– Отец Варб, к вашим услугам... – почти что прошелестел священник, опережая все мои вопросы. – Я буду сопровождать вас на пути в столицу.

– А что, без сопровождающих никак не обойтись?.. – поинтересовалась я. – Или вы опасаетесь, что наш возница заблудится в дороге?

– Всякое может произойти, все мы ходим под волей Небес... – вздохнул священник, перебирая простые деревянные четки.

Не надо обладать большой сообразительностью, чтоб уяснить: несмотря на заурядный внешний вид священнослужителя и его невзрачное одеяние, понятно, что какого-либо недотепу нам вряд ли бы послали. И откуда он – это тоже ясно.

– Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы – служитель инквизиции?.. – со всей возможной вежливостью поинтересовалась я.

– Совершенно верно... – протянул отец Варб с благостным видом. – Я ее скромный слуга. Мне поручено узнать у вас все подробности о вашей поездке в Зайрос, и о том, что творится на тех дальних землях.

– Но разве господин Павлен, то есть я хотела сказать Пес Веры...

– Покорнейше прошу меня простить, но я нахожусь на службе нашего ордена, и всего лишь исполняю то, что мне приказано сделать. Так вот, меня интересует не только ваше пребывание в Зайросе, но все мелкие подробности... этого путешествия, начиная с того момента, как «Серая чайка» отошла от причала, направляясь в ту дальнюю страну.

– Но это займет немало времени!

– А вы куда-то торопитесь?.. – отец Варб смотрел на меня чистым взглядом ребенка. – До столицы два дня пути, так что можно особо не спешить. К тому же за это время вы можете припомнить как все особенности той страны, все сложности и трудности вашего непростого путешествия...

Лично мне все ясно – к нам прислали дознавателя, и он всю дорогу будет вести следствие. Нашел время и место, чтоб его!.. Похоже, что благостное намерение закрыть глаза и провалиться в глубокий сон для меня пока что остается недостижимой мечтой.

По счастью, заговорил Коннел:

– Ох, Арлейн, и беседа у вас была с господином из Польнии! Послушал с удовольствием.

– Да, хозяйка, знатно вы с ним пообщались... – подтвердил и Якуб.

– Присоединяюсь к мнению этих молодых людей... – прошелестел священник. – Должен сказать, что ваш разговор с этим господином был весьма громогласным, и, без сомнения, о нем сегодня же к вечеру в Панкее будут знать многие.

– Это плохо?

– Смотря с какой стороны посмотреть. В данной ситуации есть как плюсы, так и минусы, но я склонен считать, что плюсов все же больше... О, вот мы и отправились в путь!

Верно – карета наконец-то тронулась с места. Ну и хорошо, хватит стоять на месте. Судя по тем звукам, что доносились до нас, можно было понять, что в пути мы не одиноки – наверняка вместе с нами едет и принц Гордвин, и святые отцы, и охрана – куда ж без нее?! Очень хотелось узнать хоть что-то про отца Витора, но я понимала, что в ответ получу только самые общие слова. Ну, а раз так, то я спросила о другом:

– Отец Варб, вы не знаете, кем является тот молодой офицер, о судьбе которого меня сейчас расспрашивал этот самый Ютек?

– А этот юноша – он жив?.. – вопросом на вопрос ответил инквизитор.

– С полной уверенностью могу сказать – нет... – покачала я головой. – Выжить на маленьком плоту неподалеку от берегов Зайроса без воды и пищи, да еще в открытом море, где в глубине воды хватает самых разных чудищ... Совершенно исключено. Не думаю, что у парня был хотя бы один шанс спастись.

– Понятно... – вздохнул инквизитор. Немного помолчав, он продолжал. – Этот молодой человек, о котором шла речь – племянник одного из очень знатных людей Польнии. Если выяснится, что он погиб, то у офицеров «Тау» будут большие неприятности.

– У нас тоже?.. – спросил Якуб.

– Трудно сказать... – развел руками инквизитор. – Если все произошло именно так, как вы и сказали, то к экипажу «Серой чайки» не может быть никаких претензий. Но вот господам с «Тау» придется плохо.

– Если его родственники столь знатные люди, то зачем парня понесло в Зайрос?.. – поинтересовалась я. – Захотел участвовать в захвате принца Гордвина, и получить свою долю славы и немалую награду? А когда полез на наш корабль, то был уверен, что принадлежность к знатной семье защитит его от всех опасностей?

– Думаю, вы сами ответили на все вопросы... – тонко улыбнулся священник.

Два последующих дня прошли у нас в дороге. Не сказать, что нам удалось хорошо выспаться, зато этот неказистый священник нас только что не выпотрошил, по счастью, только морально. За оба дня пути он ни разу не сомкнул глаз, и даже было не заметно, что он хоть немного устал. Любопытство этого человека не знало границ, а выдержка была просто-таки беспредельной, и постепенно его вопросы стали всерьез выводить нас из себя. В это трудно поверить, но к концу пути я уже начала ненавидеть отца Варба, вернее, его тихий ровный голос без эмоций, который нас буквально обвязывал, сковывал движения, заставлял чувствовать себя виноватыми в том, будто мы могли что-то забыть. Не знаю насчет парней, а мне подумалось: если б я оказалась в камере, и меня стал бы допрашивать этот человек, то уже к концу первых же суток заключения я б ему все рассказала, лишь бы не слышать этот монотонный голос, полностью лишенный каких-либо интонаций. Понятно, что мы имеем дело с одним из следователей инквизиции, и сейчас этот человек занимается своим делом. Вроде все правильно, только все одно мне бы от таких людей хотелось держаться как можно дальше.

В столицу мы приехали поздно вечером, было уже достаточно темно, и из небольшого окна кареты я не смогла как следует рассмотреть те улицы, по которым мы проезжали. Зато глядя на Коннела можно было понять, что он с трудом удерживается, чтоб на ходу не открыть дверцу кареты и, не оглядываясь, отправиться к матери и брату.

Нас привезли в какое-то здание немалых размеров, вокруг которого находилась высокая ограда. Горящие факелы у входа, много освещенных окон... Похоже, несмотря на позднее время, здесь и не думали отдыхать. Выйдя из кареты, и посмотрев на то, как за нами закрываются массивные ворота, а также на стражников и монахов в капюшонах, которых на дворе хватало, мне только и оставалось, что покачать головой:

– Что-то мне здесь не очень нравится. Надеюсь, это не тюрьма?

– Пока что я не нашел в ваших словах ничего такого, что заслуживало бы заключения в тюремные стены с последующим покаянием... – в голосе отца Варба, вышедшего из кареты, было нечто среднее между сожалением по этому поводу, и праведным спокойствием. – Это скромное здание – одно из отделений Святой инквизиции, и нравиться всем подряд не должно, но зато при виде этого дома люди должны испытывать должное почтение. Помимо всего прочего, в нем есть комнаты для гостей. Здесь вы переночуете, а утром...

– Как переночуете?! – только что не взвыл Коннел. – Я же ясно сказал: собираюсь пойти к своим родным! Чтоб вы знали, дома я уже несколько лет не был!

– В таком случае один день ожидания ничего не решает... – все так же негромко прошелестел отец Варб.

– Но...

– Господин Коннел, не советую вам настаивать на своей просьбе, потому как не я принимал это решение, не мне его и отменять.

– Надеюсь, в тех комнатах, что вы нам отвели для отдыха, хотя бы нет решеток на окнах... – я встряла в разговор, видя, что Коннел выходит из себя.

– Не смешно... – покосился на меня отец Варб. – Но если господин Коннел будет настаивать на своем, то решетки на окнах в его комнате обязательно появятся.

– Коннел, успокойся... – положила я свою ладонь на руку парня, который готов был сию же секунду уйти отсюда, несмотря на возможные последствия. – Завтра ты обязательно увидишь мать и брата! И потом, сейчас уже достаточно темно, а ваш дом находится в пригороде, и добираться до тех мест наверняка придется довольно долго...

– Разумные слова... – отец Варб перебирал четки. – Сейчас каждого из вас отведут в его комнату...

– Вы нас что, запереть собрались?.. – мрачно поинтересовался Якуб, который до этого помалкивал.