— Все в порядке, Саксоночка, — сказал он, улыбаясь. — Ты такая красивая при свете костра, и волосы твои, развевающиеся на ветру, прекрасны. Мне хотелось запечатлеть этот вечер в памяти навсегда.

Я повернулась к нему, радостно улыбаясь. Ночь была темной и холодной. Вокруг было много людей, но нам казалось, что мы одни в целом мире. Нам было светло и тепло рядом друг с другом.

Фергюс из молчаливого наблюдателя постепенно превратился в полноправного члена нашего клана. Он нашел себе работу по вкусу — на конюшне — вместе с Рэбби Макнабом.

Будучи на год или два младше Фергюса, Рэбби был одного роста с худощавым Фергюсом. Вскоре мальчики стали неразлучными друзьями, если не считать случаев, когда ссорились, а это происходило два-три раза в день, и тогда они были готовы убить друг друга. После того как однажды утром их ссора перешла в кулачный бой, сопровождающийся пинками, в результате чего мы лишились двух кастрюль сливок, предназначавшихся для приготовления сметаны, терпение Джейми иссякло, и он решил всерьез заняться ими. С непреклонным видом схватив провинившихся за шиворот, он повел их в амбар и, я полагаю, отбросив все свои сомнения относительно целесообразности телесных наказаний, задал им хорошую трепку. Через некоторое время он вышел из амбара, сокрушенно покачивая головой и застегивая ремень, и отправился с Айеном в долину Брох Мордха. Мальчики появились спустя несколько минут после него, понурые, но снова — неразлучные друзья.

Они и в самом деле пребывали в таком подавленном состоянии, что разрешили маленькому Джейми находиться на конюшне, пока они занимались своей обыденной работой. Выглянув позже в окно, я увидела, как все трое играют во дворе в тряпичный мяч. Был холодный, морозный день, и выдыхаемый ими воздух облачком поднимался вверх.

— Какой замечательный у тебя малыш, — сказала я Дженни, перебиравшей содержимое своей корзины для рукоделия в поисках пуговицы. Она подняла голову, увидела, куда я смотрю, и улыбнулась:

— О да. Малыш Джейми — замечательный парень. — Она подошла ко мне, и мы вместе стали наблюдать за игрой ребят. — Он — точная копия своего отца, — с гордостью заметила Дженни. — Но мне кажется, он будет гораздо шире его в плечах. И высоким, как его дядя. Видишь, какие у него ноги?

Я подумала, что Дженни скорее всего права. Хотя Джейми был, в сущности, совсем маленьким — ему едва исполнилось четыре года, — у него были длинные ноги и широкие, мускулистые, хотя и по-детски, плечи. И широкая кость, как у старшего тезки.

Я наблюдала за тем, как маленький мальчик бросился к мячу, ловко схватил его и с силой швырнул в Рэбби Мак-наба, чуть не угодив ему в голову. Рэбби успел отскочить в сторону, что-то сердито крикнув.

— И есть еще кое-что, что делает его похожим на дядю, — сказала я. — Мне кажется, он тоже будет левшой.

— Боже мой! — воскликнула Дженни, с тревогой вглядываясь в своего отпрыска. — Надеюсь, что это не так, но, может быть, ты и права. — Она покачала головой, вздыхая.

— Сколько мучений вытерпел бедный Джейми из-за того, что родился левшой. Все считали своим долгом отучить его от этой привычки, начиная с родителей и кончая школьным учителем, но он был упрямый как пень. Все, кроме отца Айена, — добавила она после небольшой паузы.

— Он не считал это чем-то ужасным? — полюбопытствовала я. Мне было известно, что в прежние времена считалось, что родиться левшой — в лучшем случае означает просто быть несчастливым, а в худшем — это метка дьявола. С большим трудом Джейми научился писать правой рукой, так как в школе его нещадно пороли каждый раз за попытку писать левой.

Дженни снова покачала головой, черные волосы выбились из-под чепчика.

— Нет, он был мудрым человеком, старый Джон Муррей. Он говорил, что если Бог решил, что Джейми должен быть левшой, негоже противиться его решению и пытаться изменить свою судьбу. А как он владел мечом, наш старый Джон! Поэтому отец прислушался к его мнению и позволил Джейми учиться владеть левым ударом.

— А я думала, сражаться левой рукой Джейми научил Дугал Макензи, — сказала я. Мне было очень интересно узнать, как Дженни относится к своему дяде Дугалу.

Она кивнула и послюнявила кончик нити, прежде чем быстро вдеть его в ушко иглы.

— Да, так оно и было, но уже позже, когда Джейми вырос и отправился в замок Дугала. Но первым его учителем был отец Айена. — Она улыбнулась, глядя на рубашку, лежавшую у нее на коленях.

— Помню, когда они были молодыми, старый Джон приказывал Айену всегда стоять справа от Джейми, чтобы суметь защитить его в бою. Айен очень серьезно относился к советам отца и считал своим долгом всегда находиться справа от Джейми. Да, действительно, старый Джон был мудрым человеком, — снова повторила она, откусывая лишнюю нить. — Долгое время никто не мог побороть их, даже люди Макнаба. Джейми и Айен оба были рослыми, сильными парнями, а когда они становились рядом плечом к плечу, сокрушить их было довольно трудно, если даже численное превосходство оказывалось на стороне противника. — Она вдруг рассмеялась и заправила прядь волос за ухо. — Понаблюдай за ними, когда они шагают вдвоем по полю. Я думаю, у них это получается неосознанно, но Джейми всегда идет слева, Айен же — справа, как бы подстраховывая его.

Дженни приподнялась, чтобы глянуть в окно, забыв о рубашке, лежавшей у нее на коленях. Она теперь, вставая со стула, обычно поддерживала руками начавший увеличиваться живот.

— Надеюсь, на сей раз будет мальчик, — сказала она, глядя сверху вниз на своего первенца. — Левше или нет, но любому мужчине нужен брат, который может прийти на помощь в трудную минуту. — Я заметила, что Дженни задержала взгляд на фотографии, висевшей на стене, где совсем маленький Джейми стоял между колен своего старшего брата, Уилли. Оба мальчика были курносыми и очень серьезными. Рука Уилли покровительственно покоилась на голове младшего брата.

— Джейми повезло, что у него есть Айен, — заметила я.

Дженни отвела взгляд от фотографии и смахнула слезинку. Она была двумя годами старше Джейми и тремя годами младше Уилли.

— Да, ему повезло, да и мне тоже, — тихо сказала она, поднимая упавшую рубашку с пола.

Я взяла детский комбинезон, предназначенный для починки, и вывернула его наизнанку, чтобы зашить распоровшуюся пройму. На улице было довольно холодно, но разгорячившимся в игре ребятам, да и работающим мужчинам, было тепло. Окна быстро заиндевели от мороза, изолировав нас от внешнего мира. В гостиной было тепло и уютно.

— Раз уж мы заговорили о братьях, — сказала я, продолжая вдевать нитку в свою иголку, — то скажи мне, тебе часто приходилось видеть Дугала и Колама Макен-зи в детстве?

Дженни покачала головой:

— Я никогда в глаза не видела Колама. Дугал приезжал к нам раза два и даже привозил Джейми сюда, домой, на Новый год, но я не могу считать, что знала его. — Она живо взглянула на меня, и я прочитала в ее глазах любопытство. — Да ведь ты-то и сама их знаешь. Скажи, что представляет собой Колам Макензи? Мне всегда это было интересно, поскольку кое-что я слышала о нем случайно от гостей, но не от родителей. — Она помолчала немного, задумчиво наморщив лоб. — Хотя нет, я ошибаюсь. Однажды папа сказал что-то о нем. Это было как раз в тот день, когда Дугал уехал домой, забрав с собой Джейми. Папа стоял облокотившись о забор и смотрел им вслед, а они быстро удалялись. Я подошла к нему, чтобы помахать Джейми рукой. Мне всегда становилось грустно, когда Джейми уезжал, потому что я не знала, когда он вернется. Итак, мы стояли и смотрели им вслед. Наконец отец выпрямился и сказал: «Да поможет Бог Дугалу Макензи, когда его брат Колам умрет». Потом он, казалось, вспомнил, что я рядом, быстро повернулся, улыбнулся мне и сказал: «Ну, милая, как там насчет обеда? И забудь о том, что ты сейчас услышала». Высоко поднятые черные густые, красиво очерченные брови выражали недоумение. А сейчас я все время слышу, да и все это уже знают, что Колам серьезно болен и Дугал фактически выполняет все обязанности главы клана — собирает ренту, разрешает споры и возглавит борьбу клана, если возникнет такая необходимость.