращается, так что одно вертит другое, а валяльная бита должна подниматься и опускаться. Не можешь же ты заставить круглое колесо поднимать и опускать биту.

– Но ведь кузнечные меха поднимаются и опускаются.

– Что верно, то верно, однако я никогда не видел такой кузницы – только слышал.

Джек представил себе устройство мельницы. Сила текущей воды вращает мельничное колесо. От этого колеса внутрь мельницы идет вал, соединенный еще с одним колесом. Внутреннее колесо расположено вертикально и имеет зубцы, которые сцепляются с зубцами другого, лежащего горизонтально колеса. И это горизонтальное колесо вращает жернов.

– Вертикальное колесо вращает горизонтальное... – пробормотал Джек.

– Да остановись ты, Джек! – засмеялась Марта. – Если бы мельницы могли валять сукно, умные люди давно уже додумались бы до этого.

Но Джек не обратил на нее внимания.

– Валяльные биты можно закрепить на валу мельничного колеса, – продолжал рассуждать он, – а в том месте, куда будут падать биты, поместить материю.

– Но биты шлепнут разок и заклинят колесо, – заявил Том. – Говорю же тебе: колеса вращаются, а биты должны ходить вверх-вниз.

– Так надо что-то придумать, – упрямо твердил Джек.

– Нечего здесь придумывать, – отрезал Том тоном, которым он обычно прекращал разговор.

– А я уверен, что есть, – настаивал на своем Джек, но Том притворился, что не слышит его.

В следующее воскресенье Джек исчез.

Утром он, как обычно, сходил в церковь, днем пришел домой пообедать, а к ужину не явился. Когда зашла разыскивающая Джека Эллен, Алина у себя на кухне готовила наваристый суп из окорока с капустой и перцем.

– Последний раз я видела его во время утренней мессы, – сказала Алина.

– Он испарился после обеда, – растерянно объяснила Эллен. – Я решила, что вы были вместе.

Алина несколько смутилась.

– Волнуешься? – спросила она.

Эллен пожала плечами:

– Мать всегда волнуется.

– А с Альфредом они не ссорились? – встревожилась Алина.

– Этот же вопрос я задавала Альфреду. Говорит «нет». – Эллен вздохнула. – Не думаю, что с ним случилось что-то серьезное. Он так уже поступал и, уверена, будет поступать. Я ведь никогда не заставляла его жить по расписанию.

Поздно вечером, перед самым сном, Алина забежала к Тому узнать, не появился ли Джек. Его все еще не было. Она легла спать, терзаемая тревогой. Ричард уехал в Винчестер, а Алина лежала в пустом доме, не в силах от волнения заснуть. Может, Джек упал в реку и утонул? Или какая другая беда? Это было бы страшным горем для Эллен, ведь Джек ее единственный сын. Когда Алина представила убивающуюся по Джеку Эллен, у нее на глазах выступили слезы. «Что за ерунда, – подумала она. – Плачу о чужом горе, которое к тому же не случилось». Алина заставила себя успокоиться и попыталась направить мысли в другое русло. Обычно она могла полночи думать о делах, но сегодня Джек никак не выходил у нее из головы. А если он сломал ногу и лежит где-нибудь в лесу, не в силах пошевелиться?

В конце концов она провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Однако с первыми лучами солнца Алина встала, набросила прямо на ночную рубашку свой тяжелый плащ, сунула ноги в отделанные мехом сапожки и выбежала на поиски Джека.

В саду за пивной, где частенько засыпали пьяные мужики и только потому не замерзали, что их согревало тепло, исходившее от навозной кучи, его не оказалось. Она спустилась к мосту и прошла до излучины реки, где на берег выбрасывался всякий речной мусор. Тут среди деревянного хлама, старых башмаков, ржавых выброшенных ножей и гниющих костей копошилась утиная семейка. Слава Богу, Джека здесь не было.

Алина поднялась на холм и вошла в монастырь. Строители уже начинали свой рабочий день. Она нашла Тома в его сарае.

– Вернулся Джек? – с надеждой спросила Алина.

Том покачал головой:

– Пока нет.

Когда она собралась уходить, подбежал озабоченный старший плотник.

– Пропали все наши молотки, – сказал он Тому.

– Веселенькое дело, – удивился Том. – Я тоже искал молоток, да так и не нашел.

Из-за двери показалась голова Альфреда.

– Где наши рейки? – пробасил он.

Том почесал затылок.

– Такое впечатление, что со стройки исчезли все молотки, – озадаченно произнес он, но затем его голос изменился. – Держу пари, здесь не обошлось без Джека.

«Конечно, – осенило Алину. – Молотки. Валяние. Мельница».

Не говоря ни слова, она вышла из сарая Тома и мимо кухни направилась к юго-западному углу монастыря, где отведенный от реки канал вращал колеса двух мельниц – старой и только что построенной. Как она и подозревала, колесо старой мельницы крутилось. Алина вошла внутрь.

То, что она увидела, смутило и испугало ее. Закрепленные на горизонтальном шесте молотки подняли, словно выглядывающие из стойла кони, свои головки; затем все вместе со страшным грохотом одновременно упали вниз. Алина даже вскрикнула от неожиданности. Будто услышав ее крик, молотки снова начали подниматься, а потом снова упали. Они били по куску ткани, лежавшему под небольшим слоем воды в мелком деревянном корыте, в котором обычно замешивали раствор. Алина поняла, что молотки действительно валяли материю, и, хотя они выглядели как живые, Алина перестала бояться. Но как же это получается? Она увидела, что стержень, на котором крепились молотки, проходил параллельно валу мельничного колеса. К самому валу была прикреплена вращавшаяся вместе с ним планка. Сделав круг, планка упиралась в рукоятки молотков и опускала их вниз, заставляя головки подниматься. Поскольку планка продолжала вращаться, наступал момент, когда рукоятки соскакивали и молотки падали, ударяя по лежащей в корыте ткани. Это было именно то, о чем недавно говорил Джек: при помощи мельницы можно валять сукно!

– Молотки надо бы потяжелее, чтобы они сильнее били, – услышала Алина голос Джека. Она обернулась и увидела его. Он выглядел усталым и очень довольным. – Кажется, я решил твою проблему, – смущенно улыбаясь, сказал он.

– Как я рада, что с тобой все в порядке – мы страшно беспокоились о тебе! – проговорила Алина и, не задумываясь, обняла его и поцеловала. Это был очень легкий поцелуй, не более чем мимолетное прикосновение, однако, когда их губы разъединились, его руки нежно, но крепко притянули ее тело. Алина смотрела Джеку в глаза и думала лишь о том, какое счастье, что он цел и невредим. Она ласково погладила его. Внезапно ее собственная кожа стала невероятно чувствительной: Алина ощущала грубость полотна своей ночной рубашки и мягкий мех сапожек; и ее прижатые к груди Джека соски как-то странно затрепетали.

– Ты беспокоилась обо мне? – изумленно спросил он.

– Ну конечно! Даже не могла заснуть!

Она счастливо улыбалась, а он выглядел ужасно серьезным; через минуту и она почувствовала охватившее ее незнакомое дотоле волнение. Она слышала, как бьется сердце. Ее дыхание участилось. А сзади били в унисон молотки, каждый своим ударом сотрясая деревянную конструкцию, и Алине казалось, что она чувствует, как вместе с мельницей что-то дрожит в самой глубине ее существа.