Мои пальцы перебирали в карманах пальто мелкие монеты и прочую ерунду: кусочек какой-то ткани, огрызок карандаша, маленький резиновый шарик, оставленный на полу моего офиса малолетним пациентом. Подушечка большого пальца поглаживала края американского двадцатипятицентовика, выпуклую поверхность английского пенни и резкую бородку ключа от комнаты Джилиан Эдгарс, который я так и не вернула институту.

Перед тем как выехать, я снова пыталась дозвониться до Грега Эдгарса. Телефон звонил и звонил, но ответа не было.

Я вглядывалась в темное стекло окна рядом со мной, но не видела в нем ни своего отражения, ни массивных контуров каменных уступов, ни редких деревьев, пробегающих за окном. Вместо этого я видела ряды книг, аккуратно выстроившихся — точно аптекарские банки — на единственной полке крошечного кабинетика. А внизу тетрадь, исписанная мелким торопливым почерком, где в строгом порядке излагались выводы и заключения, вперемешку с мифами и научными фактами, почерпнутыми из легенд и бесед с учеными, и все было замешано на каких-то снах и мечтаниях. Любому случайному читателю это показалось бы какой-то заумной чепухой или, в лучшем случае, наброском романа с весьма надуманным сюжетом. Но я-то видела во всем этом глубоко продуманный, тщательно отработанный план.

Будто пародируя научную методику, первая часть книги была озаглавлена: «Наблюдения». В ней содержались разрозненные ссылки и сноски, крошечные чертежи и тщательно пронумерованные таблицы. «Положение луны и солнца в Праздник костров» — так была озаглавлена одна таблица, под ней — более двухсот парных цифр. Такие же таблицы были сделаны для предновогодней ночи, дня солнечного противостояния и Дня Всех Святых. Как раз завтра — один из древнейших праздников огня и солнца — Праздник костров.

Центральная часть тетради называлась: «Размышления». По крайней мере, тут есть какая-то система, раздраженно подумала я. На одной странице аккуратно, с наклоном было выведено: «Людей, предназначенных для жертвоприношения, друиды сжигали в клетках, сплетенных по форме тела жертвы, некоторых же подвергали удушению и затем перерезали им горло, чтобы выпустить из тела кровь. Так что же является необходимым элементом — огонь или кровь?» Это леденящее кровь любопытство вызвало в моей памяти лицо Джейлис Дункан, но не лицо студентки с широко открытыми глазами и прямыми волосами, чья фотография хранилась в институте, а хитроватое лицо жены сборщика налогов, лет на десять старше, сведущей в наркотиках, умеющей использовать людей в своих интересах и хладнокровно убивать их ради достижения своих целей.

В конце тетради на аккуратно наклеенной полоске бумаги значилось: «Заключения». Я изо всех сил сжала в пальцах ключ, всем сердцем желая, чтобы Грег Эдгарс ответил на телефонный звонок.

Роджер затормозил и свернул на ухабистую, грязную дорогу, ведущую к подножию холма, называемого Крэг-на-Дун.

— Ничего не вижу, — сказал он. Он так долго молчал, что голос его прозвучал хрипло и чуть ли не вызывающе.

— Естественно, — нетерпеливо произнесла Брианна. — Отсюда каменный крут не виден.

Роджер фыркнул в ответ и повел машину еще медленнее. Конечно, Брианна нервничала, но и он тоже. Только Клэр казалась спокойной и никак не реагировала на накаляющуюся обстановку.

— Она здесь, — вдруг сказала Клэр.

Роджер так резко затормозил, что Клэр и ее дочь от неожиданности подались вперед и уткнулись в переднее сиденье.

— Осторожнее, ты, идиот! — яростно бросила Брианна Роджеру. Она провела рукой по волосам, убирая их с лица быстрым, нервным движением. — Где? — спросила она.

По-прежнему не вынимая рук из карманов, Клэр кивнула вперед и вправо.

— Здесь припаркована машина, прямо за этими зарослями.

Роджер облизнул губы и потянулся к ручке двери.

— Это машина Эдгарса. Пойду посмотрю, а вы оставайтесь здесь.

Брианна распахнула дверцу со своей стороны так резко, что несмазанные петли заскрипели. В слабом свете, льющемся с небес, он увидел, что она бросила на него презрительный взгляд, и покраснел.

Она вернулась раньше, чем Роджер успел выйти из машины.

— Там никого нет, — доложила она и посмотрела на вершину холма. — Ты думаешь?..

Клэр кончила застегивать пальто и вышла в темноту, не отвечая на вопрос дочери.

— Вот здесь тропинка, — сказала она.

Клэр шла впереди, и Роджер, видя перед собой бледный, подобно призраку, силуэт, взбирающийся по склону холма к вершине, невольно вспомнил их недавнее восхождение по крутым склонам к церкви Святой Хильды. Брианна думала о том же; какое-то мгновение она колебалась, он слышал ее сердитое бормотание, затем ее рука протянулась, ухватила его за локоть и крепко сжала — то ли она хотела подбодрить его, то ли искала в нем поддержки. Во всяком случае его она приободрила, он потрепал ее по руке и сунул ее руку себе под локоть. Несмотря на все сомнения, фантастическую необычность всей экспедиции, его охватило волнение, когда они стали приближаться к вершине холма.

Была темная, безлунная ночь, и только слабый рассеянный свет звезд высвечивал по временам неясные очертания камней древнего круга, вырывая их из ночного мрака. Они трое остановились на округлой вершине холма, сбившись вместе, словно заблудившиеся овцы. Стояла такая тишина, что собственное дыхание показалось Роджеру неестественно громким.

— Глупость, — сквозь зубы процедила Брианна.

— Нет, не глупость, — сказал Роджер. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание, будто крепкая повязка сжала ему грудь. — Там свет.

Свет был едва заметен — не более чем быстро исчезнувшее мерцание, но он видел его. И сразу стало легче дышать.

Что же теперь? — размышлял Роджер. Может быть, закричать? Или их крик побудит их добычу к активным действиям? А если так, то что же им делать?

Он видел, как Клэр медленно качает головой, словно отгоняя назойливое насекомое. Она сделала шаг назад, отшатнувшись от ближайшего камня, и наткнулась на Роджера.

Он схватил ее за руку, приговаривая:

— Спокойно, спокойно, — как обычно говорят лошади.

Ее лицо казалось бледным пятном в звездном свете, льющемся с небес; он почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу, словно электрический ток, и застыл в нерешительности, держа ее за руку.

Его привел в чувство неожиданный запах бензина. Он смутно почувствовал, как вскинула голову Брианна, почувствовав этот запах, и повернулась в сторону северной оконечности круга; затем он отпустил руку Клэр и бросился через кусты и камни к центру круга, где какая-то темная согнутая фигура чертила круг на светлой, на фоне окружающей темноты, траве.

Голос Клэр, сильный и строгий, прозвучал за его спиной, нарушив тишину.

— Джилиан, — позвала она.

Раздался тихий неожиданный свист, и ночь осветилась ярким пламенем. Потрясенный Роджер отступил назад, споткнулся и упал на колени.

Сначала — ничего, затем острая боль в глазах и резкий свет, ослепивший его. Он услышал крик рядом с собой и почувствовал на плече руку Брианны. Роджер крепко зажмурился, из глаз потекли слезы, и зрение начало возвращаться к нему.

Стройная фигура стояла между ними и огнем — силуэт, похожий на песочные часы. Когда зрение вернулось, он понял, что женщина была одета в длинную широкую юбку и узкую жилетку — одежду из другого времени. Она повернулась на зов, и Роджер заметил большие глаза и светлые летящие волосы, развеваемые горячим ветром от костра.

Он стоял на нетвердых ногах, удивляясь, как она смогла притащить сюда такое большое бревно. Затем — как удар в лицо — он ощутил запах горящих волос и потрескивание кожи. Он вспомнил. Сегодня вечером Грега Эдгарса не было дома. Не зная, что является необходимым элементом, кровь или огонь, она решила попробовать и то и другое.

Роджер промчался мимо Брианны, весь сосредоточившись на высокой, стройной девушке, которую он видел перед собой, на ее лице — зеркальном отражении его собственного лица. Она увидела его, повернулась и понеслась, стремительно, как ветер, к расщелине в конце каменного круга. Через плечо у нее был перекинут грубый холщовый рюкзак; он слышал ее недовольное ворчание, когда при беге рюкзак бил ее по бедру.