– Да, конечно... – Коннел снял с плеч инквизитора мешок довольно-таки внушительных размеров, и с трудом закинул его себе на спину. – Однако...
– Верно, он достаточно тяжелый... – было заметно, что Пес Веры говорит с трудом. – Господин Коннел, нам надо отыскать место для недолгого отдыха, а не то мы все беспредельно умаялись за сегодняшнюю ночь.
– Помнится, в получасе ходьбы отсюда есть нечто подходящее для привала.
– Скажите, а вода неподалеку от того места имеется?
– Да.
– Хорошо, идем туда...
Если честно, то я не имела представления, где находится это место для отдыха и как оно выглядит – кажется, когда мы шли сюда, то никакого удобного места я не заметила, хотя, надо признать, в то время не очень-то и смотрела по сторонам. Сейчас меня интересовало другое: полчаса хода – это, получается, мы отмахнем отсюда пару верст, не больше. Маловато, конечно, я бы предпочла отойти от жилища колдуна куда дальше, но для начала и это неплохо.
Оба святых отца тоже сгибались под тяжестью своих дорожных мешков, но тут уже я взяла дело в свои руки. Для начала сдернула груз с отца Арна – надо сказать, что тот (вот диво!) особо не возражал против подобного отношения к себе, и сунула этот мешок Якубу, потому как мой бывший работник выглядел куда бодрее остальных:
– Неси.
– Хозяйка, да вы что!? – возмущению парня не было предела. – У меня самого мешок неподъемный! Я, по-вашему, что, двужильный?!
– Слушай меня внимательно, дитятко ты непутевое... – негромко произнесла я едва ли не на ухо Якубу. – И дважды повторять это я не буду. Значит так: или ты сейчас без разговоров возьмешь мешок отца Арна и будешь его нести ровно столько, сколько понадобиться, и при том не проявляя недовольства, или я сию же секунду разрезаю пополам твой дорожный мешок, и вытряхиваю на дорогу золото, что там есть – надо же облегчить твою тяжкую ношу.
– К... Какое золото?... – Якуб аж побледнел.
– То, что у тебя висит неподъемным грузом за спиной. Или ты думаешь, будто я не догадываюсь, что господин инквизитор отдал тебе все золото, что еще оставалось в пещере? Советую отнестись серьезно к моим словам: ты же знаешь – я просто так слов на ветер не бросаю.
– Ладно, ладно, чего кричать-то без дела!.. – мой бывший работничек без дальнейших пререканий закинул дорожный мешок отца Арна себе за спину. – Я ж не против, всегда готов помочь хорошему человеку!
– Прямо душа радуется, глядя на тебя... – хмыкнула я. – Праведное смирение и покорность вкупе с желанием помочь ближнему своему! Эх, если бы, голубь мой, всегда вел себя так радушно, то цены бы тебе просто не было!
Не обращая внимания на недовольное пыхтение Якуба, подошла к отцу Витору и одним махом сняла его дорожный мешок. Надо же, святой отец еще пытается уцепиться за него, не отдает...
– Я сам...
– Отец Витор... – хмыкнула я. – Верну я вам этот мешок, не беспокойтесь, но только после привала.
– Но...
– Святой отец... – мне удалось отобрать дорожный мешок без особых усилий. – Вы так цепляетесь за эту вещь, что я начинаю подумывать о том, нет и у вас там любовных посланий от какой-либо красотки. Экий вы проказник, однако! Не беспокойтесь, я об этом никому не скажу, и даже те письма читать не стану. Во всяком случае, в открытую...
Отец Витор ничего не ответил, лишь его губы чуть тронула улыбка. Даже Павлен промолчал, хотя наверняка все слышал. Похоже, сейчас им всем не до разговоров. Интересно, где они так вымотались?
Забросила на спину дорожный мешок отца Витора. Надо же, какой тяжелый! Интересно, какое добро туда натолкали святые отцы? То, что там не золото или драгоценные камни – это можно утверждать с полной уверенностью. Могу лишь предположить, что там находится нечто из тех вещей чернокнижника и принца Гордвина, которые ни в коем случае не следовало оставлять в пещере, и что обязательно требуется доставить на родину. Наверняка там книги, бумаги и прочее, о чем посторонним знать не положено. Впрочем, будем считать, что мне до всего этого нет никакого дела.
Вообще-то неплохо бы взвалить лишнюю тяжесть на чернокнижника и принца Гордвина, которые тоже не столько идут, сколько бредут со связанными за спиной руками и злющими физиономиями. Справедливости ради надо сказать, что и у каждого из них за спиной тоже висит по мешку немалых размеров. Конечно, на эту парочку отступников можно было бы нагрузить еще что-нибудь, но уж раз святые отцы предпочитают сами тащить в своих мешках столь тяжелый груз, то, значит, у них были для этого все основания.
К сожалению, добраться за полчаса до предполагаемого места отдыха у нас не получилось. Мы все еле шли: одни от усталости, а другие – сгибаясь под нелегкой ношей. Надо сказать, что и у меня через какое-то время заболела спина, а ноги стали наливаться тяжестью. Постепенно стало не хватать воздуха, пот заливал глаза, во рту пересохло... Невольно вспомнилось, как ранее, в случае необходимости, мне самой приходилось таскать мешки и тюки на складах, или же помогать при разгрузке товара, а такое случалось нередко... Увы, но в данный момент у меня почти ничего не осталось из прошлого имущества – чтоб рассчитаться с долгами, вынуждена была продать даже отчий дом. Не знаю, о чем сейчас думали остальные, но я знала одно: как бы ни было сложно – надо держаться, возвратиться домой и вернуть себе то, что сумела так глупо растерять. Вернее, то, что мне помогли растерять. Ну, а чтоб мечты воплотились в действительность, сейчас надо вытерпеть все сложности хотя бы ради того, чтоб не потерять самоуважения, доказать всем и каждому, что меня рано скидывать со счетов. Припомнился и Сандр, друг детства... Этому тем более надо дать понять, что не стоит загонять меня в угол, празднуя победу, да при том еще и вытирая ноги о поверженного противника... Вот потому-то я шла, смахивая с глаз капли пота, и повторяла про себя; а вот хрен вам, меня так легко не сломать!
К месту отдыха мы подошли, вернее, добрели, только через полтора часа. Со стороны оно, это место, и верно, выглядело на редкость располагающим – небольшая поляна посреди валунов, покрытая толстым слоем серо-зеленого мха, а неподалеку, среди все тех же валунов, протекал узенький ручеек, вернее, его правильней назвать струйкой воды. Пожалуй, Коннел прав: лучшего места для привала придумать просто невозможно.
Похоже, наши святые отцы держались из последних сил – недаром, стоило обоим присесть на мягкий мох, как у них сами собой закрылись глаза, и молодые люди просто-таки повалились на землю, засыпая на глазах. Павлен оказался чуть покрепче, и перед тем, как заснуть, попросил разбудить его через несколько часов, а до того нам следует дежурить, и ни в коем случае не спускать глаз с пленников. Руки им развязывать только в самом крайнем случае, и на короткий срок. Да, в мешках, что эти двое тащат на себе, находится съестное, так что мешки с парочки отступников можно и снять... Уже засыпая, Павлен пробурчал нечто похожее на то, чтоб к остальным мешкам пленники и близко не подходили...
Н-да, указания выданы, надо исполнять, только вот Пес Веры даже не вспомнил о том, что и нам с Коннелом ночью тоже было не до сна. Скидывая со спины тяжелые мешки, философски подумала: что ж, дежурить – так дежурить, хотя, наверное, придется делать это по-очереди. Главное, у нас впереди насколько часов отдыха, хотя, положа руку на сердце, сомневаюсь, что этого времени святым отцам хватит, чтоб хоть немного придти в себя.
– Фу, думал, не дойду... – Якуб развалился на толстом ковре изо мха. – Полежать-то как хорошо...
– Снимите с нас эти грязные мешки... – процедил принц Гордвин, который до этого не произнес ни звука.
– А почему бы и нет?.. – Коннел подошел к недовольному принцу. – Перекусить нам явно не помешает, а в этих мешках, как нам сказали, съестное.
– Якуб, поясни, что произошло?.. – оглянулась я на спящих людей. – С чего это мужчины такие измотанные?
– Ясно с чего... – вздохнул парень, закидывая руки за голову. – Они же с Проклятым Оком полночи разбирались, а это дело нелегкое. Чего там точно произошло, как они с этой тварью разделались – не знаю, только вот Око из мужиков едва ли не все силы вытянуло. Святые отцы, когда с этим делом, то есть с Проклятым Оком, закончили, то ходили, держась за стенку, а иначе у них ноги просто подгибались. Да что говорить о парнях, если даже я чувствую себя хуже некуда, хотя к тому месту, где это страшилище находилось, и близко не подходил! Знаете, у меня ночью, на короткое время, создалось странное впечатление. Казалось, будто из меня все силы вытягивают – тут не то что идти куда-то, а и шевелиться не хочется. Состояние, скажу я вам, препоганое. Думал, что с рассветом наши святоши вообще с места не сдвинутся, а они все же оклемались немного, и решили убраться от греха подальше из той пещеры. Думаю, когда господин Павлен проснется, то он вам об этом расскажет во всех подробностях.
