Когда из разреза тонкой струйкой потекла алая кровь, я с облегчением вдохнула. Губы у Нори порозовели, дыхание выровнялось, глаза под веками забегали. Я брызнула из чаши настойкой на открытую рану, место соединения трав, магии, плоти и крови защипало и покрылось мелкой розовой пеной.

— Думаю все! — прошептала я.

Именно в этот момент, моего плеча коснулись ледяные костлявые пальцы. Я повернулась. Черная, струящаяся материя зияла пустотами дыр, ветхий капюшон был накинут на лицо, которое оставалось в тени. Из глубины на меня смотрели два провала потусторонней пропасти, изо рта, вместе со смрадным дыханием донеслось: — Не отдам! Она мояяяяяяя!!!

Я дернула плечом, начертила руну на лбу Оноре и двумя руками сжала ее виски. Я пела, читала, камлала, ведала. Я торговалась со смертью, и я проигрывала спор. Жнец подступал все ближе. Вот его косовище*** припечатало край покрывала, костлявые пальцы обвели лукавые губы и заострившийся подбородок. Когда жадные пальцы Предвестника провели по груди, за которой билось сердце я закричала. От гнева, от беспомощности, от любви и боли потери. Вдруг Жнец отступил. Если бы я могла видеть выражение его лица, думаю оно было бы удивлённым. Он отошёл сначала на шаг, потом ещё на два и затаился. Я ничего не понимала. Я взглянула на Рэйджа. Он сидел не моргая, не дыша, не шевелясь. Время замерло, или совсем остановилось, поняла я. Черные бархатные крылья возвышающиеся за моей спиной накрывали тело подруги. Пылающий черный мрак, тлен огня и пепел мироздания. Мои ранее призрачные крылья обернулись настоящими. Ими я обнимала подругу, не давая забрать ее у меня! У Рэйджа! У самой жизни!

— Ты не сможешь сидеть так вечно… — прошелестел Жнец, всё ещё отходя назад.

— Испытай меня, — ответила я ему.

— Я ещё вернусь… — сказал мне собиратель душ.

— Я буду ждать тебя!.. — сказала ему я.

Спотыкаясь не от усталости, а от какой-то шальной радости, я вышла из комнаты. За мгновенье до этого, Его Светлость Рэйдж порывисто обнял меня и поцеловав в висок, поблагодарил.

Он сказал, что соседние покои готовы и, если мне требуется, я могу отдохнуть там. Я попросила меня позвать, когда принесут другие осколки вытащенные из тела Онни.

Бабушка Нори сидела приткнувшись на жесткой скамье и с напряжением всматривались в мое лицо.

Я ободряюще улыбнулась и кивнула родственнице подруги. Она на квази прикрыла веки и непролитые слезы заблестели в глубине глаз. Одними губами она поблагодарила меня. Я повела плечом — мне не нужна благодарность.

Пройдя до следующей двери я, на всякий случай, постучалась. Не дождавшись ответа я распахнула двери. Комната была зеркальным близнецом той, в которой сейчас спала целебным сном подруга. Я прошла в туалетную комнату и сунула разгоряченное лицо под струю крана. Долго и тщательно, под проточной водой я мыла руки, остужала горящие лихорадочными огнем щеки и шею. Промакнув тканью влагу, я прошла в спальню.

На встречу, встав с пышной банкетки, поднялся Тристан. Он протянул руки и я бросилась в его объятия. Постояв обнимая меня несколько мгновений, он произнес: — Душа моя, нам надо поговорить.

Я закрыла его рот напористым, но неумелым поцелуем. Просунув язык в глубину его рта, я потянулась к камзолу, стала стягивать его. Мои пальцы запутались в шейном платке. Я фыркала от нетерпения. Силье остановился, отодвинулся назад. Не смотря на то, что он отвечал мне с пылом, даже большим моего, он смотрел на меня недоуменно.

— Я слишком много времени провела со смертью, позволь мне вкусить саму квинтэссенцию**** жизни? — И я вновь его поцеловала, в этот раз он с жаром поцеловал меня в ответ.

*Нотресорт — notre sort (французский. язык) — смертельное проклятие.

**Хелицеры — тип ротового аппарата встречается у клещей, питающихся соком растений и кровью животных или людей.

***Косовище — черенок от косы. В данном случае — Коса Жнеца.

****Квинтэссенция — пятый элемент, тонкая материя, сосредоточение, аккумуляция.

Уважаемые читатели, былобы очень классно, если бы вы делились впечатлениями от книги;) Оставляйте комментарии, вопросы. Автору (катко странно о себе в третье лице;)) будет очень приятно.

Соланж и Вилли

Я очень хотела, чтобы эту картинку Вы увидели целиком.

Соль и её беркут

Тристан

И его животная ипостась

Тристан целовал меня нежно и осторожно, лаская мои губы, захватывая рот в плен. Словно в первый раз пробуя на вкус, он деликатно сжимал меня за талию, мягко гладил по спине и плечам. Длинные медные пряди манили меня, я пропустила их сквозь пальцы и сжала в кулак руку. Потоки красного золота переливались, я завороженно любовалась ими, отдаваясь неге поцелуя. Медленно, осторожничая, он стал развязывать шнуровку корсета, горячими пальцами он перебирал шёлковые нити, дотрагиваясь моей обнаженной спины. Обжигающие волны возбуждения расходились кругами, как будто в воду моего неистового желания бросали мелкие камушки заветных прикосновений. Зацеловывая губы, щеки, ямку под ухом, венку на шее где бился пульс, Тристан спустился к ключице, и прихватил ее зубами. Поглаживая горячими ладонями плечи, спустил лиф платья. Я стянула с него сюртук, путаясь в ткани, непослушными пальцами развязала шейный платок, и поцеловала его в ямочку между ключицам, укусила и подула на горячую кожу, пахнущую снегом и солью. Любопытными пальцами я пробралась под сорочку и обняв за спину руками, провела острыми ноготками по спине, царапая и лаская одновременно. Он глухо застонал и обхватил рукой мою полную грудь. Большим пальцем он провел по сжавшимуся соску, потёр его и отстранившись от шеи прильнул к зовущему розовому пику.

Влажный, сладкий поцелуй дарил наслаждение. Свободной рукой он крепко сжал одну из половинок моей попки, а потом и похлопал по ней собственническим жестом. Острые зубы с невероятной осторожностью, покусывали то одну грудь и ее нежную вершинку, то вторую. Он языком, зубами, губами доводил меня до исступления, внутри иссушающий зной сменился жаром пустыни, а тот в свою очередь ослеплял, расплавляющим пеклом светила. Расхлябанная шнуровка платья совсем перестала держать тяжёлую материю платья, оно мягкими волнами упала на пол, и я переступила через него. Тристан приподнял меня на руки, я обхватила его ногами за талию и целовала куда доставали губы, в колючий подбородок, висок, волосы, глаза. Его твердая плоть упиралась мне между ног, и перехватив меня поудобней, он ещё сильнее сблизил наши тела в этой точке. Одновременно мы застонали. Он усадил меня на мягкое покрывало ложа, встал на колени и развел мне ноги. Он поцеловал бархатную кожу под коленкой, пальцами опаляя внутреннюю поверхность бедер. Когда его руки добрались до сосредоточия желания и спустили кружево белья, я поняла, что он собирается делать. О, нет, я не могла ждать так долго!

— Возьми меня. Сейчас! — Произнесла я, притянув его лицо к своему за лацканы сорочки.

Пламя страсти в его глазах победило ледяной огонь контролируемого желания. Невидимым движением он расстегнул петли бриджей, освободил твердую плоть и приблизился. Мои пальцы сомкнулись на гладкой вершине. Я едва могла соединить пальцы, сжав руку посильнее, я стала несмело водить ей. Теплая, жёсткая плоть подрагивала от моих движений и пульсировала в такт дико пляшещему пульсу.

— Нет, Соули*, не сейчас. Я так долго не выдержу. — отстранил мою руку Силье. Направив твердый член между скользких лепестков, он плавно вошёл, и замер, что бы я привыкла к его размерам. Ощущение наполненности, единения, правильности происходящего накрыли меня, громко закричав, я поддалась вперед, скрещивая ноги у него на пояснице.

— Еще, — ненасытно потребовала я, — этого мало.

Тристан хищно улыбнулся, практически вышел на всю длинну, вошёл и стал вбиваться в меня, то ускоряясь, то замедляя дикий ритм. Я извивалась под ним как змея, мне хотелось чего-то, чему я не могла дать названия. Я билась в конвульсиях, приближала его к себе и праздновала, отталкивала прочь и кричала от боли разлуки. Нависнув надо мной на руках, мужчина внимательно следил за сменяющими друг друга эмоциями на моем лице, и когда он увидел что-то понятное только ему — впился в болезненном, остром поцелуе в кожу пониже ключицы. Просунул руку между нашими телами, безошибочно нащупав сладкую жемчужину, мягко приласкал её, и я кончила. Бурно, сильно, мощно. Волны удовольствия перекидывали меня с одной волны на другую, мои глаза были закрыты и я громко стонала. Во истину — маленькая сладкая смерть. Любовник сделал ещё несколько глубоких выпадов, и шквал экстаза накрыл и его.