Солнце уже ушло за горизонт, тьма начала поглощать все вокруг. Настроение у Александры было соответствующим. Все больше и больше черных мыслей закрадывалось в ее голову. Девушка не понимала, почему в ее жизни все так странно и неправильно. Почему, как только все начинает налаживаться, новая проблема выглядывает из-за угла и машет ей ручкой. Мол, привет, я заставлю тебя забыть о прошлых проблемах, ведь я в десятки раз серьезнее.

— Сколько можно уже, а? Боже, ты надо мной издеваешься? — устало спросила девушка, обращаясь к своему Богу. Она не признавала других создателей, но была терпима к чужой вере. Изредка Александра даже посещала их храмы, чтобы не обидеть Кати, которая так старательно пыталась поддержать ее, усиленно молилась своим богам о выздоровлении совершенно незнакомого человека.

Александра откинулась на спинку белоснежного кресла и тяжело вздохнула. Всего спустя мгновение после того, как она воззвала к высшим силам, с книжной полки свалился тяжелый талмуд. В кабинете раздался грохот, девушка вздрогнула и с удивлением взглянула на облачко пыли, которое исчезло спустя всего пару секунд. Александра с осторожностью встала с кресла и подошла к книге. Девушка бережно подняла книгу с пола и положила на стол. Она вновь села на свое белоснежное кресло и принялась разглядывать знак, который ей подала судьба — древнюю книгу. На потрепанной временем обложке был вшит камень желтого цвета, вокруг него "плясали" причудливые руны. Такие руны наследной герцогине не доводилось изучать на уроках рунологии, но нечто похожее она видела в какой-то из книг, посвященных демонической магии.

— Топаз на обложке книги. Это подсказка такая?

— Ты с кем тут разговариваешь? — удивился молодой принц, входя в бывший кабинет Евжении. По просьбе Алекс и самой старшей герцогини Горской он перенес весь кабинет во дворец.

— Ни с кем. У меня тут опять ниточка, ведущая к демонам.

— Тебе есть что высказать?

— Скоро эльфы нападут.

— Ты тоже проводишь параллель между эльфами и демонами?

— У них общая цель. Но демоны пока останутся за кулисами. Им незачем идти на открытый конфликт.

— Как скоро, по твоим представлениям, это произойдет?

— Очень скоро. Нужен лишь повод, маленькая искра.

— Отец сказал то же самое.

— Я уже говорила, что твой отец гений?

— Да. Про тебя он говорил то же самое, — рассмеялся принц, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. Александра провела рукой по обложке книги, пронзительный глаз которой смотрел прямо на нее. В ту самую секунду, когда она взглянула на этот камень, в голове рыжей дворянки вспыхнула сумасшедшая догадка. Неужели, это может быть правдой?..

Пипец никогда не приходит один,

он всегда ходит со своим лучшим

другом Трындецом.

Александра

Жизнь — боль. Это я поняла в день своего рождения, когда вместо крепкого и здорового праздничного сна получила очень досадное пробуждение. Только солнце поднялось над горизонтом, а мой сон стал особенно сладким и чутким, как над ухом раздалось нечто. Громогласный рев какого-то рокера провозглашал что-то о радости смерти и ужасе жизни, пока я пыталась скинуть вызов, едва продирая глаза. На экране торжественно высвечивалась надпись, которая ясно давала понять, что скоро я останусь единственным ребенком в семье. — Тема! Иди сюда, отрыжка цивилизации! — взревела я не хуже этого рокера. Грубый голос вокалиста вторил мне, рассказывая миру, что лучше гореть в аду, чем жить среди черных ворон, если ты белая. Брат, естественно, уже спрятался, а выходить по моему требованию отказывался. "Ищи другого дурака" — послышалось откуда-то из-за двери. В надежде найти Артема по голосу я рванула в коридор, но отыскать брата уже не представлялось возможным. — Трус! — заметила я очевидное и проследовала обратно в мягкую и теплую кроватку, которая нежно меня обнимет и ото всех на свете защитит. Но стоило мне устроиться под любимым одеялом, как вновь заорал убогий. На этот раз я не про брата, он сидел где-то тише воды, ниже травы. А вот английская версия "Рамштайна" вновь заверещала, что лучше сдохнуть, чем жить как рабы. Наконец, разобравшись с управлением гаджета, ответила на звонок. Номер был незнакомым, но кто кроме Темы позвонит мне в такую рань? Поэтому ответила я крайне грубо и эмоционально, никак не ожидая услышать Ее голос. Почти восемь лет назад без вести пропала моя бабушка. Я тогда была маленькой, но отлично все помню. Мы с Темой плакали несколько дней. А вот мама с папой не переживали о бабушке, насколько я помню. Я тогда очень удивилась, как пропажа собственной матери может вызывать только глухое раздражение и обиду. На мои вопросы мама не отвечала. Обманывать она не умеет, а говорить правду, видимо, не хотела. Ну, или мой детский ум очень хотел тайн и секретов. — Александра! Сбавь тон! — Строго осадила меня бабушка. Она всегда любила поучать всех вокруг, особенно меня и маму. Ох, сколько раз мне приходилось прятаться от разъяренной бабушки. И ведь никогда она меня не била, только нотации читала. Но столько времени уходило, чтобы выслушать ее речь, которая всегда имела один смысл: "леди себя так не ведут". Лучше бы она мне просто ремня всыпала, честно!

— Ты чего молчишь, истеричка? — ехидно осведомилась бабушка. А я всерьез задумалась над извечным вопросом: "есть ли жизнь после смерти?" Испугавшись такого вероломного предательства собственного мозга, который, наверное, решил отомстить хозяйке за десятилетие безбожной эксплуатации, я поспешно нажала на "отбой" и улеглась обратно в постель. Спать уже не хотелось. Мне было страшно и холодно. Я почти физически ощущала ужас, ледяными щупальцами крепко обнявший душу. Если это Тёма решил пошутить, то у него вышло. Я испугалась до чертиков. В принципе, это нормальная реакция на такой стресс. Но ведь я психологически устойчива к любого вида стрессам. Не мог же тест дедушки ошибаться. Издав жалкий стон разочарования в справедливости этой ужасной Вселенной, я мужественно встала и героически пошла умываться. Чувствует мояразумнейшаячасть, которая находится чуть ниже спины, что неприятности только начинаются.

***

Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой. Прямо-таки обо мне Пушкин писал. Я вот сейчас тоже сижу в темнице и за решеткой. Ну, положим, не за решеткой, а на кресле. Да и не в темнице вовсе, а в гостиной нашего дома. Но атмосфера тут поистине тюремная — так же угрюмо и страшно. Мама как-то насуплено смотрит на бабушку, которая за восемь лет совсем не изменилась, папа спокоен, Артем снимает все это безобразие на камеру. Вот интересно, что должно произойти, чтобы он камеру убрал и снимать прекратил, если уж воскрешение бабушки, которую уже давно считали мертвой, ему нипочем. А может, это все мой сон? Вдруг я сейчас сплю в своей мягкой кроватке, соплю в подушку и даже не думаю просыпаться? Или это все-таки галлюцинации? А родители и Артем мне подыгрывают, поэтому они все такие спокойные. Они-то не видят потерявшуюся бабушку.

— Мы собрались здесь, чтобы обсудить важное дело, — начала бабушка важным тоном, — мне хотелось бы знать, насколько готова Александра.

— Мой отец занимался ее физической подготовкой, — осторожно заметил папа. Занимался моей физической подготовкой? Да он меня к войне готовил, блин! При этом, видимо, я должна была воевать исключительно одна против целой армии. Потому что иначе его маниакальную идею «быстрее, выше, сильнее» я объяснить не могу!

— А психологически она готова? — продолжила бабушка говорить загадками. Папа взглянул ей в глаза и молча кивнул. А я просто не понимала, что тут происходит. Я, конечно, догадывалась, что дедушка меня так гоняет, преследуя определенную цель, но подумать, что папа в этом замешан, я не могла. В голове роились мысли одна другой глупее и безумнее. Бабушка агент тайной службы безопасности, а я ее преемница? Вариант сумасшедший, но и ситуация располагала к подобным выводам.