Это нелегкий шаг, но его следует сделать, ибо только так можно будет претворить в жизнь совместную Декларацию президентов двух наших стран, принятую в апреле 1990 г. В ней, в частности, подчеркивалось следующее: «Важно довести до конца работу по восстановлению исторической правды о трудных моментах в русско-польских и советско-польских отношениях, всемерно способствовать развертыванию конструктивного советско-польского диалога на всех уровнях, с широким участием представителей общественности, науки и культуры»[388].

29 ноября 1939 г. председатель СНК СССР В. М. Молотов заявил по московскому радио, что «враждебная в отношении нашей страны политика нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленные меры по обеспечению внешней государственной безопасности» Советского Союза[389]. На следующий день ранним утром советские войска на всем протяжении советско-финляндской границы от Балтийского до Баренцева моря предприняли боевые действия против финских войск. Территорию Финляндии начала обстреливать береговая артиллерия Кронштадта. Самолеты, взлетавшие с баз, только что созданных в Эстонии, совершали налеты на финские города, в том числе и Хельсинки, где в это утреннее время правительство Финляндии обсуждало сложившуюся ситуацию[390].

Так началась советско-финляндская война.

С тех пор прошло полвека, но страсти вокруг причин, характера, хода и исхода этой войны не утихают.

В 20–30-е годы на советско-финляндской границе происходило немало всевозможных инцидентов самого различного характера. Обычно они разрешались дипломатическим путем и до открытых вооруженных столкновений дело не доходило. Каковы же причины, приведшие к войне?

В политическом плане эти причины можно понять только рассматривая войну, во-первых, в рамках общей ситуации, сложившейся к этому времени в международных отношениях. А ситуация была исключительно напряженной. Столкновение групповых интересов на почве разделения сфер влияния в Европе и на Дальнем Востоке создало реальную угрозу конфликта глобального масштаба. Во-вторых, после того, как началась вторая мировая война, главным фактором, предопределившим резкое обострение советско-финляндских отношений, был характер политической обстановки в регионе Северной Европы.

На протяжении почти двух десятилетий, после того как Финляндия в результате Великой Октябрьской социалистической революции в России стала независимым государством, ее отношения с Советским Союзом развивались весьма сложно и противоречиво. Хотя между двумя странами 14 октября 1920 г. был заключен Тартуский мирный договор, а в 1932 г. – пакт о ненападении, который двумя годами позже был продлен на 10 лет, все же взаимное недоверие существовало. Финляндия опасалась возможных великодержавных устремлений со стороны Сталина, поведение которого нередко было непредсказуемо.

Не только в правящих кругах Финляндии, но и среди мировой общественности неприятие вызывали сообщения о массовых репрессиях советских граждан в СССР, о насильственной коллективизации, о голоде. В 1935 г. правительство Финляндии официально осудило советскую депортацию карелов. Эта депортация вызвала и активную реакцию со стороны финских студентов, требовавших прекращения насилия над родственным народом. В Финляндии было известно и о том, что в рамках инспирированного Сталиным и Молотовым нагнетания обстановки и пропагандистской кампании в Советском Союзе усилилась дискриминация лиц финской и карельской национальностей в политической и культурной жизни. Было время (20-е – начало 30-х годов), когда в Ленинграде выходило около десятка финноязычных журналов и газет, работало издательство «Кирья». К 1935 г. в Карелии существовала писательская организация, насчитывавшая 35 членов. Но со второй половины 30-х годов положение резко ухудшилось. В обстановке сталинского произвола финноязычные издания и школы в Ленинграде и в Карелии закрывались, а все, кто выступал в защиту родного языка, обвинялись в «великофинском национализме». Так, «Правда» 11 сентября 1937 г. писала: «С большим удовлетворением встретили коммунисты и все трудящиеся Карелии обзор «Правды», в котором разоблачаются буржуазные националисты – агенты финской и германской разведок и их сообщники из обкома партии и редакции газеты «Красная Карелия».

В 1938 г. положение еще более ухудшилось. Перестал существовать союз писателей Карелии. Употребление спешно созданного путем механического смешения местных диалектов литературного карельского языка в период советско-финляндской войны вообще было запрещено. Он получил право на жизнь только после войны, в связи с образованием Карело-Финской Советской Социалистической Республики.

С другой стороны, некоторые элементы политической ситуации в Финляндии вызывали озабоченность советского руководства. Нередко из Хельсинки слышны были воинственные выпады военизированной фашистской организации шюцкоровцев, в которых выражались претензии на советскую территорию. Разумеется, сама Финляндия не могла напасть на Советский Союз. Однако советское руководство не исключало, что какая-нибудь держава Запада даже без согласия финского руководства попытается использовать финскую территорию в антисоветских агрессивных целях. Одностороннее сближение Финляндии с западными державами, и особенно с Германией, также серьезно влияло на отношения с СССР. Сотрудничество с Германией было логическим следствием внешнеполитических устремлений правящих кругов Финляндии, которые формировались еще в первое десятилетие ее независимости. Финляндия постоянно стремилась обеспечить поддержку других стран в кризисной ситуации, которая может возникнуть прежде всего из-за угрозы с востока.

Советское правительство допускало возможность военного конфликта с Финляндией еще с весны 1936 г. Именно тогда было принято постановление СНК СССР о переселении гражданского населения (речь шла о 3 400 хозяйствах) с Карельского перешейка для строительства здесь полигонов и других военных объектов. В течение 1938 года генштаб по крайней мере трижды ставил вопрос о передаче военному ведомству лесного массива на Карельском перешейке для строительства оборонительных сооружений. 13 апреля 1939 г. нарком обороны К. Е. Ворошилов специально обратился к председателю Экономического совета при СНК СССР В. М. Молотову с предложением об активизации этих работ[391].

Однако тогда же предпринимались и дипломатические шаги, чтобы предотвратить военные столкновения. Так, в феврале 1937 г. Москву посетил министр иностранных дел Финляндии Р. Холсти. Это был первый визит в Советский Союз руководителя внешнеполитического ведомства Финляндии со времени обретения ею независимости. Примечательно, что только после Москвы он побывал в Стокгольме, Копенгагене, Таллинне, Лондоне, Париже, Женеве и в последнюю очередь в Берлине, куда он получил приглашение лишь в октябре 1937 г.[392]

В сообщении о беседах Р. Холсти с наркомом иностранных дел СССР М. М. Литвиновым говорилось, «что в рамках существующих советско-финляндских соглашений имеется возможность бесперебойно развивать и укреплять дружественные добрососедские отношения между обоими государствами и что к этому стремятся и будут стремиться оба правительства»[393]. Но когда нарком обороны СССР маршал К. Е. Ворошилов поставил перед Р. Холсти вопрос о позиции Финляндии в случае, если ее территория будет использоваться третьей страной в антисоветских целях, прямого ответа не последовало. Более того, в начале 1938 г. финляндские власти строили планы ремилитаризации Аландских островов в нарушение своих обязательств по международной конвенции 1921 г., что непосредственно задевало интересы Советского Союза. Москве стало известно об усилении германофильских настроений среди офицеров финской армии.