Не встретив ни одного человека, лишь на входе стоял гвардеец, который услышав мое имя кивнул, и приоткрыл мне дверь, я прошла дальше. Вообще, об эксцентричном характере Цессы шептались постоянно, то она появилась на карнавале в мужском наряде, то отменила читальные среды (хотя по мне не придумаешь худшего времяпровождения, как сидеть и вслух читать свод правил поведения юной несси), то распустила стайку фрейлин, удачно выдав замуж некоторых из них. Она много занималась благотворительностью: построила приют и школу для бедных детей; основала фонд, благодаря которому бедным, но талантливым молодым людям платили стипендии, чтобы они могли учиться в университете; учредила фэлфер** изыскав средства в казне, для выплат вдовам, сиротам, старикам. Её осуждали, ей завидовали, её не понимали, а она, при полной поддержке супруга, всего за пару талей улучшила жизнь многим, кому до её правления жилось значительно хуже.

Поэтому не удивившись отсутствию толпы прихлебателей, я двинулась глубже, в личные покои. Я с изумлением рассматривала декор комнаты — западная стена которой была альковом, отгороженной балюстрадой частью комнаты, в ней расположили огромный монолитный отполированный стол, инкрустированный позолотой, с множеством ящичков, на нем в беспорядке лежали бумаги, книги, писчие принадлежности, тетради и раскрытые книги с разноцветными шелковыми закладками. Было явное ощущение, что Цесса ежедневно проводит за ним много времени, и не в праздности, а в работе. Два глобуса — земли и неба — дополняли декор.

Я вновь прошла дальше и увлекшись рисунком восточного ковра под ногами, вошла в дверь без стука. Мне совсем не свойственна была подобная бестактность, но изумление от пустых комнат и небольшая рассеянность, удивление и волнение от незнания причины моего приглашения, и я допустила серьезную промашку. Но возможно, именно она и спасла жизнь Теане.

По началу я хотела поприветствовать Её Величество как полагается. Когда я вошла, она о чем то разговаривала с одной из придворных дам, и я решила не усугублять свою оплошность, а некоторое время не привлекать к себе внимание. Когда же я сфокусировала взгляд, до сего момента опущенный в пол, на дамах, я поняла, что это явно не дружеская беседа. Если Теана стояла ко мне в пол оборота, то другая несса — спиной. В живот, распоров ткань домашнего платья, супруге Цесса упирался острый кинжал, который прочно в своих руках держала стройная шатенка. Другой рукой она держала большой жёлтый кулон, который спускался с шеи на длинной толстой цепи красного золота. На сколько я помню, это украшение является одной из регалий власти. Снять его можно только по собственному желанию, а я что-то не вижу такового на испуганном лице Теаны. Не придумав ничего лучше, я тихо подошла к ним, оглянулась по сторонам и бесшумно схватив первую попавшуюся статуэтку, (а ей оказался милый пухлощекий херувимчик) ударила шатенку по голове. Та с всхлипом выронила нож и кулем с мукой распласталась на полу. При этом, проваливаясь в беспамятство, она естественно не отпустила кулон. Вместе с несостоявшейся убийцей упала и Цесса. Пока она выпутывала застрявшие в пальцах обморочной нессы звенья цепи и барахталась в куче рук, ног, волос, платья и кинжала, я в ступоре искала куда поставить тяжеленный статую откормленного ангела. В моей голове роились совершенно не те мысли. Ведь вместо сожаления о том, что я ударила человека, или позыва к помощи Теане, я думала о том, что на таких хиленьких крыльях как у этого херувимчика, такое толстое тельце и пухлую попу, на небо не унесешь. И решила, что пожалуй пирожных я буду есть поменьше.

Именно в тот момент, когда я так и не решившись приткнуть куда-нибудь толстячка и подала руку Цессе, чтобы подняться, в комнату ворвались двое стражников и по видимому их начальник. Её высочество протягивала мне руку, почему-то с ножом, а я в ответ тянула к ней свою. Со стороны это выглядело для меня не очень хорошо, и естественно от главы бравых, но припозднившихся молодцов послышался приказ:

— Девку арестовать и в допросную. Что с вами, Ваше Величество?

Наконец-то, разобравшись в собственных юбках, конечностях и длинной косе, которой Цесса зацепилась за ряд жемчужных пуговиц у неудачливой убийцы, она встала, отряхнулась и сверкнув на меня голубыми глазищами сказала, обращаясь к старшему:

— Это я тебя сейчас в допросную отволоку, и сама пытать стану. Перехватив у меня статую разожравшегося ангелочка, и удивлённо крякнув, не ожидая такой тяжести, она продолжила:-И вот им тебя приложу. Действенное средство.

Она говорила как-то странно, немного тягуче и с непонятным акцентом. Почему то мне совсем не было страшно за себя, и в разумности решения цессы я не сомневалась. Как только нам удалось пристроить опостылевшего тяжеловеса на прежнее место, Теана спросила:

— Ты Соланж Де Бург? — и сама себе ответила. — Ну конечно ты это ты, я же видела тебя в опере. Приятно познакомиться, и протянула мне руку в преветственном жесте, как обычно делают мужчины. А я её пожала. Она мне удивительно нравилась. От нее исходил белый свет абсолютно чистой, незамутненрой ауры, как будто Цесса родилась талей пять назад.

Именно в тот момент, когда мы подали друг другу руки и наконец-то обратили внимание на поверженную нессу, в комнату ворвался Цесс и Тристан Силье. Пока мы выясняли, кто, кого, зачем и как, правитель не отпускал из объятий жену и гладил ее по шее. Когда его взгляд наткнулся на отверстие разреза он потемнел, его аура подернулась пламенем и казалось он сейчас обернется. Тристан подвинул меня поближе к себе. Все время разговора он ходил над телом девушки, трогал ее и что-то бормотал под нос. Но когда он увидел в каком состоянии правитель, то быстро заткнул меня себе за спину и попятился к выходу, стараясь не делать резких движений. Теана же ни капли не испугалась гнева супруга, впрочем направленного не на нее, а взяла его лицо в свои ладони и нежно прикоснулась к его губам, спустя квази, угрожающяя, давящая могуществом аура лопнула как мыльный пузырь и успокоившийся Цесс обвел всех собравшихся янтарными глазами с узкими ниточками зрачков.

— Объяснитесь! Все! — рыкнул Виверн.

Теана махнула рукой гвардейцам и те предпочли ретироваться, нежели вновь испытать ту агонию всепоглощающего ужаса, что окружала Вседержителя в гневе.

— Я скажу, — начала Теана. — Я пригласила баронессу на тай, чтобы обсудить благотворительный аукцион перед Зимником, мы встречались уже третий раз и нам оставались лишь детали. В этот раз она пришла сама не своя, и сразу, без обиняков попросила посмотреть Сардис. Когда я отказалась, она приставила нож к моей печени и схватилась за цепь сама. Тут, совершенно удачно, мимо проходила Соланж, дала ей по голове вот этим монстром, — кивнула она на улыбающегося малыша. — Я потеряла равновесие и упала. Ворвался Марек и стал требовать несси на допрос. Это все.

Я кивала и поддакивала, Тристан крепко прижимал меня к груди и это внезапная, но оттого не менее желанная ласка, дарила уверенность и спокойствие. И в то же время я не могла понять, что мне никак не даёт покоя. Девушка уж очень долго лежала без сознания. Посмотрев повнимательнее, я вскрикнула. Не рассчитав силу удара, я убила ее. На ковре темнело бордовое пятно из раны, а сама она лежала поломанной куклой. Куклой. Вот именно. Как то все странно. Я встала и провела над телом рукой. Поток речи Цессы прекратился и трое людей, очень внимательно наблюдали за мной. Я взяла мертвую за виски, прислушалась и в ужасе отшатнулась.

— Что ты увидела, Соль? — спросил маркиз.

— Она пустая, как кукла, в ней не было души. Она уже была мертва, когда я стукнула ее. Оболочка прожила бы ещё от силы терил, — ничего не понимаю. Разве такое возможно.

— Все подтвердилось, Трис, в Ориуме завелся кукольник. И ему зачем-то нужен кулон, — подвёл итог Себастиан.

— Не кулон, Ваше Величество, — обратила я на себя его внимание, и кивнув на кинжал в его руке продолжила, — ему нужно тело вашей Цессы. Это ритуальный клинок, он забирает душу, не жизнь.