Джинни обернулась с широко раскрытыми и встревоженными глазами.

— Тогда скорее придумывайте себе оправдание, миледи Элиза, ибо он уже приближается.

— Перси! — вскрикнула Элиза, вскочила с места и подбежала к окну.

— Да. Видите его знамя над холмом? Он вскоре будет здесь!

У Элизы заколотилось сердце, едва исчезнувшая боль в висках возникла с новой силой.

Нет, он прибыл слишком быстро. Она еще не готова к встрече. Не прошло еще и ночи с тех пор…

— Найди мне тунику с горностаевым воротником, Джинни, и белый головной убор — пожалуй, он хорошо пойдет к широким рукавам.

— Да, миледи, — сдавленно пробормотала Джинни.

Элиза выпрямилась и подняла подбородок. Ее губы перестали дрожать, голос звучал твердо. Она казалась спокойной и держалась с царственным величием.

Еще никогда Джинни так не гордилась своей госпожой.

Однако она боялась ее горячности. Элиза так ужаснулась мысли о необходимости солгать, пришла в такое негодование… Сможет ли она сдержаться?

«Не смей! — хотелось выкрикнуть Джинни. — Забудь о своей мести другому мужчине, совсем забудь, если хочешь спокойно выйти замуж за Перси!» Мужчины способны на такие странные поступки! Пусть Перси любит ее, но он может почувствовать себя оскорбленным и не простит измены. И поскольку мужчина может вести себя так, как ему вздумается, даже богатая наследница будет несчастна, лишившись девственности до свадьбы.

Элиза затянула на талии золотой пояс.

— Полагаю, Мишель уже принес на кухню весть о прибытии Перси. Кажется, с ним пятеро человек. Я не ошибаюсь?

— Нет, миледи.

— Пусть поскорее достанут из погреба бордоское вино, — должно быть, гости пожелают выпить после долгого пути.

— Да, миледи, — кивнула Джинни.

Элиза вышла из комнаты, двигаясь с природной грацией, которую подчеркивал изящный белый шелковый наряд, отделанный драгоценным мехом. Она выглядела величественно, как и подобает властительнице богатого герцогства.

Перси любит ее. Однако мужчины часто женятся на старых и безобразных женщинах, лишь бы завладеть их землями.

Элиза была умна и сообразительна — даже слишком для ее возраста, как и полагается герцогине. Она могла быть доброй и милосердной или же твердой, как сталь, когда это было необходимо. Народ любил ее; она знала, как повелевать, не произнося ни слова, как отдавать приказы, как вознаграждать за послушание. Она могла бы справиться с сэром Перси.

Однако Джинни чувствовала странную тревогу. Она была готова исполнить любой приказ Элизы…

Она дождется госпожу в ее комнате, на случай, если ее гордой повелительнице понадобится надежное плечо, чтобы поплакать после приема гостей и позволить себе побыть просто юной девушкой, смущенной и досадующей. И глубоко оскорбленной.

Джинни ощутила пробежавшую по телу дрожь. Что, если Перси окажется умнее, чем они полагают?

Элиза слишком зла. Разъярена до глубины души.

Джинни с горестным вздохом задумалась, не подведет ли внезапная вспышка гнева ее гордую и опрометчивую молодую госпожу.

Элиза гордо прошествовала к лестнице, стараясь не ощущать, как лихорадочно бьется сердце. Она отчаянно желала, чтобы сейчас вокруг не было никого — ни ее стражников, ни спутников Перси. Как бы ей хотелось стремглав сбежать по лестнице и броситься в его объятия, умоляя утешить ее, приласкать, избавить от смущения и переполняющей боли.

Но вокруг были люди — домашние слуги, полный зал рыцарей. К тому же герцогине не подобало бегать по лестницам, как ребенку, пренебрегать своими гостями и позорить такого прославленного рыцаря, как Перси.

— Миледи!

Перси окликнул ее и поднялся со скамьи у очага. Радостно улыбаясь, он низко склонился к ее руке, а затем бережно взял за локоть, чтобы подвести Элизу к своим спутникам.

— Леди Элиза, вы уже знакомы с сэром Гранвилем, сэром Китоном и сэром Ги. Позвольте представить вам лорда Фэйрвью и сэра Дейтона.

Элиза по очереди кивнула каждому из мужчин.

— Рада приветствовать вас в Монтуа. — И она взглянула на Перси, страстно желая оказаться с ним наедине. — Хорошо ли принял вас Мишель?

— Да, миледи! — Ей ответил сэр Гай Гранвиль. Это был пожилой, израненный в боях рыцарь, который когда-то знал отца Элизы. Элиза любила этого человека. — Нам предложили прекрасного вина, — он приподнял свой кубок, — и пообещали роскошную трапезу. Ваше гостеприимство особенно отрадно потому, что нам пришлось несколько дней провести в седле.

Элиза улыбнулась:

— Я рада принять у себя таких славных рыцарей.

— Вскоре нас повсюду будет ждать теплый прием!

В ответ на эти слова Элиза повернулась к Перси, приподняв бровь. Она с восторгом взглянула в его темно-ореховые глаза, заметила светлую улыбку на чистом лице. Более чем когда-либо ей захотелось броситься в его объятия и замереть от счастья. Он выглядел великолепно — высокий, стройный, худощавый.

— Что вы говорите, Перси? — переспросила она.

— О, миледи! — Он сжал в ладонях обе ее руки и склонился, целуя их. — По дороге сюда нас догнала прекрасная весть! Ричард чтит всех, кто служил его отцу, а предателей, тех, кто изменил либо ему самому, либо Генриху, лишает титулов и земель. Преданные и храбрые рыцари щедро вознаграждены даже если они служили Генриху.

— Чудесно! — воскликнула Элиза, понимая причину возбуждения Перси. Он ожидал награды за службу покойному монарху и теперь мог ничего не опасаться.

Лорд Фэйрвью, молодой коренастый мужчина, ростом чуть повыше Элизы, вступил в разговор:

— Говорят, что Ричард отдал двум самым верным сторонникам своего отца половину Англии! Изабель де Клер, дочь эрла Пемброка, выйдет замуж за Уильяма Маршалла, и он станет одним из самых богатых и знатных людей Англии. А Гвинет с Корнуолла будет отдана сэру Брайану Стеду вместе с землями, почти такими же обширными, как земли Уилла Маршалла. Он будет безмерно богат, а его титулы заполнят несколько листов пергамента!

Элиза порадовалась тому, что стоит у стола — она смогла потянуться и ухватиться за спинку стула с искусно вырезанным гербом.

Чувство, нахлынувшее на нее, было таким сильным, что, казалось, она погрузилась в море ослепительного сияния, от которого воздух исчезает из легких и расплавятся кости. Но ярость придала ей силу.

Стеду, человеку, повинному в ее муках, будет отдана самая богатая наследница Англии! Да есть ли на свете справедливость?

— Разумеется, — продолжал Перси, — еще ничего не ясно. Это всего лишь слух. Сейчас мы направляемся из Нормандии в замок Шинон, чтобы выразить почтение Ричарду. А потом… — Перси прищелкнул языком и помолчал, — потом посмотрим, стоит ли служить Ричарду Львиное Сердце!

Элиза слабо улыбнулась. Слава Богу, что они здесь не одни, что вокруг стоят люди!

Но вскоре она поняла, что Перси жаждет большего, чем просто повидаться с ней.

— Элиза, — торопливо произнес он, — мне бы хотелось поговорить с вами. Уверен, мои спутники поймут…

— Перси, разве я могу оставить гостей… — возразила Элиза с легким, но принужденным смехом.

— Миледи, мы с удовольствием побудем здесь, у огня, попивая вино, — с низким смехом перебил сэр Гранвиль. — Еще раз благодарим за гостеприимство. Поступайте так, как захотите, но не исчезайте надолго, ибо ничто не утешает так, как блеск ваших глаз!

Отлично сказано, рыцарь, подумала Элиза. Но тут же ее вновь охватил гнев. Да, отлично сказано. Эти мужчины знают, как подобает вести себя рыцарю. Они умеют говорить красивые слова, доставляющие наслаждение. А сэр Стед — дикарь в доспехах…

Отлично сказано, но в этот момент она нуждалась совсем в других словах.

— Элиза! — позвал ее Перси.

Они переглянулись. Разумеется, для всех вполне естественным было желание двух юных влюбленных побыть несколько минут вдвоем. У Элизы нет выхода. Стоит ей запротестовать, и Перси заподозрит неладное.

Если бы ей удалось остаться здесь, у очага! В присутствии гостей она чувствовала себя спокойнее. Ей не пришлось бы ничего объяснять, и Перси отправился бы к Ричарду, давая ей время поразмыслить.