Я лежал на холодной земле и боялся пошевелиться. Солнце над головой стремительно приближалось к горизонту, в пещерах мы пробыли всего несколько часов, хотя мне казалось, что прошло никак не меньше года. И мы были живы. Где-то глубоко в земных недрах выл от боли Ловец Снов, видать, его крепко зацепило. Амулета я уже давно не чувствовал, слишком далеко, зато то озеро Холода, посреди которого мы были до этого, со взрывом уменьшилось до просто большой лужи. Жаль, что самого взрыва я так и не увидел (хотя сомнительное удовольствие), но зато я понял, что тот ударил монстра не только звуком и воздухом, но ещё и огнём — иначе бы не было такого эффекта, Холод бы так не уменьшился.

Внезапно земля подо мной дрогнула — взрыв, обрушив стены пещеры, образовал пустоты, и теперь весь курган начал обваливаться, проседать. Крагер тут же пронёсся мимо меня вниз, к подножию, быстрее любой стрелы, и я, следуя его примеру, тоже вскочил на ноги. Подобрал валявшийся неподалёку топор и сбежал вниз следом за товарищем. Вовремя — земля уходила у меня из-под ног, провалы на несколько саженей вниз образовывались один за другим. И, когда я добежал до лошадей, едва успев, я оглянулся.

— Ого! — присвистнул я. — И это от одной только маленькой палочки?

— ЧТО? — крикнул крагер. — Хренов звон в ушах! Я ничего не слышу!

— Не ори так, — взмолился Вьяти. — Голова трещит…

— ЧТО?

— НЕ ОРИ ТАК! ПРОЙДЁТ СКОРО!

Прямо перед нами вместо холма теперь была здоровенная яма. Видать, взрывом задело какое-то подземное озеро, и она стала постепенно заполняться водой в самом низу, но было отчётливо видно, что почти вся вода уходит дальше вниз.

— Надеюсь, мне не придётся идти и проверять, можно ли там стоять, — я устало привалился к берёзе.

Мои спутники последовали моему примеру.

— Я больше надеюсь, что нас не четвертуют за то, что мы уничтожили чужое личное кладбище, — тихо пробасил Вьятлатт. — Хотя, артефакта нет, так что какая теперь разница?

— Может, свалим? — предложил я. Но не всерьёз, скорее для вида, ибо понимал, что мы никуда не успеем свалить.

— Это куда? Атт, конечно, под боком, но меня там на рагу пустят, а из твоих костей сделают неплохой стульчак для толчка. В Шаршанг путь заказан, по земле мы никуда не успеем ускакать, а морем больше и плыть некуда. После такого сказочного везения, думаю, нам ни за что не удастся вновь пересечь Молдурский риф. Знаешь, я лучше добровольно пойду на плаху, чем позволю себя сожрать акулам.

— Не любишь рыбу? — усмехнулся я.

— Люблю, — серьёзно ответил он. — Но только когда она у меня в тарелке, а не я у…

— ТИХО! — прервал нас пришедший в себя крагер. — Слышите?

Мы затихли. И вместе с нами вокруг стихло всё. Не было ни пения птиц, ни журчания воды в образовавшейся яме, ни грохота проваливающейся земли. И ни вопля Ловца Снов. Мёртвая тишина. Ледяная.

— Он угомонился? — выгнул бровь соназг.

— Не думаю, — засомневался крагер, одновременно ковыряясь у себя в ухе и проверяя надёжность крепления седла на своей лошади.

Скакуны испуганно заржали и, едва не лягнув крагера, дёрнулись. Поводья порвались, и наш транспорт быстро ускакал прочь.

— Не нравится мне это, — я вскочил и схватился за топор.

Моё чувство Направления внезапно показало, что артефакт появился на горизонте и начал стремительно приближаться к нам снизу. Земля под ногами мелко задрожала. Крагер с соназгом начали торопливо молиться своим богам, и те им ответили двумя крохотными цветными вспышками. Я тоже пробормотал молитву «О спасении заблудшей души» Цейрину, но тот вновь плюнул на меня, видать, я совсем ему разонравился, если даже уж в момент смертельной опасности, в битве со страшным монстром, погубившим столько людей и нелюдей, он наотрез отказался помогать. Или проигнорировал — думаю, об отказе я бы хоть как-то узнал, а тут словно со стенкой общаюсь.

Стоп! Я же теперь, вроде как, под эгидой Молдура занимаюсь этим, встал под его знамёна, верно? Может, мне теперь его надо просить? Но как? О чём? Я не знаю ни одной молитвы Богу Смерти, и, спроси я у прохожих, меня бы мигом посадили на кол за пособничество тёмным силам. Я же не могу прочесть ему ту же самую молитву, он, в конце концов, если воспримет её всерьёз, то мигом отправит меня вариться в Лаэнд — там же говорится именно о спасении души и разума, а не бренного тела. Или, быть может, мне нужно просто попросить? О чём? О силе, которой я не умею пользоваться? О даре, новая ступень роста которого меня в следующий раз может сделать дурачком, пускающим слюни и мочащимся в штаны? О везении, в конце концов?

— О Великий… нет, без лизоблюдства… Молдур! Помоги… э… рабу своему!

Да, я не ошибся, когда произнёс слово «раб». Мы все — рабы божьи, и боги распоряжаются нами на своё высокое усмотрение. Хотя по большей части им всем плевать на то, что творится у нас здесь, внизу — лишь бы молились.

Ничего. Либо я что-то делаю не так, либо он такая же эгоистичная сволочь, как и Цейрин, за просто так никому ничего не делает. Странно как-то, согласно легенде мы же от него Холод получаем, Молдур сам инициировал это! Так какого хрена он мне не помогает в том, что он поручил мне делать?! Танг я или не танг?!

Ответ напросился сам собой. Вурдалаков может мочить каждый, и Альтер подтвердил это у меня на глазах. А вот справиться с такой махиной, как Ловец Снов — быть может, это и есть истинная работа танга? Именно та, с которой кроме него никто лучше не справится?

Монстр был уже совсем близко. Он чувствовал нас, он видел нас, и он хотел нас сожрать. Мы его разозлили, но месть — удел существ разумных, а разумом он не обладал. По сути, он был не умнее собаки или кошки, просто наловчился использовать то, с чем он появился в этом мире. Интересно, а как вообще подобные хреновины появляются, и откуда у них берутся те или иные способности? Холод один для всех монстров, насколько я понял из той книги, так почему все эти твари такие разные?

— Поджигай факелы, — приказал я Вьятлатту. — Когда он появится, попробуйте его отвлечь хоть на несколько секунд.

— Отвлечь??? — воскликнул тот. — Да ты спятил! Он от нас мокрого места теперь не оставит!

— Может, сбежим? — робко предложил Альтер.

— Поздно… — еле слышно пробормотал я, но они оба меня услышали.

На миг мне показалось, что могильник взорвался второй раз. Земля рядом с центром ямы резко вспучилась и столбом взметнулась вверх, разбрызгивая повсюду комья жидкой грязи, воды, песка, камня и чужих костей. Меня резко обдало ледяной волной, и следом за этим показался и сам монстр.

Это было нечто. Сонмы тонких щупалец со светящимися зелёным концами переплетались в немыслимый клубок, и в центре, куда не мог проникнуть ни один луч закатного солнца, ярким пламенем горели два алых глаза без зрачков. Эти глаза недобро посмотрели на свет, который всего лишь причинял Ловцу мелкие неудобства, такие же, как нам темнота, и сразу же принялся высматривать нас. Массивная туша, имевшая в обхвате целых несколько саженей, выбралась наполовину на поверхность и, подобравшись к краю ямы, замерла недалеко от нас. Его щупальца вытянулись в разные стороны и мелко задрожали, издав при этом противный звук, отчасти похожий на треск змеи-гремучки.

— Он нас не видит! — обрадовался Альтер.

Чудище, едва услыхав его, моментально бросило на звук сразу с десяток своих щупалец. Вьяти, успев спихнуть три подожжённых факела Альтеру, увернулся от довольно меткого и кучного удара и выхватил свою саблю. Я тоже смог отпрыгнуть в сторону, а вот Альтер никак не успевал. Зато его спасли факелы — не свет, на тот монстру было почти плевать, а именно огонь. Часть щупалец отскочили от брони крагера, словно от стены, а вторая часть тут же вспыхнула, напоровшись на факелы, будто состояла из чистейшего лампового масла. Монстр кратко взвыл от боли, и, собрав несколько щупалец в кучу, хлестнул ими вдоль земли, сбив нас всех с ног.

Я рывком вскочил обратно. Почти не соображая, что делаю, пробежал вокруг земляной ямы, неловко уворачиваясь от летавших повсюду одиночных щупалец и спотыкаясь о торчавшие камни, и подобрался Ловцу Снов со спины. Здоровенный широкий, как алебарда, топор — знатное оружие, особенно если оно весит столько же, сколько этот экземпляр. Им с одинаковым успехом можно прикрываться как маленьким одноручным щитом и рубить противные щупальца, как косой секут траву. Я подобрался к монстру так близко, как только мог, в двух саженях передо мной копошилось море щупалец и обрубленных отростков — монстр оказался слеп на солнце, а шумящие мои спутники здорово его отвлекли. Следовало торопиться — закат вот-вот сменится сумерками, а затем и ночью. И вот тогда нам всем точно конец.