Но я всё же перевернул. Зрелище оказалось не из приятных, кто-то хорошо поистязался над ним, видать, насолил он не только мне. Что же, жаль, что я так и не врезал ему, но и поделом.

— Крови мало, — Ган внимательно осмотрел раны Болданда на шее и груди, а так же небольшое пятно крови под ним и запачканный гроб.

— Он же соназг, — я не придал этому значения. — Они меньше нас, значит, и крови у них меньше. Лучше посмотри сюда!

Я поводил пальцем по внутренней поверхности гроба, повторив очертания чьего-то тела.

— Там кто-то лежал, — прокомментировал я. — А теперь его нет.

— Ты думаешь, что это он его? — Феникс кивнул в сторону мёртвого алхимика.

— Да. Он. Эта козлина ставила эксперименты здесь, видать, допрыгался, и те полакомились им же.

— Не он, — Ган пригляделся к следам в гробу. — Она. Надо сказать, для женщины, высокая.

— С чего ты взял, что это женщина?

Он тут же показал мне на какие-то непонятные следы, больше похожие на обычные царапины.

— Вот, видишь? Узковатые плечи, но таз широкий. Это определённо женщина была.

Я вспомнил странную полумёртвую женщину в конце вечеринки, и мне тут же стало не по себе. Болданд не просто допрыгался, раз заставил мертвяка разговаривать. И не просто разговаривать, нынче некоторые особо прыткие умудряются заставить болтать даже собак, а произнести вполне осмысленную фразу.

Я сказал об этом Гану.

— Тебе привиделось, — уверенно заявил он. — Ты перенервничал, вот у тебя и появились галлюцинации. Вурдалаки не умеют разговаривать!

— Эта умела, — я продолжил гнуть свою линию. — Я знаю, что я видел и слышал. Она открывала рот и произносила вполне чёткие слова, я тебе говорю!

— Ну хорошо, допустим, что этот твой Болданд смог обучить мертвяка разговаривать и произносить заученные фразы, — сдался валариец. — Мне алхимики никогда не нравились, если честно, они все очень странные и подозрительные. И этот был не исключением, раз ставил эксперименты на трупе, видать, у него не всё в порядке с головой было. Но я в упор не могу понять, зачем ему это нужно было! Даже у сумасшедших должны быть причины. И, хоть это и вписывается в общую картину, но всё равно не объясняет, как вурдалак из этой комнаты, а так же те семь или восемь штук из ямы оказались вместе с ещё несколькими десятками своих сородичей! В Шаршанге просто нет столько трупов, их же сжигают здесь всех! Ты можешь это объяснить?

— Пока нет, — я покачал головой.

— Зато я могу.

Я вздрогнул, услыхав знакомый тембр, и мои руки тут же потянулись к топору за спиной. Но прежде, чем я смог вытащить оружие, Кардод Матрикураччи, вставший поперёк дверного проёма, за долю мгновения вскинул руку. Вокруг его вытянутой в мою сторону ладони на секунду зарябил воздух, словно на жаре, и меня неведомой силой отбросило к стене за моей спиной. Ган, было, дёрнул своим мечом, но маг тут же предупреждающе вскинул в его сторону вторую руку.

— Я бы не советовал, отродье Зла, — холодно проговорил он. — Я пришёл поговорить.

— Тогда выбирай выражения, — прокряхтел я, вставая. — А то я тоже могу придумать что-нибудь банальное, но обидное! Чего надо?

Выглядел маг немного лучше, чем когда я видел его в последний раз — он только сменил рваную одежду на почти новый, но уже запылившийся коричневый балахон. Кардод явно устал гораздо сильнее меня, он тяжело дышал и вспотел, но внешне старался держаться молодцом, и это вполне удавалось.

— Поговорить, я же сказал! — обозлённо пролаял он. — Предлагаю заключить перемирие. Хотя бы на время нашего разговора.

— Человек, только что хлестнувший моего товарища Нитью, предлагает перемирие? — удивился Ган. — Не самое удачное начало переговоров, не правда ли? Ну что же, я согласен.

Я был другого мнения, но мне пришлось на время его проглотить. Я сейчас не в том положении, чтобы выпендриваться. Он предлагает мир? Отлично. После всех тех ударов, что он мне нанёс, из нас двоих я должен оказаться первым, кто по окончании этой передышки воткнёт оппоненту нож под лопатку!

— Ладно, я тоже согласен, — недовольно буркнул я. — Но руку тебе жать не буду.

— Я и не сомневался, — серьёзно ответил маг.

— А теперь объясняй, что за хрень здесь творится! — потребовал я, и Ган согласно кивнул.

Кардод сделал два осторожных шага по направлению к гробу, затем увидел труп алхимика и создал над гробом пару каких-то Нитей. Я ничего не почувствовал, но увидел, как по камню тут же расползлась тонкая сиреневая паутина, через мгновение исчезнувшая.

— Некромантия, — уверенно произнёс Кардод. — Теперь я уже не сомневаюсь.

— Что?! — одновременно воскликнули мы с Ганом. — Ты не шутишь?

— А я похож на придворного шута? — выпалил в ответ маг. — Если бы не это, то я бы тут же вас обоих превратил в горстки пепла!

— Не смог бы, — заявил я. — На него у тебя силёнок не хватит, — я при этом указал на Феникса.

— Ты хочешь проверить? — маг с вызовом посмотрел на меня.

— Хватит! — не вытерпел Ган. — Мирное соглашение, помните? Кстати, зачем оно тебе?

— Справиться с Налвитией, — тут же ответил он.

— С кем? — не понял я.

И тут же сообразил. Та полумёртвая женщина, без губ она же не может произнести «в», выходит, её зовут Налвития. Или Налвита, как она сама себя назвала.

— Она — некромант, — понял Феникс. — Это плохо.

— Я так понимаю, некроманты могут поднимать вурдалаков, да? — спросил я.

— Это — самое меньшее, что они могут делать, — ответил Ган. — Но я думал, что последние некроманты были убиты больше тысячи лет назад.

— Так оно и было, — подтвердил Кардод.

— Постой, а разве Налвития была некромантом? — засомневался валариец. — Она же вроде средним настройщиком являлась, нет?

— Это официально, — Кардод виновато отвернулся от нас и уставился на труп алхимика. — Гильдия Магов вынуждена этот факт скрывать — кому бы понравилось, если одна из Великих Магов, самая почитаемая среди гуманистов именно из-за своего характера и благородных Творений, та, которую ставят в пример всем начинающим настройщикам, внезапно оказалась некромантом?

— Понимаю, — согласился Ган.

— А я — нет! — возразил я. — Возвели тут сраный культ личности, а нам теперь разбираться? Подожди, но зачем мы тебе нужны?

— Он мне не нужен, — Кардод ткнул пальцем в Гана. — Так что может проваливать, так даже лучше будет. Но без танга нам не обойтись.

— Что? — удивился я. — Почему?

Мой вполне логичный вопрос почему-то взбесил мага. Тот заскрипел зубами, стараясь сдержаться и не вмазать мне ещё раз, и вместо ответа отошёл на пару шагов, к ближайшему столу алхимика, и указал на несколько вырванных страниц.

— Потому, что это не просто некромант, мать твою! — обозлённо рявкнул он. — Ты — идиот, если до сих пор не понял!

— Не понял что? — удивился я.

На секунду мне показалось, что маг сейчас взорвётся, но тут снова вмешался Ган:

— Позволь, я объясню, — спокойно проговорил он. — Поправь меня, Белый, если я где-то ошибусь. Я начну сначала: некий алхимик по имени Болданд неведомым образом воскресил из мёртвых одного из самых знаменитых и талантливых магов прошлого, Налвитию, Дарующую Мир. Похоже, он полагал, что так совершит великий поступок, вернув народу Налвитию, которая после этого продолжит свои благородные деяния. Вот только он не знал, что на самом деле она была некромантом, так? Та его прикончила, едва восстав из мёртвых, после чего поднялась на поверхность, разогнув прутья решётки, и из той братской могилы подняла первых вурдалаков. Затем нашла ещё несколько десятков трупов, и переместилась в наш особняк.

— Почти так, — подтвердил Кардод, успокаиваясь. — Вот только перемещалась она не сама, кто-то её перебросил специально, против её воли.

— Её воли? — повторил я. — То есть, я был прав, когда говорил, что та полумёртвая баба разговаривала? Подождите! Молдурова мошонка, так выходит, что она — одновременно и вурдалак и некромант?

— Не вурдалак, — Кардод вновь начал закипать. — Как тебе ещё объяснить, чтобы ты понял, а? Она — не просто оживший мертвец! У этой мрази, Болданда, получилось! Он воскресил из мёртвых одного из последних некромантов прошлого! И это уже не просто вурдалак, умеющий разговаривать. Она — кто-то другой, я сам видел, как она поглощала плоть и регенерировала! Поэтому-то мне и нужна твоя помощь, танг! Как можно быть таким тупым?!