Я начал эту книгу вопросом, заданным самому себе: кому поставлен памятник?

Размышления на сотнях страниц привели меня к ответу — и для самого себя неожиданному.

Памятник у ворот стадиона имени Стрельцова — не футболисту. И уж никак не жертве — Эдик и не позволил сделать из себя жертву тем, что не перестал быть футболистом.

Уникальность изваяния чудится мне в том, что на пьедестал взошел человек, сумевший прожить жизнь без помощи локтей — никого на своем пути не оттолкнув и не оттиснув. Ведь даже фразу, за которую сейчас уцепились те, кто добивается посмертной его реабилитации, — о том, что не он должен был сидеть в тюрьме, — Эдуард сказал матери уже за лагерной проволокой. Он ни на кого не попытался переложить вину, пока шло следствие.

Людей, живущих без локтей, — и в прежние времена, и в нынешние — великое (я на качественной оценке настаиваю, а не на количественной) множество.

На этом поистине великом множестве все у нас каким-то чудом до сих пор и держится. Но узнать успех и признание людям, не умеющим постоять за себя в мире непрерывно возрастающей жестокости друг к другу, как правило, не дано.

Эдик стоит на пьедестале и за них за всех.

От их имени, но без каких-либо поручений — такие люди ничего не просят и ничего никому не перепоручают.

Во времена нашего ежедневного общения с Эдуардом в начале восьмидесятых годов, когда занимались мы рукописью его мемуаров и надеялись (я, по крайней мере), что понимаем друг друга с полуслова (а чаще взгляда, если почему-либо бывал он не в настроении подробно говорить), я задал ему давно заготовленный вопрос (из десятка наводящих на внятный ответ) — о смысле и сути игры, заменившей Стрельцову иную реальную жизнь.

Он вдруг просветлел всем лицом. И зрачки распахнувшихся глаз расширились, излучая зигзаги догадки:

— В стиральной машине!

И слитным движением поднялся со стула и протиснулся в приоткрытую дверь ванной комнаты.

Жена Эдика Раиса Михайловна — чтобы работалось без помех — прятала от нас подальше водку. Но муж на этот раз вычислил — куда!

…Эдик жил, доверившись судьбе. Признав свою полнейшую зависимость от полученного от нее дара.

Я и не обещал, что, рассказав о нем все, что знаю, подберусь вплотную к пониманию человека, чья история занимает на удивление многих.

Но чья бы слава ни отстраняла или ни притягивала нас — она прежде всего наш портрет, а не того, кто у нас оказался прославленным. И особенность славы, и ее характер — наша неопознанная особенность и наш неисправимый характер.

Поэтому, надеюсь, что разберись мы хоть немножечко в Стрельцове, с чьей славой вступили из двадцатого века в двадцать первый, — и в себе чего-нибудь занятное распознаем, может быть…

1937, 21 июля — родился в Перово (Московская область).

1950, лето — игрок мужской команды завода «Фрезер».

1953, осень — в группе молодых футболистов, собранных для просмотра тренерами, едет на юг с командой мастеров «Торпедо» (Москва).

1954, зима — играет за команду мастеров в турнире торпедовских команд, проводимом в г. Горьком.

1954, 14 апреля — в матче «Торпедо» — «Динамо» (Тбилиси) забивает свой первый гол в чемпионатах СССР.

1955, февраль — поездка в Индию в составе сборной СССР.

1955, 26 июня — дебютирует в Стокгольме в сборной СССР и забивает три гола шведам.

1956, декабрь — победитель олимпийского турнира по футболу в Мельбурне.

1957, 21 июля — 26 октября — в течение 97 дней в двадцати двух матчах забивает тридцать один гол.

1958, февраль — фельетон С. Нариньяни «Звездная болезнь» в «Комсомольской правде».

1958, июль — суд над Стрельцовым, приговор и этапирование в Вятлаг.

1963, 4 февраля — решение о досрочном освобождении.

1963-1964 — работа на ЗИЛе, учеба во ВТУЗе, выступление на первенстве Москвы за первую мужскую команду «Торпедо».

1965 — снова в команде мастеров. Завоевывает титул чемпиона СССР.

1966 — первый после освобождения матч за сборную СССР, руководимую Н. Морозовым (игра против сборной Турции), и первый выезд (под ответственность А. И. Вольского) за рубеж — в Рим, на матч с «Интером».

1967 — признан лучшим футболистом СССР.

1968 — отчислен из сборной, руководимой М. Якушиным; снова признан лучшим футболистом СССР.

1968, 16 октября — последний гол в футбольной карьере (забит в матче с тбилисским «Динамо»).

1970, осень — завершение карьеры игрока.

1970-1982 — учеба в Институте физкультуры, тренерская работа в детской футбольной школе «Торпедо» и в команде мастеров; поступление в Высшую школу тренеров.

1982 — выход в свет книги мемуаров Э. Стрельцова «Вижу поле»; получение тренерского диплома.

1982-1990 — работа в детской школе «Торпедо», выступления за команду ветеранов.

1990, 22 июля — смерть Эдуарда Стрельцова.

Стрельцов Эдуард. Вижу поле. М.: Советская Россия, 1982.

Стрельцов Эдуард. Вижу поле (2-е изд., доп. и перераб.). М.: Современная опера, 1991.

Сухомлинов Андрей. Эдуард Стрельцов. Трагедия великого футболиста. М.: Патриот, 1998.

Максимовский Эдвард. Кто заказал Эдуарда Стрельцова? М: Юстиция-М, 2000.

Вартанян Аксель. Эдуард Стрельцов. Насильник или жертва? М.: Терра-спорт, 2001.

Эдику два года.

Эдуард — игрок команды мастеров.

Мама с внуком: Софья Фроловна и Игорь Стрельцов.

Перед игрой. 1955 г.

Команда «Торпедо». С букетами цветов Слава Метревели и Эдуард Стрельцов.

В боях за сборную страны. На «Динамо». Осень 1955 г.

Атака автозаводцев образца 1956 г. «Торпедо» — «Шахтер»: В. Иванов бьет по мячу, Э. Стрельцов готов идти на добивание.

«В одной упряжке»: Эдуард Стрельцов и Валентин Иванов.

Футбольный романс: Э. Стрельцов и А. Медакин.

Сборная СССР 1958 г. Им многое было по силам.

Незадолго до беды.

Первая жена Алла с дочерью Людмилой.

Будущие штрафники в составе сборной СССР: в первом ряду (в центре) — Борис Татушин; во втором ряду (второй слева) — Михаил Огоньков; крайний справа в последнем ряду — Эдуард Стрельцов.