Федеративное Содружество

13 часов 47 минут, 7 апреля 3057 года

Пространство запульсировало, а звезды начали мерцать и переливаться, когда под действием гравитационных сил материя одного небольшого пространства в космосе стала сжиматься и складываться. Вдруг ниоткуда появился яркий свет — это освободился стремительный, поток фотонов, когда титанические энергии ослабили свою хватку в этой точке космического пространства и переместились в другую. Материализовавшийся предмет, отбросивший огромную тень на фоне угасающего света, был прыжковым кораблем длиной около трех четвертей километра и весом триста восемьдесят тонн. Все еще с работающими двигателями, он встал кормой к каледонскому солнцу. В течение нескольких последующих минут кольцо паруса корабля, вращающееся для удержания туго натянутой оснастки, начало скользить вверх по штанге, поднимаясь над маршевым двигателем для поддержания неизменного положения прыжкового корабля.

«Рубикон» — Т-корабль класса «Монолит», несмотря на объединение двух государств — Солнечной Федерации и Лиранского Содружества, — все еще был внесен в Лиранский реестр, и на внутренней поверхности развернутого для сбора энергии паруса красовалась эмблема Лиранского Содружества и Дома Штайнеров: огромный сжатый кулак. По вполне объяснимым причинам Великие Дома Внутренней Сферы продолжали пристально следить за всем, что изначально и по праву принадлежало лично им. Было совершенно очевидно, что этот альянс не стал настоящим объединением двух государств. Особенно после того, как правительство начало отдавать большее предпочтение Солнечной Федерации.

Огромный прыжковый корабль «Рубикон» мог нести девять шаттлов, пристыкованных к кольцам, расположенным вдоль длинной центральной оси. Однако в этом рейсе прыжок был совершен всего с пятью шаттлами на борту: парой торговых кораблей и тремя военными судами класса «Юнион», на которых отчетливо был виден опознавательный знак Серого Легиона Смерти — серо-черный череп.

На борту шаттла «Стремительный» полковник Грейсон Карлайл открепил предохранительные ремни, которыми он во время прыжка был пристегнут к койке в капитанской каюте, и, оттолкнувшись, поплыл к комплексу из дисплеев и пультов управления. Схватившись за связку проводов, висевших над комплексом вдоль потолка каюты, он остановил свое плавное движение по воздуху около койки, которую занимал майор Джонатан Фрей.

— Ну, Джон, — обратился к нему Карлайл, — наконец-то мы почти добрались до места.

Фрей, мужчина с резкими чертами лица и тонкой ниточкой усов, невесело усмехнулся, отстегивая ремни, которые удерживали его на койке во время последнего маневра прыжкового корабля «Рубикон».

— Если вы говорите, полковник, о том, что мы добрались сюда, не попав сразу под перекрестный огонь гражданской войны, то вы, конечно, правы. Хотя новости из Каледонии, полученные нами на Гладиусе, вряд ли можно назвать утешительными. Скорее всего, нам не придется долго ждать начала военных действий.

— К сожалению, вы правы, майор. Я очень хочу поскорее разделаться с этим заданием, — ответил Грейсон. — Не люблю ситуацию, когда две части полка находятся друг от друга на расстоянии в шестьдесят пять световых лет.

— Вы думаете, оставшимся на Гленгарри угрожает опасность?

— Лори сможет справиться, что бы там ни случилось, — ответил Грейсон, стараясь подавить в себе чувство тревоги, которое вызвал прямой вопрос майора. — Это старая как мир тактическая дилемма — разделение войска перед лицом противника.

— С которой вы неплохо справились в имитации битвы при Геттисберге, — усмехнулся Фрей.

— М-м. Дело в том, майор, что моделирование, не важно какой сложности, никогда не бывает точным. Да, я поделил свои силы при Геттисберге, это так. Но я вел обе половины своих войск и знал, что происходит с ними. В реальной битве мне, предположим, предстоит послать… ну, скажем, вас, майор, в дальний марш-бросок. После того как вы скроетесь за горизонтом с половиной моих боевых роботов, все, что мне остается, так это молиться Богу и быть уверенным, что вы знаете, как вам поступить в той или иной ситуации!

Фрей самодовольно хмыкнул:

— Ну, полковник, я и мой Третий батальон, по-моему, очень неплохо вели себя на Уэде и Карбале.

— Конечно, майор, вы прекрасно справились с задачей. Я никогда не позволил бы себе даже предположить, что не доверяю вам! Но я очень волнуюсь за людей, оставшихся на Гленгарри. Политическая ситуация сейчас очень… непредсказуемая. Все может случиться.

— Думаю, вам не очень-то просто было принять решение: остаться ли дома на Гленгарри или лететь на Каледонию за Алексом и Дэвисом.

Грейсон слегка пожал плечами, как бы говоря, что у него вряд ли был выбор. Затем, показав большим пальцем левой руки через плечо, сказал:

— Давайте поднимемся в операционный центр корабля.

Капитанский мостик шаттла «Стремительный» состоял из двух палуб. Операционный центр корабля размещался на верхнем уровне, куда снизу вело отверстие большого диаметра. Здесь, на нижней палубе, находился связанный с центром корабля операционный центр Легиона. Когда корабль стоял в космопорту планеты, то, чтобы подняться на второй уровень, использовали приставную лестницу или эскалатор. Но в условиях невесомости попасть на второй уровень было гораздо проще. Немного навыка — и, оттолкнувшись от пола первого уровня, можно было легко плыть в пространстве, изредка пользуясь специальными скобами, вбитыми в стены для удобства передвижения по кораблю.

Поднявшись на верхнюю палубу, Карлайл ухватился за связку проводов, развернулся в воздухе и подплыл к главному пульту управления, за которым сидела капитан Дженифер Уолтерс, командир «Стремительного».

— Привет, Дженни, — сказал Карлайл, — как обстоят дела?

— Пока все хорошо, полковник. «Рубикон» доставил нас сюда в целости и сохранности, — ответила Дженифер. Ее белокурые волосы, несколько длиннее, чем положено по правилам, написанным для командиров военных кораблей, метнулись облаком локонов вокруг ее головы и над плечами, когда она повернулась к Карлайлу. — Сейчас командир прыжкового корабля разворачивает парус. Нам предоставлена приоритетная возможность на отделение от корабля и полет на планету, как только закончится развертывание.

Вдоль стен верхнего уровня капитанской каюты шел ряд иллюминаторов, выполненных из специального стекла, обеспечивавших обзор космического пространства под углом в 180 градусов. Из иллюминатора, расположенного около пульта управления капитана Уолтере, была видна кормовая часть корпуса «Рубикона» и несколько стыковочных колец. Следующим за «Стремительным» шел военный шаттл Легиона «Вызов», а дальше, на расстоянии почти в полкилометра, над прыжковым кораблем медленно раскрывался солнечный парус на специальной мачте, возвышающейся над «Рубиконом». Полдюжины мониторов пульта управления показывали Дженифер Уолтере этот процесс с разных точек вдоль всей длины корабля. Желто-оранжевое каледонское солнце ярко сверкало через центральное круглое отверстие паруса.

Каледония пока не была видна, хотя данные о планете появились на экране дисплея капитана Уолтере. Пройдет не менее пяти дней, прежде чем шаттлы Третьего батальона Серого Легиона Смерти достигнут космопорта Каледонии. Целых пять дней Грейсону придется ждать встречи с сыном.

Около пульта управления капитана корабля находился пульт связи. Лейтенант Ксавьер Мендес плотно прижимал наушник головного телефона к уху. На его лице было выражение крайнего удивления.

— Полковник? — обратился он к Карлайлу.

— Слушаю вас, лейтенант.

— У нас нет связи с Каледонией. Полное отсутствие как информации, так и изображения. Ничего. Только через определенные промежутки времени раздается компьютерное речевое послание, в котором говорится, что временно блокированы все линии связи.

— Есть что-нибудь на тактических частотах Легиона?

— Только помехи, сэр. Я думаю, что по всему спектру частот созданы активные преднамеренные радиопомехи.