Я уже было хотела задать ей вопрос, но она меня опередила.

— Соланж, ты какая-то дерганная сегодня, у тебя все в порядке, может быть я могу чем-то помочь? — спросила меня Оноре.

— Ничего такого, что бы не могли решить время, хороший тай и вкусное пирожное. Это не на столько важно, чтобы портить момент долгожданной встречи. Я скучала. — Совершенно не хотелось зацикливаться на этой мелочи.

— И я тоже. — Сказала Нори.

Я понимала, что если не спрошу подругу, то просто умру от любопытства.

— Нори, тебе понравилось укрываться плащом жнеца? Ещё немного и он даст тебе поносить свои туфли и подержать косу. Рассказывай: в какие неприятности ты снова влипла? И самое главное, что я вряд ли смогу тебе простить, почему ты вляпалась в них без меня?

Она заразительно рассмеялась и рассказала мне такую удивительную, авантюрную, смертельно опасную историю, что я решила две вещи: мне обязательно нужно показать ей дневники, моя интуиция подсказывает, что Онни расщелкнет их как грейские орешки, а второе: между герцогом Рэйджем и Оноре зарождаются настоящие чувства и если это так, то лучшего мужчины я не могу пожелать для своей подруги.

Не выдержав накала страстей в рассказе, я порывисто обняла ее. Сколько же всего она пережила за этот короткий срок.

— С такой насыщенной жизнью тебе будет не интересно за гранью. Постарайся здесь задержаться, у Вилли уже есть хозяйка, — попросила я ее. Умение влезать в неприятности, впрочем как и умение из них выпутываться восхищали меня в новой подруге, но она была моим единственным другом и мне бы не хотелось потерять ее. — Хотя ты знаешь, если бы на кону стояла жизнь Жана, я бы вперёд тебя полезла в пещеру, да хоть в жерло извергающего в этот момент лаву, вулкана, хоть…

О, Великие! Прямо на встречу, по ухоженной дорожке парка, не отрываясь смотря мне в глаза, шёл вчерашний незнакомец. При свете дня он был ещё более привлекателен, его темно медные волосы развивались на лёгком ветерке, а дорогой, хорошо прошитый сюртук выдавал в нем представителя знати. Одежда не скрывала его мощную фигуру, а лишь выгодно подчеркивала широкие плечи, мощную грудь и плоский живот. Длинные сильные ноги уверенно печатали шаг. Вилли, который до появления незнакомца гонял уточек в Мируаре, увидев незнакомца, предупреждающее зарычал и бросился наперерез мужчине. Тот же, словно увидев его, сделал легкий, незаметный пас рукой, от которой пёс недоуменно остановился и с удивлением уставился на мужчину. Он прочно встал на все лапы, по охотничьи вытянул морду, вдохнул воздух, ощерился…, а потом, этот подлый, призрачный предатель, плюхнулся на спину и подставил розовое беззащитное пузо для того чтобы маг смог его почесать.

Несс присел на корточки и, аккуратно и нежно, потрепал беззащитное брюшко хаунда.

В этот самый момент Нори разглядела того, кто отвлекал мое внимание, и к моему величайшему удивлению поздоровалась с ним.

— Добрый день, несс. Какими судьбами в Оруме? — приветливо спросила подруга.

— Приветствую вас, несси Де Фламан. Он слегка поклонился и принялся подробно отвечать на вопрос Онни. — Со вчерашнего дня я официальный заместитель главы Магического контроля. Бумаги были подписаны ещё в Соруме, но в должность я вступил только вчера. Как здоровье вашей младшей сестры? — спросил мужчина, впрочем не сводя с меня гипнотизирующего взгляда. Я постаралась спрятаться за подругу. Если раньше я имела весьма призрачную возможность встречи с этим человеком, то теперь вероятность возрастает с каждым сказанным словом.

— Простите мою неучтивость, — услышала я голос подруги, видимо я пропустила некоторую часть диолога, — позвольте вам представить мою дорогую подругу Соланж Де Бург. Соль, этот во всех отношениях сиятельный несс — маркиз Тристан Силье.

Что? Маркиз? Силье? Шестерёнки мыслей в моей голове заклинило, в течении нескольких мгновение у меня не появилось ни одной новой мысли. Такое ощущение, что часовщик-злодей насыпал густую берильевую пыль в смазку механизма. Наконец-то я смогла отмереть и пропищала, все ещё находясь за спиной подруги:

— Мы знакомы. — На квази выглянув из-за хрупкого плеча я получила насмешливый взгляд и хищную улыбку.

— Ну чтож, вынужден откланяться. Дела. Передавайте наилучшие пожелания вашим бабушке, маме и сестре. — После этих слов мужчина пошел дальше.

Через некоторое время молчавшая подруга не удержалась и спросила что это со мной.

— Он страшный человек, Нори. Его сущность черная. Без пробелов. Без вкраплений. Его аура и зверь находятся в странном симбиозе. Зверю нравится темнота, что для кошачьих не характерно. И он не некрос, — я повела плечами, пытаясь скинуть наваждение. — Но самое страшное для меня, я не могу противиться такой сущности. Я хочу впитать эту угольную темноту, хочу радоваться ей. Она манит меня, как дорога — кочевника. — Я снова видела перед собой истинную ауру маркиза, она звала и завораживала меня. Нори помахала перед моими глазами рукой и связь оборвалась. Когда подруга отвлекла меня от сильной спины Силье, я заметила красный пульсирующий сгусток у нее на руке и перехватив мелькающую конечность, вгляделась в перстень.

Я рассказала ей, что он живой, и внешне очень похож на дрогона. Кольцо так прочно держит безымянный палец, что думаю снять его будет большой проблемой. Ещё некоторое время побродив по сонному парку, по присыпанным гранитным щебнем шелестящим дорожкам, за доброй болтовней забыв обо всех ненастьях и заботах, и от души посмеявшись, мы отправились готовиться к премьере в опере Орума.

К вечеру моя гардеробная превратилась в склад. Пакеты, коробки, шляпницы, ящички, пестерочки*, футляры. Все это возвышалось гигантскими пирамидами угрожая, упасть и погрести меня под грудой моих обновок. Отдельно лежали две черные плоские коробки перевязанные алыми лентами. Открыв первую коробку я обомлела. Завёрнутый в тончайший розовый папирус и благоухающий туберозой, лежал самый утонченный и изысканный из всех, когда либо виденных мной бельевой сет. Он состоял из корсета, трусиков, подвязок и чулок. Удивительно, но Вероник удалось угадать моё настроение, комплект был потрясающего цвета редкого вайна из Демистана — марсала, насыщенный вишнево-красный с коричневым оттенком.

Удлиненный корсет из нежного тюля украшен флоранс вышивкой, мелким стеклярусом и черным жемчугом. Гладкие шелковые лямки и кружевной бант между чашками дополняли образ. Тонкие трусики с игривым бантом на пикантной ямочке и черные шёлковые чулочки украшенные рубинами довершали образ. Во второй коробке лежало потрясающей красоты платье. По треугольному лифу его украшало золотое цветочное кружево. Ткань была мягкая на ощупь и таинственно переливалась на свету. К нему в комплекте прилагался черный кружевной чокер с каплевидным рубином. Я сразу же примерила его — , кровавая слеза камня уютно покоилась между моих ключиц и приятно холодила разгоряченную кожу. Служанка подняла мои волосы наверх, оставив открытими плечи, и в самом начале, я почувствовала себя некомфортно, но выслушав комплименты от брата и маркиза Девона, к которым присоеденились хвалебные отзывы ещё и герцога Рэйджа, я почувствовала себя намного увереннее.

За Нори мы заехали последней и дружной компанией направились в оперу. И хотя я уже не раз посещала премьеру Оперы Ориума, именно сегодня мое сердце пело как никогда. Мой брат счастлив, здоров и любим, у меня есть замечательная, удивительная подруга и нас окружают добрые друзья. Я столько лет провела в забвении и самоизоляции, боялась осуждения, наветов и разговоров за спиной, и вот, я осознала, что все проблемы были у меня в голове. Я расправила плечи, выдохнула и посмотрела на брата, тот мне подмигнул и мы покинули экипаж.

Здание оперы было настоящим памятником мастерству архитекторов времён Великих. Союз человеческого гения и точных расчетов, необузданности стихий и их благословения. Богини, воспевающие величие искусства, казалось сейчас спустятся с гранитных постаментов и покорают нерадивых притворщиков. Огонь вздымался к небу, разбрасывая искры и шипя на проходящих, я протянула ладонь к одной из чаш с белыми камнями. Пламя лизнуло мою руку, обняв, и поприветствовав в своем владении, отступило, не причинив вреда. Ветер шаловливо играл завитками волос, шепча на ухо сплетни и щекоча поцелуями. В предвкушении великолепного представления, ауры людей бились и пульсировали. Я завороженно наблюдала за удивительным единением впечатлений — ослепляющий белый восторг превозобладал над другими радостными цветами.