Фактически в то время существовало два польских правительства. Кроме эмигрантского правительства в Лондоне, в самой Польше сформировалось временное правительство, так называемое варшавское правительство. Варшавское правительство, созданное на основе коалиции польских антифашистских партий, отменило фашистскую конституцию Пилсудского, которой продолжали придерживаться лондонские поляки. Варшавское правительство стояло за кардинальные экономические и политические реформы внутри самой Польши, за упразднение помещичьих землевладений и за тесные дружественные отношения с Советским Союзом.
На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. Рузвельт, Черчилль и Сталин подробно обсудили вопрос о будущих судьбах Польши и согласились на том, что варшавское правительство должно быть «реорганизовано на более широкой демократической базе со включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы» и что оно затем будет признано законным временным правительством страны.
Польские эмигранты в Лондоне и их американские и английские друзья встретили ялтинское решение в штыки. Они кричали, что союзники «предали Польшу». Начались дипломатические интриги с целью помешать выполнению постановлений, принятых в Ялте.
Антисоветская агитация и вся атмосфера интриг вокруг польского вопроса достигли наивысшего напряжения в мае 1945 г., когда советское правительство объявило об аресте шестнадцати агентов лондонского польского правительства по обвинению в заговоре против Советского Союза. Эта акция советского правительства, заявили польские эмигранты в Лондоне, является лучшим доказательством московского плана задушить «польскую демократию» и навязать польскому народу «красную диктатуру».
Самой крупной фигурой среди шестнадцати арестованных советским правительством поляков был генерал Леопольд Бронислав Окулицкий, бывший начальник штаба польской эмигрантской армии. Эта армия играла основную роль в антисоветской кампании, проводившейся польскими эмигрантами…
Армия, о которой идет речь, была первоначально, в 1941 г., сформирована на советской земле по договоренности между советскими и польскими властями для того, чтобы вместе с Красной армией бороться против немцев. Ее возглавлял генерал Владислав Андерс, бывший участник «полковничьей клики». которая фактически правила Польшей во времена диктатуры Пилсудского. Для обучения и снаряжения этой армии и подготовки ее к войне с Германией советское правительство предоставило Польше беспроцентный заем в 300 млн. рублей и создало армии все условия для проведения рекрутского набора и лагерных учений. Несмотря на это, генерал Андерс, генерал Окулицкий и другие представители польской военщины втайне относились недоброжелательно к военному союзу с Красной армией. Они были уверены, что Советская Россия обречена на быстрый разгром немецкими войсками, и действовали, исходя из этого.
Из донесения подполковника Берлинга, впоследствии главы вооруженных сил варшавского правительства, выяснилось, что в 1941 г., вскоре после того как были сформированы первые польские части на советской территории, генерал Андерс созвал своих офицеров на совещание и заявил им следующее:
Как только Красная армия спасует под натиском немцев, что произойдет через несколько месяцев, мы сможем через Каспийское море прорваться к Ирану. Поскольку мы будем единственной вооруженной силой на этой территории, мы вольны будем делать все, что нам вздумается.
Когда, вопреки ожиданиям генерала Андерса, Красная армия не спасовала перед нацистским блицкригом, польский командир сказал своим офицерам, что им незачем беспокоиться относительно выполнения условий польско-советского военного соглашения, предусматривающего совместные военные действия против Германии. «Торопиться некуда», — сказал Андерс генералу Борута-Спеховичу, командиру польской 5-й пехотной дивизии.
По словам подполковника Берлинга, Андерс и его офицеры «делали все для того, чтобы затянуть период обучения и вооружения своих дивизий», так чтобы им не пришлось выступить против Германии. Польский начальник штаба генерал Окулицкий активно саботировал снаряжение польских войск. По свидетельству Берлинга,
Окулицкий саботировал организацию на Каспийском море базы для приема английского оружия и продовольствия из Ирана. Советское правительство построило на каспийском побережье специальную железнодорожную ветку и складские помещения, но командование генерала Андерса позаботилось о том, чтобы ни одна винтовка, ни один танк и ни один мешок с продовольствием не попали на эти склады.
Реакционная клика во главе с Андерсом и Окулицким терроризировала тех польских офицеров и солдат, которые желали принять помощь советского правительства и с оружием в руках идти на захватчиков своей родины. Составлялись списки «друзей Советов», считавшихся «изменниками Польше». В специальный указатель под названием «картотека Б» заносились имена и характеристики всех, кто считался «сочувствующим Советам», Антисемитизм фашистского толка поощрялся польским командованием. По словам Берлинга, в армии Андерса «открыто велись разговоры о необходимости свести счеты с евреями, и нередки были случаи избиения евреев». Так называемая «Двойка», отдел разведки армии Андерса, начала собирать сведения о советских военных заводах, совхозах, железных дорогах, полевых складах и о расположении войск Красной армии.
Наступила весна 1942 г., а польская армия в России все еще не принимала участия ни в одном сражении с врагом. Зато ее офицерам и солдатам, не теряя времени, усиленно внушали антисоветскую и антисемитскую идеологию генералов. В конце концов польское командование выразило желание, чтобы армия была эвакуирована в Иран, под покровительство англичан. В августе 1942 г. 75 491 польский офицер и солдат и 37 756 членов их семей покинули советскую территорию, не сделав ни одного выстрела в защиту родной страны.
13 марта 1944 г. австралийский журналист Джеймс Олдридж в обход цензуры прислал в «Нью-Йорк таймс» корреспонденцию, касавшуюся фашистских методов руководителей польской эмигрантской армии в Иране. Олдридж сообщал, что он более года пытался обнародовать факты о поведении польских эмигрантов, но союзная цензура не давала ему это сделать. Один из цензоров сказал Олдриджу: «Я знаю, что все это верно, но что же я могу сделать? Ведь мы признали польское правительство».
Вот несколько фактов из тех, которые приводил Олдридж:
В польском лагере существовало деление на касты. Чем ниже было занимаемое человеком положение, тем хуже условия, в которых ему приходилось жить. Евреи были выделены в особое гетто. Управление лагерем осуществлялось на тоталитарных началах… Реакционные группы вели непрестанную кампанию против Советской России… Когда предстояло вывезти в Палестину свыше трехсот еврейских детей, польская верхушка, среди которой процветал антисемитизм, оказала давление на иранские власти, чтобы еврейским детям было отказано в транзите…
Я слышал от многих американцев, что они охотно рассказали бы всю правду о поляках, но что это ни к чему не поведет, так как у поляков сильная «рука» в вашингтонских кулуарах…
Из Ирана польские эмигранты перебрались в Италию и там, под руководством английского верховного командования и при покровительстве Ватикана, сформировали главный штаб польской эмигрантской армии. Генералы Андерс, Окулицкий и другие уже не скрывали своих замыслов — сделать польскую эмигрантскую армию ядром новой белой армии для будущего нападения на Советский Союз.
Весною 1944 г., с приближением Красной армии к границам Польши, лондонские поляки усилили свою антисоветскую кампанию. «Непременным условием нашей победы и самого нашего существования является, если не полное поражение, то хотя бы ослабление России», — писала «Панство польске», одна из подпольных газеток, распространявшихся в Польше агентами эмигрантского правительства. В секретных инструкциях своим агентам лондонские поляки писали: «Любой ценой необходимо поддерживать добрые отношения со всеми немецкими гражданскими властями».
