— Скажите, — поинтересовался Шанон, — кто такой этот безобидный старик?

— Он миллионер.

— Но это еще не основание, чтобы организовывать за ним наблюдение.

Вошел Вильямс с подносом. Когда он удалился, Дик сказал:

— Конечно, это тоже профессия, хотя и не особенно подходящая для девушки. Впрочем, если вы попадете в хорошие руки, вам, может быть, не придется видеть неприятную сторону этого дела. Так или иначе, я рад, что вы попали к Стормеру. Мне бы хотелось, чтобы вы занялись чем-нибудь, что не сопряжено с риском, пока я не раскрою тайну Портмен-сквер и не посажу Мальпаса под замок. А затем…

— А затем?

— Я надеюсь, что вы позволите мне уладить ваши дела, — спокойно закончил Дик, и в его взгляде было нечто такое, что заставило Одри вскочить.

— Мне пора, — заявила она. — Чай был замечательный. Благодарю вас.

В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату влетел Стиль. Кивнув Одри, он обратился к начальнику:

— Как вы полагаете, что это такое?

Стиль выложил на стол пригоршню желтоватых камней. Некоторые были величиной с американский орех, другие еще больше. Он выкладывал пригоршню за пригоршней.

— Скажите, сэр, что это такое? — вновь спросил он с нескрываемым торжеством.

— Это алмазы, — ответил Дик. — Тут их, пожалуй, на четверть миллиона фунтов наберется.

— В комнате Мальпаса их осталось в три раза больше, — заявил Стиль. — Истукан набит ими до отказа. Теперь понятно, почему привидение упорно не желает покидать дом.

— Тайник я обнаружил случайно, — начал свой рассказ Стиль. — Когда мне наскучило караулить, я решил получше рассмотреть истукана в нише. Вы помните, конечно, что по бокам этого идола имеются фигуры не то кошек, не то пантер. Я не раз задавал себе вопрос, каково их назначение… Разглядывая их сегодня, я хватил одну из кошек, что есть силы кулаком, чтобы испытать прочность ее установки. К моему величайшему изумлению, кошка повернулась вокруг себя на вертикальной оси. При этом послышался шум, точно заработал где-то часовой механизм. Повернувшись на девяносто градусов, фигура остановилась. Я ударил вторую кошку и произошло то же самое. Затронул ли я случайно скрытую пружину или же вращение кошек привело в движение какой-то механизм, — не знаю. Так или иначе, но не успела вторая кошка повернуться на девяносто градусов, как произошло нечто неожиданное. Грудь идола раскрылась, точно дверцы шкафа. Я осветил внутренность чрева фонарем и увидел, что оно до половины наполнено камнями. Я опасался сообщать вам об этом по телефону и решил явиться лично.

Дик разглядывал алмазы. На каждом из них была сургучная пломба фирмы.

— Мальпасу, должно быть, повезло в свое время на россыпях, — сказал Стиль. — Одного я не понимаю, зачем он держал это добро при себе?

— Все очень просто, — объяснил Дик. — За последние годы цена на алмазы упала, так как предложение превысило спрос. Кроме того, алмазы — наиболее удобная форма богатства. Человек, собиравшийся со дня на день покинуть Англию, не мог придумать лучшего помещения для своего состояния. Он мог в любой момент увезти в саквояже несколько миллионов. Вы затворили дверцу истукана?

— Да. И, к счастью, в комнате, кроме меня, никого не было. Я повернул кошек, приведя их в первоначальное положение, и дверцы закрылись.

Шанон сгреб алмазы, наполнил ими обыкновенную сахарницу и запер их в сейф.

— Остальные камни необходимо забрать немедленно, — сказал он. — Мы извлечем их из идола и сдадим по счету в Скотленд-Ярд. Не хотите ли составить нам компанию, Одри? Взглянуть, как выглядят алмазы в большом количестве, этак, на миллион фунтов?

— Хочу. Мне неприятно оказаться вновь в этой комнате, но так как любопытство — одна из моих слабостей…

Приказав вестовому неотлучно находиться в комнате, Дик вышел со своими спутниками на улицу, запер дверь и окликнул такси. По дороге все молчали. Дик продолжал размышлять о загадочном инструменте, найденном в бумажнике Тонджера.

В комнате Мальпаса они застали двух полицейских, которым Стиль приказал караулить в свое отсутствие. Дик поставил на стол привезенный им саквояж.

— Полицейские должны остаться, — сказал он, — на случай повторения всевозможных неожиданностей, которые так любит наш друг Мальпас.

Дик встал на стул и запретил руку в идола.

— Все в порядке, — сказал он, достав пригоршню камней.

Затем высыпал их обратно, слез со стула и пошел за саквояжем. В этот момент кошки пришли в движении и дверцы идола захлопнулись.

Присутствующие остолбенели.

— Механизм имеет какой-то секрет, — крикнул Стиль. — Надо взглянуть.

Не успел он приблизиться к идолу, как свет в комнате погас.

— Станьте к дверям, — крикнул Дик полицейским, — и никого не пропускайте. Один из вас должен следить за стеной около буфета. Если она двинется — пускайте в ход дубинку. Где фонари?

— Они на столе в вестибюле, сэр, — раздался голос инспектора из коридора.

— Давайте их сюда.

— Дверь из коридора на площадку закрылась, сэр.

Дик вспомнил, что секретная распределительная доска позволяла запирать двери и одновременно тушить свет. В комнате запахло дымом.

— Дайте спички, — попросил Стиль.

— Вы нащупали идола? — спросил Дик.

— Нащупал… Ай! — дико закричал Стиль.

— Что случилось? — крикнул Дик.

— Я прикоснулся к чему-то раскаленному и сильно обжег руку.

Один из полицейских достал спички. В этот момент лампы зажглись.

На первый взгляд никаких изменений не произошло. Стиль держался за обожженную ладонь. Дик бросился к идолу и пощупал пьедестал — он был холодным.

— Эта раскаленная штука словно из-под земли выросла, — проговорил Стиль. — Вроде какой-то решетки.

— Решетка, пусть даже раскаленная, не помешает мне забрать алмазы, — сказал Дик и повернул кошек.

Грудь идола раскрылась. Дик поставил стул, влез на него и опустил руку в отверстие. Чрево истукана оказалось пустым!

— Ну-с, — заявил Дик, — дальше идти, кажется, некуда. Общественное мнение вряд ли станет терпеть на полицейской службе людей, у которых воруют прямо из-под носа.

Он тщательно осмотрел пол, отодвинув ковер, но никаких признаков люка не обнаружил.

— Одри, — сказал Дик, кисло улыбаясь, — если из вас не получится детектив лучше меня, вы будете очень посредственным сыщиком, и тогда оба мы будем считаться худшими. Впрочем, хныча мы ничего не выиграем. Скажите, констебль, облицовка стены за буфетом не двигалась?

— Никак нет, сэр.

— Этим путем пользоваться теперь нельзя, — сообщил Стиль, которому Одри делала перевязку. — Я приказал перерезать тросы лифта.

— Инспектор, впредь каждый, кого вы назначаете сюда, должен быть непременно снабжен фонарем, — обратился Шанон к инспектору. — А сейчас принесите их из вестибюля.

Не успел Дик произнести эти слова, как свет вновь погас, а дверь, выходящая из коридора на лестничную площадку, с шумом захлопнулась.

— Живее, зажгите спичку. Поворачивайтесь, черт возьми! — крикнул Шанон.

— Я и так тороплюсь, — ответила Одри.

Спичка вспыхнула, и в тот же момент зажегся свет.

— Это какое-то наваждение, — заметил Дик и вдруг воскликнул: — А это еще откуда?!

На полу, возле пьедестала, стоял новенький кожаный саквояж. Дик с трудом поднял его и поставил на стол.

— Осторожнее, сэр, — предупредил Стиль, — а вдруг в нем бомба?

Дик профессионально ощупал саквояж, уверенно раскрыл его и обомлел: саквояж был до половины наполнен алмазами.

— Благодарю вас, — поклонился Шанон идолу, — вы чрезвычайно любезны, несмотря на ваши странные шутки.

— Каким образом очутился здесь этот саквояж? — спросил пораженный Стиль, но Дик прекратил обсуждение этого вопроса.

— Собирайтесь, — сказал он инспектору, — я снимаю охрану этого дома, поскольку в ней больше нет надобности.