«Оппозиция умело подготовила большое собрание в помещении Московского высшего технического училища, которое было занято изнутри… Попытки администрации прекратить собрание оказались тщетными. Каменев и я говорили около двух часов».
Троцкий лихорадочно готовился к предстоящему открытому выступлению. В конце октября его планы созрели. 7 ноября, в день десятой годовщины большевистской революции, должен был произойти путч. Возглавить его предстояло наиболее решительным приверженцам Троцкого из его бывшей лейб-гвардии. Специальные отряды были выделены для захвата стратегических пунктов в стране. Сигналом к путчу должна была явиться политическая демонстрация против советского правительства во время массового парада рабочих в Москве, утром 7 ноября. Впоследствии Троцкий писал в «Моей жизни»:
Руководящая верхушка оппозиции шла навстречу финалу с открытыми глазами. Мы достаточно ясно понимали, что сделать наши идеи общим достоянием нового поколения мы можем не путем дипломатии и уклонения от действий, а лишь в открытой борьбе, не останавливаясь ни перед какими практическими последствиями.
Путч Троцкого провалился уже в самом начале. С утра 7 ноября, когда рабочие демонстрации шли по улицам Москвы, на них посыпались с высоких зданий троцкистские листовки, возвещавшие «приход нового руководства». Небольшие группы мятежников с троцкистскими лозунгами и плакатами внезапно появились на улицах. Они были сметены разгневанными рабочими.
Советские власти приняли энергичные меры. Муралов, Смирнов, Мрачковский и другие бывшие участники военной гвардии Троцкого были немедленно арестованы. Каменев и Пятаков были арестованы в Москве. Правительственные агенты произвели обыски в тайных троцкистских типографиях и в складах оружия. Зиновьева и Радека арестовали в Ленинграде, куда они направились для организации путча одновременно с московским. Один из сторонников Троцкого, дипломат Иоффе, бывший послом в Японии, покончил самоубийством. Кое-где троцкисты были арестованы в обществе бывших белых офицеров, эсеровских террористов и иностранных агентов…
Троцкий был исключен из большевистской партии и сослан.
5. Алма-Ата
Троцкий был сослан в Алма-Ату, столицу Казахской советской республики в Средней Азии, вблизи китайской границы. Ему и его жене Наталье и сыну, Седову, был отведен дом. Советское правительство еще не представляло себе подлинного масштаба и значения его заговора. Ему разрешили сохранить при себе несколько личных телохранителей, в том числе бывшего офицера Красной армии Эфраима Дрейцера. Ему позволили получать и отправлять личные письма, иметь свою библиотеку и секретный «архив» и время от времени принимать друзей и почитателей.
Однако Троцкий и в ссылке не прекратил своей заговорщической деятельности…
27 ноября 1927 г. самый изворотливый из всех троцкистских стратегов, немецкий агент, дипломат Николай Крестинский написал Троцкому секретное письмо, в котором излагался стратегический план, усвоенный троцкистскими заговорщиками на будущее время. «Со стороны троцкистской оппозиции, — писал Крестинский, — нелепо пытаться продолжать открытую агитацию против советского правительства. Вместо этого троцкисты должны постараться вернуться в партию, занять ответственные посты в советском правительстве и продолжать борьбу за власть в самом правительственном аппарате». Характеризуя стоящую перед троцкистами задачу, Крестинский писал: «…медленно, постепенно, упорной работой внутри партии и в советском аппарате можно восстановить, вновь заработать доверие масс и влияние на них».
Тактический план Крестинского понравился Троцкому. Вскоре, как впоследствии признал Крестинский, Троцкий обратился к своим арестованным и сосланным последователям с инструкцией «вернуться обманным путем в партию», «законспирироваться» и «занять более или менее самостоятельные ответственные посты». Пятаков, Радек, Зиновьев, Каменев и другие сосланные оппозиционеры начали отмежевываться от Троцкого, объявили свою прошлую оппозицию «трагической ошибкой» и подали заявления о восстановлении в партии.
Дом Троцкого в Алма-Ате стал центром активных антисоветских интриг. «Идеологическая жизнь оппозиции в то время кипела как в котле», — писал впоследствии Троцкий в своей брошюре «Лев Седов». Из Алма-Аты Троцкий руководил тайной кампанией пропаганды и подрывной деятельности, направленной против советского режима.[61]
Сыну Троцкого Льву Седову было поручено руководство системой тайной связи, при посредстве которой Троцкий общался со своими сторонниками и другими оппозиционерами в стране. В двадцать с небольшим лет Седов, наделенный преизбытком энергии и уже приобретший опыт прожженного конспиратора, сочетал фанатичную преданность целям оппозиции с чувством горечи и озлобления, которое в нем вызывало эгоистически самовластное поведение его отца. В своей брошюре «Лев Седов» Троцкий описывает ту важную роль, которую играл Седов, руководя из Алма-Аты системой связи заговорщиков. Троцкий писал:
Зимой 1927 года… Льву исполнилось двадцать два года… Его работа в Алма-Ате в течение этого года была поистине беспримерной. Мы называли его нашим министром иностранных дел, министром полиции и министром связи. Выполняя все эти функции, он должен был опираться на нелегальный аппарат.
Через Седова поддерживалась связь с секретными курьерами, доставлявшими сообщения в Алма-Ату и увозившими директивы Троцкого.
Иногда из Москвы приезжали специальные курьеры. Встречаться с ними было делом непростым… Внешние сношения поддерживались исключительно Львом. Порой он уходил из дому дождливой ночью или в сильный снегопад, или же, обманывая бдительность соглядатаев, укрывался на целый день в читальне, чтобы потом встретиться с курьером в общественной бане или в густом кустарнике где-нибудь на окраине, или на по-восточному людном городском базаре, где толпы казахов шныряли среди лошадей, ослов и наваленных грудами товаров. И каждый раз он возвращался с ценной добычей, спрятанной под одеждой.
Через руки Седова проходило в неделю не менее «ста документов секретного характера». В дополнение к этому Троцкий рассылал из Алма-Аты большое количество пропагандистских материалов и личных писем. Многие из этих писем содержали «директивы» для его приверженцев и антисоветскую пропаганду. «Между апрелем и октябрем (1928 г.), — хвастал Троцкий, — мы получили приблизительно тысячу писем и документов и около семисот телеграмм. За этот же период мы отправили пятьсот телеграмм и не менее восьмисот политических писем…»
В декабре 1928 г. к Троцкому в Алма-Ату был направлен представитель советского правительства. Судя по записи в «Моей жизни», он сказал Троцкому следующее: «Деятельность ваших политических единомышленников в стране приняла в последнее время явно контрреволюционный характер. Условия, в которые вы поставлены в Алма-Ате, дают вам возможность руководить этой деятельностью…» Советское правительство требует от Троцкого обещания прекратить эту подрывную деятельность. В противном случае правительство будет вынуждено принять против него энергичные меры как против изменника. Троцкий отказался внять этому предостережению. Его дело было рассмотрено в Москве Особым совещанием при ОГПУ.
В сорок первом номере газеты «Правда» от 19 февраля 1929 г. было опубликовано следующее сообщение ТАСС:
«Л. Д. Троцкий за антисоветскую деятельность выслан из пределов СССР постановлением Особого совещания при ОГПУ. С ним, согласно его желанию, выехала его семья».
Троцкий был выслан из Советского Союза. Это было началом самого необыкновенного этапа в его карьере.
«Изгнание обычно означает уход со сцены; в случае с Троцким произошло обратное, — писал впоследствии Исаак Маркусон в своей книге „Бурные годы“. — Пока Троцкий находился в пределах СССР, его можно было уподобить жалящему шершню, но и на расстоянии многих тысяч миль его жало не утратило своей остроты. Действуя издалека, он стал заклятым врагом России… Мастер демагогии, он жил в фантастической атмосфере национальных и международных заговоров, подобно герою детективного романа Е. Филипса Оппенгейма».
61
В отсутствие Троцкого руководство оппозиционными силами Временно перешло к Николаю Бухарину, который, не соглашаясь признать руководство Троцкого, предусмотрительно отказался от открытого участия в рискованной попытке путча. Бухарин считал подлинным теоретиком и руководителем оппозиции себя, а не Троцкого. В Институте красной профессуры, который он возглавлял в Москве, Бухарин окружил себя «кадрами», как он их называл, завербованными среди молодых студентов. Некоторых из них Бухарин обучал технике заговора. Он находился также в тесном соприкосновении с представителями технической интеллигенции, примкнувшей к «Промпартии». Сначала Бухарин называл себя «левым коммунистом». После поражения Троцкого он приступил к формулировке принципов, впоследствии легших в основу того движения, которое вскоре получило широкую известность под названием правой оппозиции.
Бухарин считал, что Троцкий действовал опрометчиво и что его провал в большой мере обусловлен тем, что его выступление не было поддержано другими антисоветскими силами внутри страны. Бухарин решил с помощью своей правой оппозиция исправить эту ошибку. Вскоре после объявления троцкистов вне закона должно было начаться осуществление в полном объеме первого пятилетнего плана. Страна стояла перед перспективой новых трудностей и крайнего напряжения. Вместе с Алексеем Рыковым, занимавшим высокий пост в правительстве, и профсоюзным лидером Томским Бухарин, в тайном сотрудничестве с агентами Торгпрома и меньшевиками, организовал внутри большевистской партии правую оппозицию. Она была основана на прямом противодействии пятилетнему плану. На тайных встречах с представителями Троцкого и агентами других подпольных организаций Бухарин разрабатывал программу правой оппозиции. Вот что он показал на суде:
«…Если формулировать практически мою программную установку, то это будет в отношении экономики — государственный капитализм, хозяйственный мужик-индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии, уступка монополии внешней торговля и результат — капитализация страны… Внутри страны наша фактическая программа — это… блок с меньшевиками, эсерами и прочими… Сползание… в политическом смысле на рельсы, где есть, несомненно, элементы цезаризма… элементы фашизма».
Намеченная Бухариным новая политическая линия Для оппозиции нашла последователей среди крупных, карьеристки настроенных чиновников, не веривших в успех пятилетнего плана. Вожаки кулацких элементов в стране, яростно противившихся коллективизации деревни, обеспечили правую оппозицию Бухарина той «массовой» базой, которую Троцкий тщетно пытался найти для себя. Сначала Троцкий был недоволен претензиями Бухарина на руководство движением, которое было организовано им, Троцким, но после кратковременного периода соперничества, и даже вражды, разногласия между ними сгладились. Открытая «легальная» фаза правой оппозиции продолжалась до ноября 1929 г., когда Пленум Центрального Комитета постановил, что пропаганда правых оппортунистов не совместима с пребыванием в партии. Бухарин, Рыков и Томский были сняты со своих высоких официальных постов. (Примеч. авторов)
