Широкая деревенская улица не пустовала, занятой народ сновал туда-сюда, иногда ненадолго останавливаясь и перекидываясь парой фраз. А воробушка не было.

- Та-а-ак! - грозно протянул я, разворачивая лошадь, и вернулся на улочку, с которой только что свернул.

Лису я заметил сразу. А рядом с ней какого-то расфуфыренного хмыря с одухотворённым выражением на наглой морде. Одет броско, с заявкой на роскошь, но одежда, сразу видно, знавала лучшие времена, за спиной чехол с гитарой. Лицо холёное, осанка гордая, речь правильная. И сейчас этой правильной речью он вешает лапшу на растопыренные ушки моего воробушка.

По уже выработанной привычке я не полез сразу, а встал рядышком и послушал.

Бродячий музыкант или кто он там, втирал Лисе про Перезвонник. Есть такое растение, цветок, очень красивый внешне. Даже легенда о нём есть. Красивая и печальная. Любая леди прослезиться. Я бы тоже прослезился, если бы не знал, что небесно-голубые листья Перезвонника с ярко-жёлтыми прожилками входят в состав одного из наркотиков. Интересный наркотик. Помимо потрясающих видений и неземной эйфории, вызывает нестерпимое сексуально желание. Знаю, пробовал. Ощущения... хм, потрясающие. Сродни проведённой с Лисой ночи. Только там я сам выступал в роли наркотика.

Я весело ухмыльнулся, подходя ближе, "музыкант" скосил на меня глаза, по его лицу пробежала тень, в эмоциях недовольство. Стоило подойти, парень заткнулся.

- Варфоломей, а что дальше было? - с энтузиазмом спросила Лиса, даже не замечая, что я стою у неё за плечом.

- Да, Варфоломей, что было дальше? - хмуро поинтересовался я. Лиса вздрогнула, резко, едва ли не прыжком развернулась, увидела меня, и ойкнула.

- Заблудилась? - приторно-ласково поинтересовался я.

- Н-нет, - запинаясь, выдохнула девушка. - Я...

- Ты, кажется, мучилась болью в животе, или я ошибаюсь? - всё так же ласкового, излучая в эмоциональном фоне доброту и умиротворение, полюбопытствовал я.

- Э-э-э... Да. То есть, нет! - Лиса не сразу нашлась с ответом. - Болел, но уже всё прошло.

- Замечательно.

- Кхм-кхм, - привлёк к себе внимание музыкант Варфоломей. Он был сильно раздражён моим появлением. Слабое недовольство переросло едва ли не в лютую злобу. Что ж, я тоже умею злиться.

- Да-да? - я улыбался, излучая в пространство свои негативные эмоции. Парень покачнулся, резко побледнел, нервно сглотнул, и завертел головой по сторонам, видать, пытался понять, что на него накатило.

- Виктор, - Лиса слабо подёргала меня за рукав. Девушка тоже отличалась бледностью и какой-то пришибленностью, пришлось вновь включать хорошего парня.

- В седло, - отрывисто приказал я, не сводя взгляда с музыканта. Лиса послушно исполнила.

- Я, наверное, пойду, - неуверенно пролепетал парень, медленно пятясь назад.

- Иди, - разрешил я. И музыканта как ветром сдуло. Видать просёк что-то. Умный, демон его раздери!

- Виктор, - позвала из седла девушка. Жалобно так, просительно.

- Потом поговорим, - отрезал я и, развернув лошадь, зашагал в намеченном направлении. - Кстати, будет желание, тоже могу рассказать о Перезвоннике. Правда, боюсь, моя версия будет сильно отличаться от истории музыкантишки.

- Виктор! - писк прозвучал возмущённо, но я не стал развивать тему. В итоге до постоялого двора добрались молча, и прибывая в сильном напряжении со стороны девушки. Её состояние частично передалось и мне, но к концу короткого путешествия я смог полностью отрешиться от эмоций воробушка.

"Домашний очаг" стоял на перекрёсте трёх дорог: по одной мы выехали из леса, вторая вела на запад, судя по всему в столицу, третья, наезженная менее всех, уходила куда-то в поля, на которых активно собирали урожай.

Три этажа, крыша сверкает новенькой, отливающей зеленым черепицей, в окнах первого этажа настоящее стекло, второй и третьи этажи могут похвастаться небольшими оконцами, забранными наборными тонкими слюдяными пластинками, сбоку пристроена добротная конюшня, над крыльцом, на двух мощных цепях тихо поскрипывает цветастая вывеска с названием и намалеванным кострищем, должным изображать очаг. Внешне место мне понравилось, жаль никто не вышел нас встречать, так что пришлось оставлять кобылу на попечении Лисы, и топать договариваться с хозяевами о постое и питании.

Не соврали те, кто советовал здесь остановиться: внутри тихо, светло, чисто и уютно, вся мебель новая, бельё свежее, хозяин добродушен и весел. Пяти минут не прошло, как нас устроили со всеми удобствами: лошадь в конюшню, нас, по моей просьбе заселили на третий этаж, в угловую комнату всего с одним крошечным оконцем и пообещали принести ужин.

Принимать пищу в зале мне расхотелось в тот момент, когда узнал от хозяина, что в "Очаге" сегодня выступает знаменитый поэт и музыкант Варфоломей Жаворонок. Хозяин так его расхваливал, у меня аж все зубы заныли.

Лиса на моё самоуправство ничего не сказала, с каменным выражением на лице прошла в комнату и села на краешек широкой двуспальной кровати. Другой, моими стараниями, в комнате не было, зато была небольшая комнатка, исполняющая роль умывальни. А приспичит ночью, вон, в углу стоит специальное ведро, и мелкая опилка там же.

Хозяин в начале негативно отнёсся к нашей совместной с Лисой ночёвке. Скормил ему уже отработанную историю о желании получить благословение в Храме всех Богов, хозяин в ответ лишь хмыкнул, отдал ключ и вышел.

- Хочешь мне что-то сказать? - забрасывая сумки в большущий сундук, закрывающийся на навесной замок, спросил я. Открыл, спрятал вещи, закрыл, и убрал ключ в карман.

Молчание.

Захочет-скажет, - решил я и устроился с другого края кровати. В тот же момент девушка поднялась на ноги и ушла в умывальню.

Проводив взглядом её прямую как кол спину, я стащил с ног сапоги, размотал портянки, и с удовольствием пошевелил пальцами ног. Помыться бы, да портянки сменить на новые. Почему нет? Деньги есть, время... а вот времени нет. Умирать в ближайшие пару дней совсем не хотелось. Пророчеству Шовихани я верил.

А ещё Марика говорила, что Але сам может решать свою судьбу.

Поэтому я решил остаться в "Очаге" на пару-тройку дней, переждать, так сказать.

Дождавшись, когда нам принесут ранний ужин, я договорился с хозяином, доплатил за постой, и неспешно расправился с едой. Лиса не устояла, выползла на вкусный аромат блюд. К этому времени начало темнеть, так что получился "романтичный" ужин при свечах. Я специально не стал зажигать "светляков", чтобы не портить атмосферу. И всё равно испортил.

После ужина Лиса хотела выйти из комнаты (уж не знаю по каким причинам, она не рассказала), но я не позволил. Скандала не последовало, однако обида девушки потом терзала меня половину ночи. Неожиданно яркая эмоция девушки устроила мне настоящую пытку. Голова раскалывалась, как орех в щипцах для колки.

(Лиса)

Похоже, Виктор на меня разозлился. Причиной тому могло быть что угодно от сегодняшнего случайного знакомства с музыкантом на улице до банального несварения. Хотя, какое тут несварение? Ужин парень уплетал, аж за ушами трещало.

Я тихонько лежала на краю кровати, стараясь держаться как можно дальше от мага. Мы даже спали мы под разными одеялами. И да, я на него злилась и обижалась. Какое право он имеет запирать меня в комнате? Я свободный человек и могу делать всё, что захочется!

Скандалить я не стала, но обида душила. Попыталась успокоиться, но получилось, что только сильнее накрутила себя.

Нет, наверное, Виктор в чём-то прав. После побега из тюрьмы, меня могут искать. Только парень не знает, что дядя уже решил все вопросы, и никто меня не ищет. Наоборот, все сидят тихо, как мышки и трясутся за свои рабочие места, если не за жизни. Зная характер дядя - он не остановиться, пока не узнает, кто убил его брата.

Позавчера я хотела рассказать Виктору о себе, вчера целый день думала и подбирала слова, сегодня же передумала. Какой смысл? Скоро я вернусь в столицу и извинюсь перед отцом. А потом попробую найти с ним компромисс.