Ниже мы приводим собственные слова доктора Казакова о методе, которым он и доктор Левин пользовались для убийства В. Р. Менжинского.
Я видел Левина, и вместе с ним был выработан метод, который заключался в следующем: прежде всего были использованы два основных свойства белка и белковых продуктов. Первое: продукты белкового распада — гидролизы — обладают свойством усиливать действие лекарственного вещества. Второе: лизаты подымают чувствительность организма. Вот эти два свойства и были использованы. В-третьих, были использованы особенности организма Менжинского — комбинация бронхиальной астмы с грудной жабой. Всем известно, что при бронхиальной астме находится в возбуждении так называемый парасимпатический отдел вегетативной нервной системы. Поэтому при бронхиальной астме даются вещества, возбуждающие противоположный отдел, т. е. симпатической щитовидной железы. Таким препаратом является препарат надпочечника, препарат продукта мозга. При грудной жабе находится в возбуждении как раз симпатический отдел, идущий от подшейного сплетения симпатического узла. Вот та тонкость, которая была использована…
Постепенно включались одни препараты и выключались другие… Надо было еще включить ряд сердечных лекарственных веществ — дигиталис, адонис, строфант, которые заставлял сердце энергично работать, Введение этих лекарств проводилось в таком порядке: давались лизаты, потом был перерыв в лечении лизатами, затем давались сердечные лекарства. В результате такого «лечения» наступила огромная слабость.
В ночь с 9 на 10 мая 1934 г. Менжинский скончался. На место его председателем ОГПУ был назначен Генрих Ягода.
— Я отрицаю, что в деле умерщвления Менжиннского мною руководили личные соображения, — показал впоследствии Ягода. — На пост руководителя ОГПУ я претендовал не по личным соображениям, а в интересах нашей заговорщической организации.
3. Убийство с гарантией
Список лиц, намеченных право-троцкистским блоком к уничтожению, включал имена советских вождей: Сталина, Ворошилова, Кирова, Менжинского, Молотова, Куйбышева, Кагановича, Горького и Жданова. Их надежно охраняли. Советское правительство имело горький опыт борьбы с террористами, и шансов на успех у заговорщиков было мало. Ягода прекрасно это знал. Когда Енукидзе, один из руководителей заговорщиков, сообщил ему о решении троцкистско-зиновьевского центра об открытом убийстве Сергея Мироновича Кирова, Ягода сначала возражал. На суде он показал:
Я выразил опасение, что прямой террористический акт может провалить не только меня, но и всю организацию. Я указывал Енукидзе на менее опасный способ и напомнил ему о том, как при помощи врачей был умерщвлен Менжинский. Енукидзе ответил, что убийство Кирова должно совершиться так, как намечено, и что убийство это взяли на себя троцкисты и зиновьевцы, а наше дело — не мешать. Что касается безопасного способа умерщвления при помощи врачей, то Енукидзе сказал, что в ближайшее время центр обсудит, кого именно из руководителей партии и правительства нужно будет убить этим способом в первую очередь.
Однажды в конце августа 1934 г. в служебный кабинет Енукидзе в Кремле был вызван молодой человек, один из участников правой оппозиции. Это был В. А. Максимов. В 1928 г. Максимов был слушателем Института красной профессуры в Москве, возглавлявшегося тогда Бухариным. Бухарин завербовал его в заговорщическую организацию. Главари правых тщательно обработали неглупого, беспринципного юнца и после окончания им института стали назначать его на секретарские должности. В момент, когда его вызвали в кабинет Енукидзе, Максимов занимал должность личного секретаря В. В. Куйбышева, председателя Государственной плановой комиссии, члена Политбюро коммунистической партии и близкого друга и соратника Сталина.
Енукидзе сообщил Максимову, что «если раньше правые рассчитывали на то, что удастся свергнуть советскую власть при помощи организации отдельных наиболее антисоветски настроенных слоев, и в частности кулачества, то сейчас положение изменилось… и необходимо перейти к наиболее активным методам захвата власти».
Енукидзе тут же расшифровал новую тактику заговорщиков.
Центр правых, в согласии с троцкистами, принял решение о необходимости учинить ряд террористических актов против своих политических противников. Это должно было быть достигнуто «методом подрыва здоровья вождей». Этот метод, по словам Енукидзе, «наиболее удобен тем, что он внешне придаст характер несчастного исхода болезни и тем самым дает возможность прикрыть террористическую деятельность правых».
— Подготовка к этому уже начата, — прибавил Енукидзе. Он сказал Максимову, что тайным инициатором этого дела является Ягода, и заговорщики находятся под его защитой. Максимова как секретаря Куйбышева решено было использовать в связи с планом убийства председателя Государственной плановой комиссии. Куйбышев страдал серьезной болезнью сердца, и заговорщики думали этим воспользоваться.
Максимов испугался такого поручения и проявил некоторую нерешительность.
Через несколько дней Максимов был снова вызван к Енукидзе. На этот раз вопрос об убийстве Куйбышева обсуждался более подробно и при разговоре присутствовал еще один человек. Он сидел в темном углу комнаты и за все время не проронил ни слова; однако его присутствие оказало должное влияние на Максимова. Этот человек был Генрих Ягода.
— От вас требуется, — заявил Енукидзе Максимову, — во-первых, дать возможность врачам Ягоды часто посещать больного. И второе: в случае острого заболевания, припадков каких-нибудь, не торопиться с вызовом врача, а если нужно, то вызывать только тех врачей, которые его лечат.
К концу 1934 г. в здоровье Куйбышева наступило значительное ухудшение. Он сильно страдал и почти не мог работать.
Доктор Левин впоследствии изложил метод, который он, по инструкции Ягоды, применял во время болезни Куйбышева.:
Слабым местом в его организме было сердце, на которое был направлен наш удар. Мы знали о плохом состоянии его сердца в продолжение значительного периода времени. Он страдал поражением сосудов сердца, миокардитом, у него бывали небольшие припадки грудной жабы. В этих случаях необходимо щадить сердце, необходимо избегать остро действующих сердечных средств, которые очень возбуждали бы деятельность сердца и приводили бы постепенно к его дальнейшему ослаблению… Мы применяли в отношений Куйбышева возбуждающие сердце средства без перерывов в течение продолжительного периода времени, вплоть до его командировки в Среднюю Азию. Начиная с августа по сентябрь-октябрь 1934 г., он непрерывно получал впрыскивания специальных препаратов эндокринных желез и другие средства, возбуждающие деятельность сердца. Это усилило и участило припадки грудной жабы…
25 января 1935 г. в два часа дня у Куйбышева в его кабинете в Совете Народных Комиссаров в Москве начался сильный сердечный припадок. Максимов, находившийся в это время при Куйбышеве, был предупрежден доктором Левиным, что в случае припадка Куйбышеву следовало бы лежать без движения, совершенно спокойно. Максимову было сказано, что его задачей является убедить Куйбышева делать обратное, и он уговорил тяжело больного человека уйти домой.
Мертвенно бледный, едва держась на ногах, Куйбышев вышел из Совнаркома. Максимов спешно позвонил Енукидзе и сообщил о случившемся. Главарь правых посоветовал ему не нервничать и не торопиться с вызовом врача.
Куйбышев с большим трудом проделал путь от Совнаркома до дома. Мучительно страдая, поднялся на третий этаж. Его встретила домашняя работница. Когда она увидела, что ему очень плохо, она позвонила Максимову и сказала, что Куйбышев нуждается в срочной медицинской помощи.
Когда пришли врачи, они застали Куйбышева уже мертвым.
4. «Историческая необходимость»
Наиболее жестокими из всех убийств, совершенных по указаниям Ягоды, были убийство Максима Горького и убийство его сына, Пешкова. Горькому было шестьдесят восемь лет. Его знали и чтили во всем мире не только как величайшего из современных русских писателей, но и как одного из крупнейших гуманистов мира. У Горького был туберкулез и больное сердце. Его сын, Пешков, унаследовал от отца крайнюю восприимчивость к заболеваниям дыхательных путей. Оба, Горький и его сын, были пациентами доктора Левина.
