Но тут же под конец дня Марк попросил посмотреть его работу и сказать своё мнение. Возможно, причиной стали мои слова у его родителей, но в любом случае мне было очень приятно. Значит, он считается с моим мнением, которое я, конечно же, максимально осторожно высказала, чтобы не тронуть его тонкую творческую душу. Но всё же это не то, что мне было нужно…

Мне бы надеть наряд поразвратнее и запрыгнуть на него со страстными поцелуями, чтобы были понятны мои намерения. Но я так не могу! И даже излишне открыть грудь стыдно. Боюсь, вдруг он во мне разочаруется… Так хоть разговаривает и часто проводит со мной время.

Ещё через неделю он сказал:

— Ксения, мама требует, чтобы я тебя ещё раз привёл, а лучше, чтобы без тебя не приходил. Но я пойму, если ты откажешься.

— Марк, а сам ты считаешь, это нормально?

— Нет, я не считаю, что это нормально, но и ничего ужасного в этом не вижу. Если согласишься, я с радостью сыграю роль влюблённого парня снова.

— Серьёзно?

— Да.

— Я, если честно, не хотела тебе об этом говорить, но раз зашёл разговор, то скажу. В общем, ты был не очень убедителен… Влюблённые так себя не ведут.

Он улыбнулся.

— А как они себя ведут?

— Ты что, ни разу не влюблялся? Сколько тебе лет?

— Мне двадцать шесть. И да, я в этом смысле девственник. Нет, мне нравились девушки, и несколько раз я встречался, но ничего особенного. На подвиги они меня не вдохновляли, и бороться с драконами за них не хотелось. Не знаю… Может, я не способен на такое чувство.

— Ладно. Поняла. Короче, так, если человек нравится, тебе постоянно хочется к нему прикоснуться, поцеловать, прижаться. Всё время быть рядом и чувствовать его. Он тебе нравится, несмотря на все его недостатки, и ты готов убежать с ним хоть на край света.

Я замолчала, поймав заинтересованный взгляд Марка на себе.

— Ну где же сейчас этот счастливчик, который покорил твоё сердце? Ведь совсем недавно кто-то собирался строить карьеру и всё такое.

— Неважно. Разговор не обо мне, — резко оборвала его я и перевела тему: — А ты весь вечер провёл на пионерском расстоянии. Так что для первого раза, может, и прокатит, но, а вообще, если ты планируешь и дальше так себя вести, я точно больше с тобой не пойду.

— Даже так? Нет, уверяю, я не безнадёжен. Постараюсь исправиться. Ну что, готова оценить в пятницу?

Я улыбаясь кивнула ему.

И приятно было, что в нашем разговоре появилась хоть капля чего-то похожего на флирт. И само собой, уже мурашки бежали от предчувствия того, как он будет воплощать свой план.

В этот раз я всё же решилась на более откровенный наряд: чуть больше вырез, короче и легкомысленнее юбка, ярче макияж. Сегодня я оделась больше для Марка, нежели для его мамы.

Села в машину.

— Ты отлично выглядишь!

— Спасибо. Маме я вроде понравилась, теперь можно и одеться нормально.

— А это что?

— Пирог.

— Серьёзно?

— Да, компенсация за легкомысленный наряд.

Марк заразительно захохотал.

— Да ты мастер в таких делах!

— А то! Ну а ты готов меня не позорить?

— Конечно!

— Посмотрим.

Тут нас подрезала копейка, и я впервые услышала, как ругается Марк. Оказывается, ничего человеческое ему не чуждо. Мы переключились с интересной темы на обсуждение криворуких водителей. Жаль… Вернуться к доверительной беседе уже не получится.

Только вошли, и всё началось по тому же сценарию.

Пирог, обмен любезностями, стол. И Марк правда очень старался, но всё было неестественно, будто он себе постоянно напоминал: «Так, сейчас я должен взять за руку, сейчас поцеловать, сейчас обнять» — и так далее. Это расстраивало. Марк меня вроде целовал и брал за руку, хотелось раствориться в его объятьях, но на самом деле он был полон равнодушия. И я не представляю, как можно не чувствовать, когда тебя человек не любит? Всё же очевидно.

Он совсем меня не воспринимает как девушку или скованно чувствует себя в присутствии родителей. Конечно, скорее всего, первый вариант.

В этот раз мама задавала много вопросов: кто мои родители, откуда я родом, что нравится, есть ли у меня родственники, и много-много всего. Видно, в этот раз серьёзно готовилась к встрече. В остальном вечер прошёл неплохо, если не считать, что мечта стать частью этой семьи всё дальше и дальше уплывала от меня.

Сели в машину. Была расстроена. Марк же находился в приподнятом настроении. Мне не понять его. Зачем всё это? И чему можно тут радоваться? Тому, что обманул своих любящих родителей, которые настолько обожают сына, что готовы поверить в любой его рассказ.

— Ну как?

— Да, в этот раз было чуть получше.

— Чуть получше? Да я старался изо всех сил.

— И это было видно.

— Ну, тебе не угодишь.

— Ладно, не обижайся. Просто что-то настроения нет совсем. Устала.

Один его искренний поцелуй мог бы вмиг меня поднять из бездны уныния.

— Хочешь куда-нибудь сходим?

Я посмотрела на него. Мысленно прокрутив то, что будет дальше, всё же нашла в себе силы отказать.

— Нет, спасибо, уже поздно. Хочется завтра выспаться.

— Ну хорошо, до понедельника.

Вышла из машины и смотрела, как разворачивается чёрный внедорожник. Даже то, что он не вышел меня проводить до подъезда, говорит очень о многом. Но глупое сердце всё питало неубиваемую надежду.

Прожив месяц в терзаниях, я поняла: ещё чуть-чуть, и за себя не ручаюсь. Он не ревновал, когда мне звонили якобы поклонники, хотя на самом деле это была подруга Алка; не реагировал на мои намёки, и вообще, не воспринимал меня как потенциальную девушку. Уже второй месяц не наблюдалось никакой динамики, а наоборот, если учесть, что наша встреча началась с поцелуя, то кривая шла ровно вниз. Всё это меня изводило. Только во время нечастых визитов к родителям я, словно воровка, забирала его внимание. Порой с такой жадностью и самоотверженностью, что самой становилось страшно.

— Марк, тут такое дело… — собрав всю волю в кулак, сказала я. Мне предложили место по будущей специальности, и я согласилась. Так что больше не смогу у тебя работать.

Марк смотрел оторопело, и было видно, что не ожидал такого поворота событий.

— Что ж, жаль… Я полагаю, нет смысла тебя уговаривать.

Отрицательно помотала головой.

— Когда же твой последний день?

— Марк, ну я же не умираю… Тем более я всего лишь домработница. Давай без трагичных ноток в голосе.

Намеренно я подчеркнула слово домработница.

— Ну что ты?! Ты уже что-то большее… Ты…

Я замерла в ожидании продолжения. Вдруг потеря даст ему понять, что он не сможет без меня жить?

— Ты мне как сестра, ты будто член моей семьи и всегда им была. Мне будет тебя очень не хватать.

Подошла, обняла его по-дружески, конечно же, даже не ожидая каких-то романтических настроений от него. Уровень моего цинизма за эти два месяца, проведённые вместе с объектом безответной любви, зашкаливал. Это был мой защитный механизм.

— Ничего, переживёшь, — в шутку сказала я.

Наконец-то я поступила правильно! Страшное уже позади, и теперь я буду тихо и мирно выжидать время, когда это наваждение пройдёт. Я словно освободилась от оков и летела на крыльях из этого проклятого дома!

Но моё счастье длилось недолго. Как у настоящего зависимого человека, уже через день у меня началась жуткая ломка: хотелось позвонить и молчать в трубку, просто слушая его голос, а может, и поговорить о ерунде. И вдруг он в ответ даже пригласит куда-нибудь в кафе, чтобы я скрасила его одиночество, тогда бы я наслаждалась тем, что смотрю в его глаза. Но нет! Умерла так умерла. Он звонил пару раз, но я мужественно не взяла трубку, отписалась тем, что жутко занята. Легче не становилось. Вот бы сейчас влюбиться в кого-нибудь и забыть! Но все, кто был рядом, и в подмётки не годились «мистеру совершенство». Ничего, прорвёмся, бывало и хуже. Жаль было лишь Тигру, мы с ним сдружились, и уж не сомневаюсь, он меня точно полюбил. Я бы его даже забрала себе! А может, и выкрала, если бы была уверена, что кот не станет страдать без хозяина.