С мужчинами она всегда была исключительно осторожна. Со времени своего первого выезда в свет она тщательно наблюдала за всеми нюансами отношения мужчин к себе. Она научилась быстро распознавать притворный интерес к себе, что помогало ей первой положить конец ухаживанию. Бывало, конечно, что она и влюблялась, но она никогда не позволяла себе верить во что-то серьезное.

Нет, она, несомненно, могла бы поймать себе мужа. Как-никак она была внучкой герцога. Но она не хотела «ловить мужа», потому что, реально оценивая собственную внешность, она так же реально оценивала и положительные качества, которыми обладала. Она гордилась своими достоинствами и не вышла бы замуж за человека, который их не ценил бы.

А что происходит с гордячками? Они так и живут весь век в одиночестве. Вот так-то.

Она тряхнула головой, не позволяя жалеть себя. Она умненькая, способная, умелая, востребованная. Она нужна тетушке Агате. Нужна своей семье. Нужна миссис Вандервурт.

А теперь еще нужна и Джастину Пауэллу.

Она расслабила напряженно приподнятые плечи. Сердце у нее сладко защемило. Непривычная теплая волна радостного удовлетворения прокатилась по ее телу.

Все великолепно. Подготовка к свадебному торжеству шла без каких бы то ни было осложнений. Все, что она задумала, чудесным образом претворялось в жизнь. Под ее бдительным оком монастырь «Северный крест» после векового запустения вновь обрел не то чтобы великолепие, но некоторое своеобразное величие. Самое же главное заключалось в том, что Джастин Пауэлл настолько увлекся ею, что потерял голову!

Прежняя Эвелина Каммингс-Уайт и Эвелина Каммингс-Уайт, какой она была еще утром, пытались заставить ее, нынешнюю, принять во внимание некоторые обстоятельства и проанализировать факты. Почему он ее хочет? Как долго будет он ее хотеть? И что будет потом?

Она не пожелала прислушиваться к их призывам. Перекатившись на спину, она прижала к груди подушку.

Она не желала умереть, так и не узнав, что в конце концов случается, если человек теряет голову. Нет, она, конечно, ни на секунду не допускала мысли о том, что Джастин Пауэлл женится на ней! Нелепо даже думать о подобном! Но он действительно хотел ее.

Она снова перекатилась на живот и закрыла глаза, мысленно заново пережив каждую секунду, каждое прикосновение, каждый взгляд, каждую ласку. Она тоже хотела его. И намерена получить то, что хочет. Но каким образом? Она открыла глаза. Ей нужен совет эксперта.

Вскочив на ноги, она направилась в другой конец коридора и постучала в дверь. Дверь мгновенно распахнулась, и как только Мэри увидела, кто пришел, ее физиономия расплылась в широкой понимающей улыбке.

Взяв Эвелину за руку, она втащила ее в комнату:

— Входи, малышка. Я тебя ждала.

Джастин шел по коридору, с раздраженным видом заглядывая в комнаты, мимо которых проходил. За последние шесть дней — с тех самых пор как миссис Вандервурт «застукала» их в винном погребе, — он всего лишь несколько раз издали видел Эви. По правде говоря, он не занимался специально ее поисками, потому что ждал прибытия «дьявольской машины», тем не менее поручил Беверли следить за ней.

Джастин умышленно старался как можно реже появляться в монастыре: обедая в городе, он имел возможность получать информацию обо всех новоприбывших, не считая гостей миссис Вандервурт, которых он решительно избегал. Его расспросы на тему: не попадались ли кому-нибудь на глаза люди с пострадавшими в драке физиономиями, не дали никаких результатов. Насколько он понял, в городе ни у кого не чесались кулаки и не возникало желания расквасить нос ближнему. А ведь синяки скоро пройдут и перестанут быть отличительным признаком, по которому можно установить личность нападавшего.

Последующие несколько дней Джастин провел на лесных дорогах вокруг Хенли-Уэллз, приказав Беверли следить за всем происходящим. Наконец-то он делал то, что ему и полагалось делать. И если он не виделся с Эви — и не испытывал искушения, — то он имел веское оправдание.

Что прикажете ему делать со всеми одолевшими его отвлекающими эмоциями? Они причиняли ему крайнее неудобство. Он никогда не был чрезмерно похотливым парнем, но теперь стоило ему представить себе Эви — такую нежную, такую податливую — в своих объятиях, как — на тебе! Одно воспоминание — и он уже в полной боевой готовности!

Он злился на себя за то, что в возрасте тридцати двух Лет, после всех пережитых приключений и опасностей, которых могло бы хватить на несколько человеческих жизней, его охватило чувство к крошечной черноволосой Девчонке-сорванцу, одетой в дурацкое шерстяное Платье.

А теперь вот вдобавок она куда-то исчезла. И где, черт возьми, она может быть?

Он заглянул в дверь одной из комнат, полностью преобразованных ею с той же легкостью, с какой она перевернула всю его жизнь. У окна стояли трое незнакомцев с чашками чая в руках. Черт побери! Еще какие-то гости миссис Вандервурт. За последние несколько дней они сыпались сюда, как мелкий осенний дождь, ухоженные, хорошо одетые, явно богатые. На него взглянули с явным интересом. Он ответного интереса не проявил. Он сейчас хотел знать только одно: где Эви?

— Мистер Пауэлл, не так ли? — спросил один из мужчин.

— Да, — коротко ответил Джастин и, убедившись, что Эви в комнате нет, ушел.

Бедняжка Эви, она, возможно, прячется от него, вдруг пришло ему в голову. Уж если он не может прийти в себя после их последнего свидания, то она, наверное, потрясена до глубины души. И теперь, возможно, выскальзывает из дома через боковую дверь и вздрагивает при звуке мужского голоса…

Он вдруг подумал, что необходимо отыскать ее и успокоить. Он и сам понимал абсурдность своего скоропалительного решения, потому что уже несколько дней безуспешно пытался ее отыскать, но за последнее время во всем его поведении замечалось много абсурдного. Такой вывод, правда, отнюдь не утешил его.

Услышав стук в парадную дверь, он направился туда, удрученный мыслью о бедняжке Эви, вынужденной прятаться от него. Он распахнул дверь. На пороге стоял Эрнст Блумфилд во фраке, держа в руке шляпу. Только его и не хватало!

— Я был приглашен отобедать с леди Эвелиной, — заявил он, чуть смутившись. — И разумеется, с очаровательной миссис Вандервурт. Не будете ли вы так любезны…

— Мне ничего не известно, — ответил Джастин и отпустил дверь, которая захлопнулась с громким щелчком. С каких пор Блумфилд почувствовал себя на такой короткой ноге с Эвелиной, что приходит сюда обедать? И каким образом ему удалось познакомиться с «очаровательной» миссис Вандервурт? Пока он, выполняя свой долг, прилежно охотился за врагами ее величества, тут, очевидно, многое успело измениться. Гм-м.

Где-то в середине коридора открылась дверь и появились ноги в брюках, на которых передвигалась гора белых кружев и воланчиков.

— Беверли? — окликнул Джастин, делая шаг навстречу. Гора перестала двигаться.

— Сэр?

— Чем, черт возьми, ты занимаешься?

Последовала короткая пауза.

— Наверное, изображаю бланманже.

— Она заставила тебя так выглядеть?

— Да, если под словом «она» вы подразумеваете мисс Упорство, мисс Тысяча «Хочу» и «Необходимо», мисс…

— А кто позволил тебе пренебречь твоими обязанностями и прочими важными делами?

— Вы сами, сэр, — ответил бланманже. — Вы приказали мне ни на шаг не отходить от нее.

— Заткнись, Беверли. Где она?

— Последний раз, когда я с величайшей радостью получал от нее очередное поручение, она находилась во дворе восточного крыла. Она размахивала кувалдой.

— Когда это было?

— Сегодня после полудня, сэр.

— Не знаешь ли ты, где она может находиться сейчас?

— Миссис Вандервурт частенько приглашает ее присоединиться к гостям за трапезой.

— Вот как? — возмутился Джастин. — Что за диктаторские замашки!

— Мне кажется, леди Эвелине нравится бывать в их обществе. Я, конечно, не слишком пристально присматриваюсь. Но ведь она не из тех, кто умеет скрывать свои чувства.