Менее испуганный Джек Сойер мог бы сказать: — Ты в своём уме? — или — Да тебя же загрызёт любая собака в округе, — но Джек нынешний был слишком потрясён, и слова замерли у него в горле. Волк вновь улыбнулся, обнажив зубы, похожие на столовые ножи, и вскочил на ноги. Казалось, он футов на семь выше Джека, а в ширину — не менее бочонка в кладовой «Оутлийской Пробки».

— Ты пахнешь лучше всего в этом мире, Джек, — хрипло сказал он.

Джек понял его намерения, Волк был в экстазе, подобно человеку, получившему крупный выигрыш на бегах.

— Отличный запах! Волк! Волк!

Джек потихоньку отступил назад.

— Ты никогда не говорил этого раньше, — прошептал мальчик.

— Раньше — это раньше, а сейчас — это сейчас, — резонно заметил Волк.

— Хорошие запахи. Вокруг появилось много хороших запахов, и Волк найдёт их.

Дело обстояло хуже, чем Джек мог предположить. В глазах Волка горела ярость. Они говорили: «Я не ел ничего; теперь я поймаю и убью. Поймаю и убью».

— Надеюсь, что хорошие запахи — это не люди, Волк, — внешне спокойно сказал Джек.

Волк издал полу-вой, полу-хохот.

— Волкам нужно есть, — в его голосе прозвучало нескрываемое удовольствие. — Ох, Джекки, как же нужно Волкам есть… ЕСТЬ! Волк!

— Я собирался запереть тебя в сарае, — бросил Джек. — Помнишь, Волк? Я принёс замок. Мы надеялись, что это удержит тебя. Пойдём же, Волк! Иначе ты натворишь много бед.

Из груди Волка вырвался дикий смех.

— Боишься! Волк знает! Волк знает, Джекки! От тебя исходит запах страха!

— Ничего странного, — согласился Джек. — Пойдём же в сарай, ладно?

— А я не собираюсь идти в сарай, — торжествующе возразил Волк. — Нет-нет, Джекки! Только не Волк. Волк не может идти в сарай. Волк помнит, Джекки. Волк! Волк помнит…

Джек отступил назад.

— Ещё сильнее боишься. Теперь даже твои башмаки пахнут страхом, Джекки. Волк!

Башмаки, пахнущие страхом — это было смешно.

— Ты должен вспомнить, что собирался в сарай.

— Неверно! Волк! Ты пойдёшь в сарай, Джек! Джек пойдёт в сарай! Я помню! Волк!..

Глаза оборотня постепенно меняли свой цвет. Теперь они были темно-пурпурными.

— Из «Книги Хорошего Хозяйствования», Джекки! История о Волке, Который Не Должен Наносить Ущерб Своему Стаду. Помнишь её, Джекки? Стадо идёт в — загон. Помнишь? Дверь запирается на замок. Когда с Волком происходят Перемены, он не идёт к загону и не срывает замок. Он Не Наносит Ущерб Своему Стаду!

Волк облизнулся.

— Нет! Нет! Не Наносит Ущерб Своему Стаду! Волк! Во имя Господа!..

— Ты хочешь запереть меня в сарае на три дня? — спросил Джек.

— Я голоден, Джек, — просто ответил Волк, и его взгляд потемнел. — Когда взойдёт луна, я должен поесть. Здесь хорошо пахнет, Джекки. Достаточно пищи для Волка. Когда взойдёт луна, Джек уйдёт в сарай.

— А что произойдёт, если я не захочу сидеть три дня под замком в сарае?

— Тогда Волк убьёт Джека. А потом небо покарает Волка.

— И все это написано в «Книге Правильного Хозяйствования»?

Волк кивнул.

— Я помнил. Я все время помнил это, Джекки, когда поджидал тебя.

Джек попытался осмыслить слова Волка.

Он должен прожить три дня без еды. Волк в это время будет свободен в своих действиях. Он будет в тюрьме, а Волк — на воле. Только так он сумеет избежать опасности, которая таится в перевоплощении Волка. Встав перед выбором — смерть или трехдневное заточение, — Джек почувствовал, что у него засосало под ложечкой. На мгновение Джеку показалось, что он грезит наяву: он, запертый на замок, будет более свободен, чем ничем не связанный Волк. Клетка его приятеля будет больше, чем клетка Джека.

Волк взглянул на мальчика, потом на небо.

— Уже недолго, Джек. Ты — стадо. Я должен запереть тебя.

— Ладно, — сказал Джек. — Я согласен.

Это было настолько неожиданно для Волка, что он зашёлся от смеха. Смех его все больше напоминал вой. Он схватил Джека за руку и потащил за собой, слегка порыкивая.

— Волк позаботится о Джеке, — приговаривал он.

— Волк, — Джек слегка задыхался. — Ты не можешь убить ни одного человека. Помни это, как помнишь притчу о волке и стаде. Если ты убьёшь хоть одного человека, люди потом убьют тебя. Я обещаю тебе, Волк, они убьют тебя…

— Не людей, Джек! Животные пахнут лучше, чем люди. Не людей. Волк!

Они шли к сараю. Джек достал из кармана замок. Он показал Волку, как пользоваться ключом.

— Подложи потом ключ под дверь, ладно? — попросил он. — Когда вновь приобретёшь прежний вид, я передам его тебе. — Джек кивнул на дверь: между краем двери и землёй была щель не менее двух дюймов.

— Конечно, Джек. Ты потом передашь его мне.

— Ну, как быть? — спросил Джек. — Мне уже сейчас идти в сарай?

— Сядь сюда, — ответил Волк, указав на полено, лежащее на полу сарая в футе от двери.

Джек удивлению посмотрел на него, потом вошёл в сарай и сел. Волк бросил на него прощальный взгляд и вышел. Задержавшись на пороге, он протянул мальчику руку. Джек пожал её. Волк сдавил его ладонь так сильно, что Джек чуть не вскрикнул от боли, но Волк этого не заметил.

— Мы останемся здесь надолго?

Для ответа Волку понадобилось около минуты.

— До некоторых пор, — и он вновь сжал руку мальчика.

Они сидели по разные стороны двери, пока не начало смеркаться. Вот уже двадцать минут Волка бил озноб нетерпения.

«Так дрожит в своём стойле лошадь перед забегом», — подумал Джек.

— Она начинает забирать меня, — тихо шепнул Волк. — Скоро мы побежим, Джек. Хотелось бы мне, чтобы ты был рядом.

Он повернул к мальчику голову, и тот прочитал в его лице то, что Волк не высказал словами: «Я могу бежать и впереди тебя, и позади, дружок».

— Думаю, нам пора запирать дверь, — сказал Джек.

— Джек на запоре, Волк за оградой, — глаза Волка свернули, напомнив мальчику глаза ужасного Элроя.

— Помни, твоё стадо должно быть в безопасности, — на всякий случай Джек отступил вглубь сарая.

— Стадо в загоне, замок на двери. Пастух не причинит Ущерба Своему Стаду.

— Запри дверь на замок!

— Именно этим я и намерен заняться, — ответил Волк. — Видишь, я запираю эту чёртову дверь на этот чёртов замок. — Он плотно прикрыл дверь, и Джек оказался в кромешной тьме. — Слышишь, Джекки? Я запираю замок. — Джек услыхал, как в замке звякнул ключ.

— Теперь ключ, — напомнил Джек.

— Ключ… Ну конечно же, ключ, — пробормотал Волк, и просунул ключ в щель под дверью.

— Спасибо, — выдохнул Джек. Он нащупал ключ рукой и аккуратно спрятал его в карман. За дверью бурно дышал Волк.

— Ты сердишься на меня? — спросил его через дверь Джек.

— Нет! Не сержусь! Волк!

— Отлично. Не людей, Волк. Помни это. Или они придут и убьют тебя.

— Не людей… У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!.. — Слова потонули в рёве. Волк всем телом ударился в дверь. — Не сержусь. Джек, — вопил он. — Волк не сердится. Волк хочет и ищет. Это уже близко. Волк!

— Я не знаю, — ответил Джек. Он чуть не плакал. Как жаль, что он не смог найти дом, где был погреб. Если бы он запер Волка в погребе…

Волк отходил от двери. Он издал звук, напоминающий вздох.

— Волк! — окликнул его Джек.

Ответом ему был короткий вой.

— Будь осторожен, — сказал Джек, зная, что Волк уже не слышит его — а если бы и мог услышать, то уже не понял бы.

Вой не прекращался. Волк выл на луну, и Джек слышал в его голосе радость от обретённой свободы. Постепенно звук удалялся. Волк бежал за луной.

Три дня и три ночи Волк провёл в поисках пищи. Он почти не спал. Волку казалось, что он совершенно свободен, в отличие от Джека. В лесу на краю поляны было полным-полно еды: мыши, кролики, кошки, собаки, белки — все это без труда он мог найти там. Он мог наесться до следующей Перемены.

Но Волк бежал за луной и не мог задержаться в лесу. Он мчался по полянам и чащам, по дорогам, изрытым бульдозерами, по заброшенным тропинкам. Он чуял запах курятника за пять миль, он даже чуял, как в нем бегают цыплята. Он чуял, как сопит спящая свинья и как переступает с ноги на ногу корова. Он чуял все запахи вокруг. Этот мир теперь не только из запахов смерти и химикатов. Он вновь ощущал могущество земли, которое присутствовало в Территориях. Он знал, что где-то далеко, в горах, где вершины покрыты снегом, из-под земли бьют холодные ключи. Он знал все… Он был свободен.