— Нет, мой Господин, но люди называют это место Эллис-Брейк.

— Эллис-Брейк, — повторил Джек. (Что это: Иллинойс? Небраска?)

— Продолжай, — попросил он Андерса.

…Отец Джека имел шофёра, выезжавшего из Пограничного Депо. Его преемником стал Андерс. На востоке в это время происходили тревожные события: смерть старого Короля и последовавшая за ней короткая война. И, хотя война закончилась победой сторонников Доброй Королевы Лауры, тревожные события происходить не перестали. Казалось, на западе поселился дьявол.

— Я не уверен, что понял тебя, — сказал Джек, хотя сердцем все понимал.

— На западе, мой Господин. На краю земли. У кромки большой воды, куда мне предстоит ехать.

«Другими словами, это началось в том самом месте, откуда пришёл мой отец… мой отец, и я, и Ричард… и Морган. Старина Слоут».

Проблемы приходили из-за Границы. Они достигли Востока, и тут заболела Королева. Она была почти при смерти.

— А может, это неправда? — с надеждой в голосе спросил Андерс.

— Откуда мне знать?

— Разве ты не её сын?

Возникла долгая пауза, прерываемая шумным дыханием Ричарда. Казалось, даже сердце Джека на мгновение замерло.

Потом он ответил:

— Да… я ее сын. И это правда… она очень больна.

— Но она при смерти? — выдохнул Андерс.

Джек слегка усмехнулся.

— А это мы ещё посмотрим…

Андерс сказал, что когда начались неприятности, Морган из Орриса был никому не известным мелким помещиком — и ничего более.

Люди посмеивались над ним, но мало-помалу смех прекратился. Началось возвышение Моргана. Он взлетел наверх, как дьявольская звезда на небосклоне.

В далёкой Пограничной зоне политика не имеет особого значения, сказал Андерс. Жителей волновали только прибывшие сюда Плохие Волки. Но когда Волки перебрались в Другое Место, о них быстро перестали вспоминать.

Потом стали доходить слухи о том, что Волки и другие странные существа начали объединяться. Их предводителем был ужасный человек, всегда исчезавший после начала работы его команды. Андерсу как-то довелось его видеть. Но вскоре он снова исчез.

— А как его звали? — спросил Джек.

— Не знаю. Волки называли его Этот-С-Плёткой, а население звало дьяволом. Правы были и те, и другие.

— Как он был одет? Вельветовая куртка? Башмаки с пряжками?

Андерс кивнул.

— Он пах крепкими духами?

— Да! Да!

— А на хлысте был металлический наконечник?

— Да, мой Господин. Дьявольский хлыст. Он внушал нам ужас.

«Это был Осмонд. Это был Солнечный Гарднер. Он был здесь… потом Королева заболела и его призвали в летний дворец, где я впервые его увидел».

— Его сын, — спросил Джек. — Как выглядел его сын?!

— Ужасно. Один глаз его был выбит. Это все, что я помню. Он… он… его сына тяжело увидеть. Волки боялись его ещё больше, чем отца, хотя у него не было хлыста. Они говорили, что он тусклый.

— Тусклый, — повторил Джек.

— Да. Так они называют тех, кого тяжело видеть.

Андерс помолчал.

— Он был жестоким. Он любил издеваться над маленькими существами. Знаешь, я не люблю, когда пытают животных, а они кричат от боли.

Слова Андерса порождали в голове Джека множество вопросов, но для расспросов не хватало времени.

Андерс должен был ехать на запад. Скоро мог проснуться Ричард, и тогда он наверняка поинтересуется, кто такой Морган, о котором они говорят, а также кто тот тусклый парень, который напоминал его соседа по Нельсон-Хаузу.

— Они построили рельсы, — продолжал Андерс, — и рельсы эти ведут во Взорванные Земли. Завтра я поведу по ним поезд.

Он вздохнул.

— Нет, — сказал Джек. — Это будешь не ты. Это буду я. И он.

Джек указал на Ричарда.

— Джек! — сонно глянул на него Ричард. — О чем вы говорите? И почему этот человек стряхивает пепел на пол?

Андерс даже не повернул головы на голос Ричарда.

— Мой господин… конечно… но я не понимаю…

— Не ты, — повторил Джек. — Мы. Мы поведём поезд вместо тебя.

— Но почему, мой Господин? Почему?

— Потому что, — сказал Джек, — в конце рельсов находится то, что мне необходимо. Я надеюсь на это…

Десятого декабря Морган Слоут сидел на неудобном деревянном стульчике возле кровати Лили Сойер, Он замёрз, и кутался в тёплое кашемировое пальто, засунув руки в карманы. Но настроение его было прекрасным. Лили умирала. Она уходила туда, откуда не возвращаются.

Она совсем не напоминала Королеву, лёжа в своей маленькой кровати. Болезнь поработала над ней, изменив лицо и состарив лет на двадцать. Вокруг глаз прорезались морщины. Она была укрыта многочисленными пледами и одеялами. Слоут знал, что пребывание Лили в Альгамбре было оплачено, потому что он и был тем человеком, который все это оплатил. Теперь она была в отёле просто гостьей. За ней ухаживали три сиделки, которых также нанял Морган.

Увидев, что она открыла глаза, он сказал:

— Ты выглядишь лучше, Лили. Я думаю, ты начинаешь поправляться.

Едва шевеля губами, Лили выдохнула:

— Не знаю, с чего бы это ты вдруг решил проявить человечность, Слоут.

— Но ведь я — твой лучший друг!

Теперь она широко открыла глаза, и в них было что-то такое, что не понравилось ему.

— Убирайся отсюда, — прошептала она. — Ты — бесстыдник.

— Я пытаюсь помочь тебе, и я хочу, чтобы ты это поняла. У меня с собой все необходимые бумаги, Лили. Единственное, что ты должна сделать — подписать их. Сделай это — и ты со своим сыном будете обеспечены всю жизнь. Я не собираюсь ни в чем ограничивать Джека. Ты говорила с ним?

— Ты же знаешь, что нет, — сказала она. Но не вздохнула при этом, на что он, откровенно говоря, рассчитывал.

— Я хотел бы, чтобы он был здесь.

— Обойдёшься.

— Думаю, я могу воспользоваться твоей ванной, — Морган встал. Лили, игнорируя его, закрыла глаза. — Надеюсь, он не попал в беду, — добавил он.

— Иногда с мальчиками на дорогах происходят ужасные вещи. — Лили не реагировала. — Происходит такое, о чем страшно подумать.

Он направился в ванную. Лили лежала под горой одеял, белая, как лист бумаги.

Слоут плотно захлопнул дверь ванной и открыл оба крана. Из кармана он достал двухграммовую коробочку, где лежал самый лучший сорт кокаина, который он сумел найти. Он разделил порошок на две половины и вдохнул одну из них, на пару минут задержав дыхание… подставил руки под струю воды, прислушиваясь к ощущениям в носу.

Потом умылся.

«Превосходный поезд, — думал он, — и этот превосходный поезд скоро повезёт нас с сыном…»

Он представил себе поезд, который был одинаковым в обоих мирах. Это — первое воплощение его длительного плана по внедрению современной технологии в Территории; первая попытка прибыть в Пойнт-Венути с этим полезным грузом.

Пойнт-Венути! Как сладостно звучали эти слова! Малыш Джек Сойер должен быть невероятно удачлив, чтобы добраться до Пойнт-Венути. Однако, если это случится, Джек найдёт там Чёрный Отель, и… вполне возможно, что тогда он унесёт с собой Талисман. А если так…

Если так — все складывается прекрасно.

И Джек Сойер, и Талисман окажутся разрублены пополам. Джек добудет для него Талисман. Добудет для него силу. Славу.

Чтобы отпраздновать этот вывод, Слоут достал коробочку с кокаином и шумно втянул в ноздрю оставшуюся половину.

Чихая, он вошёл в спальню, Лили была немного оживлённее, но это не огорчило его; скоро произойдёт то, о чем он давно мечтает.

Она насмешливо взглянула на него:

— У дяди Слоута появились вредные привычки.

— А ты умираешь, — сказал он. — Что же лучше — мои привычки или твоё состояние?

— Побольше нюхай эту дрянь — и ты тоже скоро умрёшь.

Рассерженный её словами, Слоут грузно опустился на ступ.

— Ради Бога, Лили, поправляйся, — буркнул он. — И тогда увидишь, что в нашей сумасшедшей жизни это помогает. Не хочешь попробовать?