Она так и не ответила. Кораксу очень хотелось выругаться. Он покосился на ее лицо. Губы девушки приняли пугающе синеватый оттенок, волосы казались белыми из-за слоя инея. Ну что ему делать, а? С нее ведь станется – опять подумает что-то не то и полезет драться. Коракс невольно поморщился, потирая щеку. Но если он ничего не сделает… Коракс коснулся ее лба. Кажется, температура продолжает падать. Такими темпами к утру она превратится в замороженный труп. Кхор тяжело вздохнул и потянулся к завязкам плаща. Одежда забирает часть тепла, а Гелеру нужно согреть как можно быстрее.

Коракс осторожно развернул шерстяной кокон из одеял, в которые закуталась девушка, и устроился рядом, притягивая ее к себе. Гелера пробормотала что-то невразумительное и ткнулась ледяным носом ему в ключицу. Тело ее продолжала сотрясать дрожь, но вроде не такая сильная, как раньше.

Кхор прикрыл глаза. Может, ему повезет и она согреется до того, как придет в себя? Ему безумно не хотелось подставляться под ее удары: рука у девушки была довольно-таки тяжелая.

Гелера заерзала, прижимаясь плотнее. Теперь ее дыхание щекотало Кораксу ухо. Кожа девушки постепенно теряла ледяной холод, становясь теплее. Может, она уже и сама не замерзнет? Коракс зевнул. Ладно, он полежит с ней еще чуть-чуть, а потом уйдет… Шевелиться не хотелось. Сонное марево мягко окутывало его своим покрывалом.

Налека разбудили солнечные зайчики, устроившие утренний хоровод на лице. Сон не желал отпускать его, но зайчики оказались весьма настойчивы. Юноша моргнул и приоткрыл глаза. Яркий свет бил в полуоткрытую дверь, разливаясь золотой дорожкой от порога до кровати.

Голова была совершенно пустой и гулкой, как колокол. Тело слушалось с величайшим трудом, будто позабыв, что вообще умеет двигаться. Налек медленно сел, стараясь не совершать резких движений. Общее состояние чем-то напоминало тяжелое похмелье, но было не в пример гаже.

Кажется, на столе была вода… Встать, подползти крошечными шажками, вцепиться в столешницу, чтобы не рухнуть на пол… Окунуть голову в миску с водой… Вода оказалась тепловатой, но мысли все же прояснила.

Перевернутые стулья валялись где-то далеко в стороне. И Налек просто сполз обратно на пол, прижавшись спиной к одной из массивных ножек стола. На душе было на редкость паскудно.

Да какая разница, что за мерзость кхоры подсыпали ему в пищу! Это никак не оправдывает его поведения. Ну ладно, случись бы такое до его помолвки. Но нет… И ведь сам не может понять, каких Теней его так потянуло к этой черноволосой девушке… Кобель выискался… Налек с омерзением сплюнул. Разве достоин такой, как он, Гелеры?

Наверное, он бы провел в самоуничижении не один час, но дверь скрипнула, распахиваясь настежь, и вовнутрь просунулся его вчерашний проводник. И замер, ошеломленно воззрившись на Налека.

– Ты… живой? – неуверенно уточнил бьерр.

Налек не счел нужным отвечать на столь идиотский вопрос. К тому же он был не уверен, что голос его послушается. Бьерр тупо изучал его лицо еще пару мгновений, а потом рывком выскочил наружу.

Стоп… Но ведь девушка что-то такое говорила… Что-то про изменение дозы… Его что, собирались отравить? А что с пленником? Налек повернул голову в сторону второй комнаты. Дверь по-прежнему была заперта, и он облегченно вздохнул. Какой же он идиот! Услышал вежливые слова кхоров, да и развесил уши. Разве можно было верить колдунам? Действительно, зачем им возиться с обменом, если можно попросту убить его – и дело с концом. А пока он здесь изображает деревенского дурачка, эти кхоры, быть может, пытают Гелеру! Налек схватился за голову и застонал.

Дверь скрипнула снова.

– Я… мне поручили… проводить тебя… – В руках бьерра подрагивал длинный кинжал. – Если… если ты откажешься… Мне сказано применить силу…

Налек молча взглянул на провожатого. Если он откажется… А разве он может отказаться? Ну тонкое лезвие из рук этого изнеженного подростка он выбьет в долю мгновения. Но вот что дальше? Как ему выбраться наружу – сквозь призванную из мира Теней преграду?

– Я заберу с собой своего пленника. – Налек повернулся к запертой двери.

– Его уже забрали. – Бьерр оправился от первого страха и теперь держался уверенней.

Налек не поверил. Долго возился с заклинившим, как назло, замком. Но в глухой комнате, приспособленной им накануне под темницу, действительно никого не было. Только одна из стен почему-то оказалась влажной понизу.

– Я же сказал: его забрали. Пойдем! Не стоит злить хозяев.

Налек скрипнул зубами и последовал за бьерром. Значит, слово чести, так? Значит, плюнуть и растереть? Ну ничего… он еще покажет этим колдунам… Даже если и придется умереть, парочку-другую кхоров он прихватит с собой. Они еще пожалеют о столь наглой лжи.

Бьерр вел его другой дорогой – явно не наверх. Тропа петляла между островерхих домиков с золотыми крышами, то и дело теряясь в мелком подлеске. Но бьерр хорошо знал эту дорогу – он едва смотрел по сторонам, торопливо перебирая ногами. И когда на очередном изгибе тропы бьерр неожиданно застыл соляным столбом, Налек едва не сшиб его с ног.

Впереди столпилось несколько кхоров, закутанных в серые плащи. Налек при всем желании навряд ли смог бы отличить "одного от другого. Кхоры раздраженно жестикулировали и о чем-то спорили.

– Что там? – спросил Налек.

– Не знаю… – Его провожатый снова растерялся. – Господа из Совета не должны быть… О Великое солнце!

Налек проследил за его взглядом. Один из кхоров держался в стороне, бережно баюкая левую руку. Рукав его серого плаща потемнел от крови.

Драка? Кто же осмелился напасть на колдуна в таком месте? Налек сделал пару шагов вперед, и только теперь увидел распростертое поперек узкой тропки тело. Красные пятна на белой тунике походили на цветы мака. Вот только торчащий в животе нож, на рукояти которого намертво сжались посеревшие пальцы, был лишним на этом маковом поле.

Может, он ошибается? Ведь лицо мертвой девушки разбито в кровавую кашу, и узнать ее весьма проблематично. Но он помнил эти царапины на запястьях, свободных от золотых браслетов.

– Да как такое вообще могло произойти? – Кхоры были настолько взбудоражены, что даже не заметили появления непрошеных зрителей.

– Я не могу понять. – Раненый кхор попытался взмахнуть рукой и тут же весь перекосился. – Контур подчинения невозможно снять самостоятельно! Блокирующее заклинание не позволит даже прикоснуться к замку!

– Ага, невозможно! Как же! Было невозможно. А вот теперь возможно, извольте видеть! А если она с кем-то успела поделиться методикой? Что тогда? Массовый выход всех бьерров из-под контроля?! По сравнению с этим сегодняшняя резня в Совете покажется всем нам цветочками! Если одна рабыня ухитрилась с легкостью прирезать двоих… даже почти троих – тебе просто повезло, Зерк, – то что начнется при более масштабном восстании?

– Ничего не начнется. У большинства мозгов не хватит напасть. Эта девица с самого начала была больной на голову. Не стоило Хенкли тащить ее сюда. Ему сто раз говорили: если сразу не удалось приручить, потом не получится и подавно. Но нет, ему ж хотелось опыты провести. Слава Гресера спокойно спать не давала. Хороший генетический материал нашел, ага. Ему с этой рабыней теперь только на том свете и разбираться, кто из них более хороший материал.

Бьерр судорожно вздрогнул и вцепился в Налека.

– Я не хочу умирать… – едва слышно прошептали его губы. – Пожалуйста, я не хочу… Я же все делал хорошо… – Он издал полуписк-полустон.

Один из кхоров резко вскинул голову и уставился на незваных наблюдателей.

– Это еще что такое?

Ответить Налек не успел. В руках кхора полыхнул ослепительно-белый шар, разрастаясь в огромную сферу. А спустя краткий миг сфера взорвалась изнутри, ослепляя и погружая в ледяную тьму.

Это пробуждение было до отвращения похоже на предыдущее. Только к пустой голове и непослушному телу добавилась боль в отбитых ребрах. Налек громко выругался и заставил себя раскрыть глаза. Комната перед глазами расплывалась, то и дело норовя накрениться.