– Открывай шерифу! – заорал он.

Через некоторое время дверь отворилась, и Филип снова вышел во двор. Он смерил взглядом Уильяма, убедился, что тот остался без оружия, потом посмотрел в сторону ворот, где сбились в кучку его воины, и наконец снова взглянул на шерифа.

– Слушаю тебя, – спокойно сказал приор.

– Ты укрываешь в монастыре убийцу. Отдай его мне.

– В Кингсбридже не было никаких убийств.

– Четыре дня назад граф Ширинг убил Альфреда Строителя.

– Ты немного ошибаешься. Ричард действительно убил Альфреда. Но это не было убийством. Он застал его при попытке изнасилования.

Алина вздрогнула.

– Изнасилования? – удивился Уильям. – И кто же был жертвой?

– Алина.

– Но она ведь его жена, – ликующе произнес шериф. – Как может муж изнасиловать свою собственную жену?

Ярость вскипела в груди у Алины: в его словах звучала страшная, жестокая правда.

– Брак этот был несостоятельным, и она подавала прошение о разводе.

– Которое никогда не было удовлетворено. Их брак был освящен Церковью. Согласно закону, они до сих пор являются мужем и женой. Никакого изнасилования не было. Скорее, наоборот. – Уильям резко повернулся и показал пальцем на Алину: – Она давно мечтала избавиться от своего мужа и наконец уговорила своего брата помочь убрать его с дороги. И он сделал это – ее же кинжалом!

Холодный страх сковал сердце Алины. Все, что говорил сейчас Уильям, было бесчеловечной ложью, но для стороннего человека, кто не был свидетелем происшедшего, все это могло звучать вполне правдоподобно. Ричард был в большой беде.

– Шериф не имеет права арестовать графа, – сказал Филип.

Приор был прав. Алина совсем забыла об этом. Уильям достал свиток.

– У меня есть королевский рескрипт. Я арестовываю его от имени короля.

Алина чувствовала себя опустошенной и раздавленной. Уильям предусмотрел все до мелочей.

– Как же ему это удалось? – прошептала она.

– Да уж, везде поспел, – сказал Джек. – Наверняка, как только до него дошли слухи, сразу помчался в Винчестер и добился, чтобы его принял король.

Филип протянул руку к свитку.

– Покажи мне рескрипт, – сказал он.

Уильям тоже вытянул вперед руку. Между ними оставалось несколько ярдов, и какое-то время они так и стояли с вытянутыми руками, потом Уильям сдался, сделал несколько шагов навстречу Филипу и вручил ему свиток.

Приор прочитал его и вернул.

– Тем не менее это не дает тебе права нападать на монастырь.

– Это дает мне право арестовать Ричарда.

– Он попросил убежища.

– А-а. – Уильям, похоже, не был удивлен. Он кивнул головой, словно услышал подтверждение чего-то неизбежного, и отступил на несколько шагов. Когда он снова заговорил, голос его звучал достаточно громко, чтобы всем было слышно. – Так передай ему, что он будет немедленно арестован, как только покинет пределы монастыря. Мои помощники останутся в городе и будут к тому же следить за его замком. И запомните... – Он оглянулся на собравшуюся толпу, – запомните, что тот, кто посягнет на представителя шерифа, посягнет на слугу короля. – Уильям вновь посмотрел на Филипа: – Передай ему, что он может оставаться под прикрытием монастыря сколь угодно долго, но, если ему вдруг захочется покинуть эти стены, пусть знает: ему придется ответить перед правосудием.

Повисла гулкая тишина. Уильям спустился по ступенькам и пересек дворик кухни. Слова его прозвучали для Алины как приговор о заточении. Толпа расступилась, чтобы пропустить его. Проходя мимо Алины, Уильям бросил на нее взгляд, полный самодовольства. Все напряженно следили, как он прошел до ворот и вскочил в седло. Отдав команду своим всадникам, он поскакал прочь. Двое из его людей остались у ворот и внимательно наблюдали за тем, что происходит на территории монастыря.

Когда Алина обернулась, Филип стоял рядом.

– Идите в мой дом, – сказал он ей и Джеку. – Нам надо поговорить. – И вернулся в здание кухни.

Алине показалось, что он втайне чем-то доволен.

Всеобщее возбуждение улеглось. Строители, оживленно обсуждая происшедшее, разошлись по местам. Эллен пошла домой к внукам. Джек и Алина через кладбище направились в дом приора. Когда они вошли, Филипа еще не было. Решили подождать его на лавке у окошка. Джек почувствовал, что Алина очень переживает за брата, и нежно обнял ее.

Она огляделась. Ей показалось, что обстановка в доме у Филипа с каждым годом становится все богаче. Конечно, ее никак нельзя было сравнить с убранством графских покоев в замке, но она перестала быть такой строгой и аскетической, как прежде. Перед небольшим алтарем, в углу комнаты, лежал коврик, чтобы коленям было не так жестко во время долгих ночных молитв; на стене за престолом висело серебряное распятие, украшенное драгоценными камнями, – судя по всему, чей-то дорогой подарок. Что же, подумала Алина, приору не повредит, если он с годами будет поснисходительнее к себе; тогда он сможет и другим многое прощать.

Спустя некоторое время появился Филип. Он буквально втащил в дом упирающегося, взволнованного Ричарда. Тот начал с порога кричать:

– Уильям не имеет никакого права! Это безумие! Альфред пытался изнасиловать мою сестру, у него в руке был нож! Он чуть не убил меня!

– Успокойся, – сказал Филип. – Давайте не спеша все обсудим и тогда уж решим, чего нам стоит опасаться и стоит ли вообще поднимать панику. Присядем.

Ричард сел, но продолжал горячиться:

– Нам нечего опасаться. Шериф не вправе арестовывать графа даже за убийство.

– А вот Уильям решил рискнуть, – сказал приор. – За воротами монастыря остались его люди.

Ричард пренебрежительно взмахнул рукой:

– Они мне не помеха. Я уйду от них с завязанными глазами. А Джек будет ждать меня с лошадью за городской стеной.

– А что ты будешь делать, когда доберешься до графского замка? Там ведь тебя тоже ждут люди Уильяма.

– Подумаешь! Проскользну как-нибудь. Или вызову своих людей встретить меня.

– Звучит убедительно. А потом что? – продолжал допытываться Филип.

– А потом – ничего. Что он мне сделает, этот Уильям?

– Ты забыл, что у него на руках королевский рескрипт, призывающий тебя к ответу за убийство. Ты будешь арестован тотчас же, как только покинешь замок.

– Я буду везде ездить в сопровождении охраны.

– А как же ты будешь проводить заседания суда в Ширинге, скажем, или еще где?

– Точно так же. С охраной.

– И ты думаешь, люди будут подчиняться твоим указам, зная, что сам ты бегаешь от закона?

– Придется подчиниться. Или они забыли, как Уильям заставлял их быть послушными, когда сам был графом?

– Они, похоже, не так боятся тебя, как боялись Уильяма. Им кажется, ты не такой кровожадный и злой. Хотел бы я, чтобы они оказались правы, – сказал Филип.

– На это не рассчитывай.

Алина нахмурилась. Что-то уж больно безрадостно звучали слова приора. На него это было не похоже. Или тому были веские причины? Ей показалось, что у Филипа есть какой-то план, который он до поры держит в тайне. Готова поспорить, сказала она самой себе, что это как-то связано с каменоломней.

– Меня больше всего тревожит король, – сказал приор. – Отказываясь отвечать на обвинения, ты бросаешь вызов короне. Еще год назад я бы сказал тебе: поступай так, как считаешь нужным. Но теперь, когда война позади, графам будет непросто делать то, что им нравится.

– Ричард, похоже на то, что тебе все-таки придется ответить суду, – сказал Джек.

– Это невозможно, – сказала за брата Алина. – На справедливость ему надеяться не приходится.

– Она права, – сказал Филип. – Дело будет слушаться в королевском суде. Факты давно известны: Альфред пытался силой взять Алину, в этот момент появился Ричард, между ними завязалась драка, и Ричард убил Альфреда. Все зависит от того, как их подать. И если принять во внимание, что иск исходит от Уильяма, верного сторонника короля Стефана, а Ричард – преданный союзник герцога Генриха, то можно предположить, что вердикт суда будет обвинительный. Почему король Стефан подписал свой рескрипт? Может быть, он хотел таким образом отомстить Ричарду за то, что тот воевал против него. И смерть Альфреда дает ему прекрасный повод.