Если бы с нами было больше незнакомых лиц, мы бы с Никки перестали обниматься, но Хетфилд придется либо привыкнуть к этому, или идти работать с кем-то другим. Я нуждалась в крепких объятиях.

— Что, черт возьми, здесь случилось? — спросила она.

— Милую престарелую пару заживо съели зомби, — ответила я.

Она передернула плечами:

— Я знаю, но почему стол вместо двери, и забаррикадированное разбитое окно? То есть… разве это не должно было сдержать зомби?

После того, как ее озадачила та же самая странность, что и меня, она стала нравится мне еще больше:

— Да, должно.

— Даже если бы у них были причины поставить так стол и шкаф, то это заперло бы зомби в доме, но их там нет. Они съели жертв и ушли, — сказал Эдуард.

— Так как они выбрались? — спросила я.

— Вы видели доску, на которой рядочком весели ключи? — спросил Лисандро.

— Да, — ответили мы, а кто-то просто кивнул.

— Хотите глянуть, на месте ли ключ от дома?

— У них наверняка были запасные, — сказала я. — Они как раз из такого типа людей.

— О’кей, тогда давайте проверим, на месте ли их ключи. К личным связкам обычно цепляют всякую ерунду, — предложил он.

— Кто-нибудь видел сумочку женщины? — спросила я.

Никто не видел.

— Давайте найдем ее сумку, — сказал Эдуард.

Я не хотела возвращаться в дом с его запахом и парадом счастливых снимков. Никки тоже не хотел соваться туда. На этот раз даже Эдуард выглядел слегка не в себе. Единственным, кого, казалось, все это не волновало, был Шеймас. Я бы спросила у Никки, не беспокоит ли его отсутствие эмоций у другого человека, но он бы ответил нет.

В остальных двух домах, которые мы посетили, так же обнаружились останки мертвых тел; дома были разгромлены, но не забаррикадированы. После того, как прошли атаки зомби-убийц, остальные два дома были нормальными. Озадачил нас только этот, так что мы вернулись сюда, чтобы разобраться, потому что именно этим мы и занимались, когда не расстреливали и не сжигали разную мерзость.

Мы не могли найти ее сумочку. Хетфилд предположила, что не все женщины их носят, но и бумажника ее мы тоже не могли найти, ни с мелочью, ни с документами, удостоверяющими личность. Нашли бумажник ее мужа с его правами, деньгами и всеми кредитками, все это лежало нетронутым на комоде, куда, казалось, хозяин клал его постоянно.

— Есть еще три сумочки в шкафу, но они толи парадно-выходные, толи старые. У нее должна быть сумка, — настаивала Хетфилд.

Я знала, что она имела ввиду. Если жертва-женщина, то лучше всего представить себя на ее месте. Так где же могла находиться сумочка этой женщины?

— Зомби сумки не забирают, — сказала я.

— А если она была кожаная? — спросил Шеймас, и голос у него был такой же глубокий, какой вы ожидали у него услышать.

— Плотоядные зомби едят только-только убитых или совсем свежую падаль. Обработанная кожа, даже самая дорогая, все равно будет для них слишком мертвая.

— А гули бы съели, — заметил Эдуард.

Я согласилась.

— Но если это сделали гули, они бы съели и пояс мужчины и много чего еще в доме. Потому что питаются падалью и мусором.

— Я думала, гули не покидают кладбища, на котором они вылупились, — сказала Хетфилд.

— Как правило.

— Здесь на много километров вокруг ни одного кладбища.

Мы с Эдуардом переглянулись. Нам обоим вспомнилось то дело, когда гули следовали за некромантом, который случайно их поднял.

— Не думаю, что это гули, — ответила я на его взгляд.

— Нет, — согласился он.

— Если не зомби унесли сумочку, тогда кто? — спросил Никки.

— Может, кто-то вломился уже после того, как они умерли и забрал сумку, — предположил Лисандро.

— Тогда почему не прихватили бумажник мужчины? В нем больше сотни долларов и куча кредиток, — возразила я.

— Если это не ограбление, тогда зачем брать сумочку? — задала встречный вопрос Хетфилд.

— Если это было ограбление, почему не взяли ничего больше вообще? — добавил Лисандро.

— Что ж, значит, это не ограбление, — подытожила я.

— В горах, вместе с зомби были вампиры; может, и тут тоже смешанная компашка? — спросил Никки.

— Может быть. Но зачем вампиру забирать сумку старой, доброй леди?

— Что могло быть в сумке, чего не могло быть в бумажнике? — спросил Эдуард.

Мы с Лисандро и Никки хором ответили:

— Ключи.

— Они шли не через окно и не через дверь. Пара забаррикадировалась, но потом, по какой-то причине они открыли переднюю дверь.

— Вампирское внушение? — предположила Хетфилд.

— Нет, если они уже боролись против зомби на заднем дворе. Страх и паника почти любому вампиру помешают овладеть разумом жертвы, по крайней мере, если они прежде не контактировали. Если жертвам и раньше промывали мозги, тогда такое возможно, — ответила я.

— Что вряд ли было, — сказал Эдуард.

— Согласна.

— На заднем дворе у тебя зомби убийцы. Ты баррикадируешься в доме. Что может заставить тебя открыть входную дверь?

— Для кого бы ты её открыл? — спросил Никки.

— Для того, кого знаешь, — ответила Хетфилд.

— Для оказания помощи, — ответил Эдуард.

Я повернулась к нему:

— Что?

— Ты открываешь дверь в чрезвычайной ситуации в поисках помощи. Если дом горит, ты впускаешь пожарных, если тебя грабят, ты откроешь дверь для полиции.

— Хочешь, сказать, это был коп, — глянула я на него.

— Я хочу сказать, либо это был коп, либо кто-то, кому они доверяли и думали, что он их защитит. Может быть, знакомый офицер.

— Мы не можем обвинить офицера в сговоре с вампирами или зомби-убийцами, основываясь лишь на догадках, — заметила Хетфилд.

— Мы не собираемся обвинять кого-то конкретно, Хетфилд, просто не исключай этот вариант. Каждый дом, в котором мы побывали, был раскурочен, но только с той стороны, которой не было видно с улицы. У зомби, даже у зомби-убийц, не настолько варят котелки. Если их контролировал вампир, тогда еще может быть, но если то, что я видела и чувствовала в горах взять за пример, то этот вампир не наш клиент.

— Может он с каждым убийством становится менее организованным? — предположил Эдуард.

— Ты о том, как серийный убийца слетает с катушек, пока удовлетворяет свою манию?

— Да.

— Может быть.

— Но кто-то впустил зомби и вампиров, потом забрал сумку жертвы и спокойно закрыл за собой дверь, — сказал Эдуард.

— Все мы с этим согласились, — заметила я.

— Я не уверена, что все, — возразила Хетфилд.

— Но ты же согласна, что это наиболее вероятный вариант?

— Нет, — возразила она. — Все, чему я научилась на занятиях и на практике, приводит к тому, что такого не могло случиться. Плотоядные зомби невероятно редки. Они не бегают стаями, вопреки всем кино о зомби, верно?

— Верно, — согласилась я.

— И вампиры не тусуются с зомби, так? — продолжила она.

— Так.

— И вы хотите сказать, что человек, возможно коп, присматривает дома, приводит их внутрь самым прозаичным способом, а потом помогает скрыть их следы.

— Может быть.

— Если он скрывает их следы, тогда почему оставил стол перед дверью? — спросил Лисандро.

— Зачем забрал сумку? Он мог закинуть ее обратно через проем в дверном проходе. Тут достаточно места, чтобы ее просунуть, — сказал Никки.

На этот раз, в том, что тут совершенно нет смысла, согласились все.

— А что, если он не хотел скрывать их от кого-либо? — спросил Шеймас.

— О чем это ты? — не поняла я.

— Вдруг, что-то в этих жертвах заставило его пересмотреть свои убеждения?

— Это возвращает нас к тому, что он их знает, — сказал Эдуард.

— Да, или возможно он посмотрел на все эти фотки на стенах, как я раньше смотрел на ваши, и это подействовало и на него тоже.

— Так что, он начал желать того, чтобы его поймали? — удивилась я.

— Не осознанно, — ответил Эдуард. — Но, может быть, где-то в подсознании.