Джек выхватил из кармана темно-зелёный кусок мрамора, и паук, шипя, отбежал от мальчика.

Джек вложил в руку лежащего без сознания Ричарда мрамор, поцеловал друга в щеку, и пересёк столовую. В дальнем конце её были запертые двери. Когда Джек подошёл к ним, двери зашипели:

«Ты боишься Слоута, и плохих Волков, и оборотней, и тренеров, которые на самом деле не тренеры… Мы же не боимся ничего. Они ничто для нас. Морган Слоут для нас — не более, чем муравей. Он живёт всего двадцать лет, и это меньше, чем время между двумя нашими вздохами. Нас интересует только Талисман — связь всевозможных миров. Все, что ты ищешь, ты найдёшь за нами».

Джек открыл двери. За ними была лестница. Он поднялся на второй этаж и попал в огромную биллиардную. Здесь должно быть то, что ему нужно.

— Беги! Джек, беги! — шептали стены. — Эта штука убьёт тебя! БЕГИ! БЕГИ!

Он не мог бежать. Он мог умереть, но не мог бежать — потому что постыдно спасаться бегством. Что-то хватало его за руки, пытаясь задержать, но он упрямо рвался вперёд.

«Я не вор, — сердито подумал Джек. — Эта штуки может убить меня, но я не убегу. Потому что я не вор.»

— Я не убегу! — закричал он, и эхо прокатилось по всему отелю. — Я не вор! Слышите меня? Я иду за тем, что принадлежит мне, и Я НЕ ВОР!

Если оно собирается действительно убить меня, то умрёт моя мать, умрёт Ричард; и Слоут победит…

«ДЖЕК!» — кричал голос Смотрителя.

«ДЖЕЙСОН!» — кричал голос Паркуса.

«Где медиатор? Воспользуйся им! Воспользуйся, пока не поздно! ПОКА НЕ ПОЗДНО!»

Джек достал из кармана медиатор, и в этот момент перед ним вспыхнули тысячи огоньков, слились воедино — в радугу — и очертили лицо… лицо Лауры де Луизиан.

(Лицо Лили Кэвэней-Сойер).

— Во имя Королевы, ты, недоношенный ублюдок! — кричали они вместе — но этот крик был криком всего существа Джека-Джейсона.

— Убирайся из этого мира! Во имя Королевы и её Сына — убирайся!

Джек высоко поднял медиатор в руке — и все исчезло, осталась только пустая биллиардная, и здесь он надеялся увидеть то, что так долго искал.

В своей спальне в Альгамбре Лили Кэвэней-Сойер внезапно отложила книгу, которую читала. Ей показалось, что она слышит чей-то голос — нет, не чей-то, а Джекки! — и этот голос зовёт её. Она прислушалась, но ничего больше не услышала. Джека все ещё не было, рак пожирал её понемногу, и через полтора часа она должна была принять очередную таблетку, чтобы притупить боль.

Иногда ей хотелось принять все эти большие коричневые таблетки одновременно, тогда её страдания прекратились бы.

Удерживало её от этого только то, что у неё был Джек — она так хотела вновь увидеть его, что сейчас ей даже почудился его голос.

— Ты — старая сумасшедшая корова, Лили, — сказала она сама себе, и сжала сигарету в тонких прозрачных пальцах. Потом сделала две затяжки и погасила её. Вновь раскрыла книгу, но читать не смогла, потому что слезы душили её, текли по щекам, и она хотела бы выпить все таблетки одновременно, но сперва хотела увидеть его вновь, своего Странника Джека, его сияющие глаза и ясный лоб.

«Возвращайся домой Джекки, — думала она, — пожалуйста, поскорей, возвращайся домой, или мы никогда не увидимся. Пожалуйста, Джекки, прошу тебя…»

Она прикрыла глаза и постаралась уснуть.

«ДЖЕЙСОН! КО МНЕ!» — пел Талисман, и мальчик послушно шёл на голос.

Во многих мирах Чёрный Отель был всего лишь чёрными развалинами — в мирах, где высохли моря и окаменело небо.

Эти миры сейчас проходили у него перед глазами, как мелькают берега, когда ты плывёшь на моторной лодке.

«ДЖЕК! ДЖЕЙСОН! — звал Талисман сквозь все эти миры. — КО МНЕ!»

И Джек шёл к нему, и это было подобно возвращению домой.

Дорогу ему преградил рыцарь в чёрных доспехах.

Джек испугался и выставил перед собой медиатор Смотрителя.

— Я не собираюсь связываться с тобой, — сказал Джек. — Лучше уходи отсюда…

Чёрная фигура взмахнула булавой, и та с огромной силой ринулась вниз. Джек успел отскочить. Булава врезалась в пол и выбила несколько половиц.

Рыцарь вновь занёс булаву. На этот раз удар вскользь пришёлся по левой руке мальчика, и он чуть не взвыл от боли.

«Все волшебство в ТЕБЕ, Джек! Ты ведь знаешь это!»

— Лучше бы тебе уйти, рыцарь!

Рыцарь на мгновение замер.

— Прости, мой мальчик… это ты мне?!

Булава просвистела вновь.

Внезапно к Джеку пришла уверенность.

— Убирайся! Именем Королевы приказываю тебе!

Под шлемом вспыхнул красный свет, и внезапно шлем оказался в руках Джека, потому что больше ему не на чем было держаться: рыцарь исчез.

Мальчик положил пустой шлем на пол и двинулся дальше.

В то время, когда Джек уничтожил чёрного рыцаря, Солнечный Гарднер бросил взгляд на берег. Он услышал глухой взрыв, как будто под отель был заложен динамит. В ту же секунду вспышка света осветила «Агинкорт», и все небесные светила — луна, и звезды, и планеты, и метеориты — все внезапно замерло.

— Морган!

Морган не оглянулся. Он смотрел на лежащего в двадцати футах от них Смотрителя Лестера, старину Паркуса. О, как он ненавидел этого человека, верного слугу Королевы! Паркус лежал на песке лицом вниз, из ушей его струилась кровь.

Моргану хотелось надеяться, что Паркус ещё жив, но умом он понимал, что старик мёртв уже не менее пяти минут.

— Морган! — вновь окликнул его Гарднер.

— Ну? Что?!

— Смотри! Смотри на крышу отеля!

В это самое мгновение земля качнулась у них под ногами и вновь замерла. Морган решил сначала, что ему это показалось. «Никогда никаких землетрясений в Индиане не было», — думал он.

Из окон отеля вырвался столб света.

— Что это значит, Морган? — испуганно спросил Гарднер. — Он, наверное, убил охранников. Я знаю, что это звучит глупо, но думаю, что именно это и произошло…

Губы его дрожали.

— Мы победим, Гард, — твёрдо сказал Морган. Если он и любил кого-нибудь в своей жизни, кроме своего погибшего сына, то это был этот человек. Они прошли долгий путь, как Морган из Орриса и Осмонд — и как Морган Слоут и Роберт Гарднер.

— Мы победим, — повторил он. Он много лет ждал этого момента; его расчёты верны. Джек выйдет из отеля с Талисманом в руках. Эта вещь даёт необычайную власть… но она очень хрупкая.

— Мы разделаемся с ним, когда он выйдет. В любом мире. Пока мы вместе… Дрожащие губы немного успокоились. — Морган, конечно, я…

— Помни, кто убил твоего сына.

Гарднер разразился проклятиями в адрес Джека, но Морган прервал его.

— Помни об этом, и хватит. Мы сможем остановить его, нужно просто посмотреть, по какой дороге он пройдёт. Он будет нести в руках то, что уже многие годы мешает нам.

Ослепительный белый свет вспыхнул сразу во всех окнах отеля — свет тысячи солнц. Окна засверкали как хрусталь бокала.

Двое сообщников помчались к берегу, где собирались подстеречь Джека.

Джек медленно подошёл к тому, что так долго искал. Талисман, слабо покачиваясь, висел над его головой.

Это был хрустальный гранённый шар трех футов в диаметре; его украшала бриллиантовая корона. «Это целый мир, — подумал Джек. — Целый мир — ВСЕ миры — в микрокосмосе. Это — ось всех возможных миров».

Талисман пел, вращался, вспыхивал.

Джек стоял под ним, чувствуя, как силы вливаются в него, подобно тёплому дождю. Он ощущал огромную радость; он смеялся, закрыв лицо руками.

— Иди ко мне, — восклицал он, и превращался в Джейсона.

— Иди ко мне, — вновь восклицал он и превращался опять в Джека Сойера.

Талисман дрожал в воздухе.

— Иди ко мне!

И Талисман начал опускаться.

Итак, после многих недель поисков, тяжёлых переживаний, потери и обретения друзей, после многих суток без сна и ночей, проведённых в чистом поле, после встречи с демонами и оборотнями — Талисман пришёл к Джеку Сойеру.

Мальчик рассматривал его, и мальчика не покидало чувство единения миров. Какова на самом деле в нем доля Джейсона? Какова — Джека? Очевидно, у Джека действительно был Двойник, иначе он исчез бы от прикосновения к этому сияющему шару.