— Да, многообещающее начало, — сказал Фрей, подлетая к пульту связи и ухватившись одной рукой за стойку, чтобы остановить движение.

— Согласен, — откликнулся Грейсон Карлайл. Они находились сейчас на расстоянии тридцати световых минут от Каледонии, и Грейсон прекрасно понимал, что двусторонняя связь невозможна. Но если у Алекса или Дэвиса появилась жизненно важная информация для передачи Легиону, когда они прибыли на орбиту системы, то они могли бы установить свой передатчик таким образом, чтобы он через определенные промежутки времени передавал необходимую информацию в эфир.

Но кто-то подавил все стандартные военные частоты, как, впрочем, и гражданские, сделав невозможным запись даже односторонней связи.

— А в этом сообщении говорится, почему прекращена связь с планетой? — спросил Фрей лейтенанта Мен-деса.

— Нет, сэр. Только этот временно прерываемый блок данных. А вся другая связь прекращена. Мы тоже не можем передавать свои сообщения на планету.

— Значит, мы будем вынуждены действовать вслепую, — сказал Грейсон Карлайл. Это была не очень приятная перспектива.

— Полковник? — обратился к нему Фрей. — Когда мы высадимся на Каледонии, каковы будут ваши действия? Нам что, действительно придется бороться против якобитов?

Карлайл вздохнул. Эта проблема все настойчивее занимала его мысли в последнее время, вызывая тревогу. А то, что связь с Каледонией была кем-то явно специально заблокирована, не улучшало, а ухудшало ситуацию.

— Нам дан приказ восстановить порядок, — сказал он, — давайте подождем, пока сможем войти в контакт с Алексом и Дэвисом, и послушаем, что они нам доложат об обстановке на Каледонии.

Хотя он и так знал достаточно о ситуации на планете из последнего сообщения по РЛС, переданного Макколлом. Осуществились самые худшие предположения и опасения каледонца, и вполне вероятно, что, высадившись на Каледонии, Легион должен будет выступить против друзей и родственников Макколла.

Карлайл сжал провода, за которые держался, так, что побелели костяшки пальцев. Барону Гленгарри предстояло доказать свою преданность правительству государства, которое его наняло.

«Не будет ли это, — подумал он, — первой битвой в явно назревающей гражданской войне?»

Эта мысль еще больше расстроила Карлайла.

Лейтенант Мендес повернулся на своем месте и обратился к нему:

— Полковник?

— Да, лейтенант.

— Сэр, связь с планетой прекращена, но сообщение между кораблями все еще открыто. Я только что получил радиограмму от шкипера «Рубикона». У прыжковой точки находится небольшой шаттл, который явно поджидает нас.

— Это интересно. — Может, это Алекс? Или Макколл? Но где они могли достать шаттл? Может, это имеет какое-то отношение к тому, что связь с планетой прекращена? — Есть в сообщении что-нибудь о том, кто это и что он хочет?

— Сейчас проверю, сэр.

По просьбе Карлайла Мендес стал вести переговоры со шкипером, чтобы получить необходимую информацию о неизвестном шаттле. В этом корабле могла таиться опасность. Каждая звездная система имела две стандартные прыжковые точки: одну — в зените, другую — в надире. Однако любой звездный корабль с адекватными аэронавигационными полетными картами и астрономическими таблицами системы мог также пользоваться нестандартными, так называемыми «пиратскими» прыжковыми точками. Конечно, прыжковые корабли, особенно такие большие, как «Рубикон», предпочитали придерживаться установленных и напечатанных графиков. Это позволяло им в любом случае экономить время и деньги, если шаттлы, которые должны присоединиться к прыжковому кораблю в данной системе, ожидали их в определенном месте и в определенное время, а не находились за сотни тысяч километров по другую сторону местной звезды.

Но летные графики иногда менялись. А военные корабли, в частности, всегда старались прибыть в нужную точку неожиданно, не оповещая об этом. Так было гораздо безопаснее.

— Корабль, ожидающий нас у прыжковой точки, это шаттл класса 8Т-46, — сказал Мендес. — Он приписан к военному реестру Федеративного Содружества. Масса сто тонн. Помимо пилота, на борту еще три пассажира. Разрешение на полет ФС. Код зеленый-три. Они сообщили, что хотят встретиться с вами по срочному делу.

— Со мной?

— Они назвали ваше полное имя и звание, сэр.

Грейсон нахмурился. Кодом зеленый-три могли пользоваться офицеры связи или атташе среднего уровня. Если бы на борту шаттла были Алекс или Макколл, то они оповестили бы его об этом. И если это не они, то люди в шаттле должны иметь отношение к тем, кто его сюда направил. Больше никому не было известно о переброске Легиона на Каледонию.

А это мог быть только фельдмаршал Гарет из Лиранского военного командования на Таркаде.

— Я не могу встретиться с ними, если шкипер «Рубикона» не разрешит им приблизиться. Спросите его, даст ли он согласие на стыковку шаттла с его кораблем, ладно?

— Конечно, полковник.

Шкиперам прыжковых кораблей приходилось быть очень осторожными при приближении неопознанных кораблей в прыжковых точках. Захват любого прыжкового корабля был прямым нарушением Соглашения о ненападении. Но эта мера, направленная на цивилизованные отношения между государствами в космосе, за последние годы игнорировалась все чаще и чаще. Некоторые шаттлы могли иметь на борту сотни солдат. А такой огромный и уязвимый объект, как прыжковый корабль, всегда был желанной добычей, особенно когда он стоял беспомощный в прыжковой точке — его двигатели Керни-Фушиды еще не перезаряжены. Хотя шаттл класса 8Т-46 был вполне безопасным, капитан Уолтере вывела на дисплее компьютера его полное изображение. Это был небольшой крылатый летательный аппарат с одним членом команды — пилотом — и каютой, рассчитанной на девять пассажиров. Конечно, на борту могла быть бомба, но вряд ли четыре человека собирались атаковать прыжковый корабль такого размера, как «Рубикон».

— Шкипер «Рубикона» дал согласие на стыковку, полковник, — сказал Мендес. — Шаттл может пристыковаться к третьему стыковочному кольцу, как только закончится развертывание паруса.

— Очень хорошо.

— Шкипер сказал, что вы можете использовать для переговоров конференц-зал, расположенный на второй карусельной палубе.

— Это очень любезно с его стороны. Поблагодарите, пожалуйста, от моего имени шкипера «Рубикона», — сказал Грейсон, — и еще скажите, что я прибуду, как только закончится развертывание паруса.

— Есть, сэр.

— М-м. Полковник? — раздался женский голос. Грейсон повернулся. Кейтлин Де Ври стояла в нескольких метрах позади него. Она выглядела такой маленькой, хрупкой и очень привлекательной в темно-сером облегающем комбинезоне.

— Привет, сержант, — сказал Карлайл, — чем могу помочь?

— Я просто… интересуюсь, сэр, есть ли сведения с Каледонии о наших людях?

Грейсон вздохнул. Он прекрасно знал, что происходит между Алексом и Кейтлин. Знал он также и о том, что они серьезно поссорились как раз перед тем, как Алекс покинул Гленгарри и отправился с Макколлом на Каледонию. Карлайл подозревал, что это была одна из причин, почему Алекс так быстро согласился на поездку.

Но когда Грейсон отдавал приказания Третьему батальону готовиться к военной операции на Каледонии, именно Кейтлин пришла к нему с предложением включить в личный состав Легиона, отправляющийся на Каледонию, первое звено Первого батальона, куда входили «Победитель» самого Грейсона Карлайла, «Лучник» Алекса, «Горец» Дэвиса Макколла…

…И «Грифон» Кейтлин Де Ври.

Карлайл уже сам отдал все распоряжения, и боевые роботы Алекса и Макколла были погружены в багажный отсек шаттла «Стремительный». Кейтлин просто хотела еще раз убедиться, что тоже включена в личный состав, отбывающий на задание.

У Грейсона было смешанное чувство по поводу отношений между Алексом и Кейтлин. Ему нравилась эта девушка, честно говоря, очень нравилась. Она была красива, умна, знала, чего хочет в этой жизни. И то, что она была дочерью бывшего губернатора Гленгарри, нисколько не испортило ее. Кроме того, у нее был характер, и она умела добиваться своей цели. Она вступила в Легион, несмотря на протест отца и все преграды, которые он поставил на ее пути.