Я, почти обессиленный, упал на деревянный пол и, обратно забинтовав продолжающую кровоточить руку, мысленно воскресил из памяти страницу одной из книг, что прочёл пару дней назад. Ритуал передачи способностей и свойств танга, но не на постоянной основе (это невозможно), а временно, только лишь на несколько суток. Думаю, этого хватит, большего мне и не надо. Я не помню, как называется нужная мне Нить, я никогда не обращал на подобные вещи внимания, да и зачем? Самое главное — то, как их сплести, и что они потом будут делать, производимый эффект. А уж как их при этом называть — какая разница? Назови её Колесницей Судьбы или Трёхдневным Геморроем, суть Нити не изменится нисколько. Во всяком случае, я так думаю.

Магия давалась мне тяжело. Я ещё толком ничему не успел научиться, а тут подобный уровень, сразу, без должной подготовки, да ещё и нужно правильно вспомнить все слова. Пускай их не обязательно произносить вслух, можно мысленно, в доли секунды, но ошибаться нельзя, иначе придётся начинать сначала. А это означает ещё пол-литра моей крови. Ошибки непростительны.

Игол-шар-гулон-мэлна-рив. Налвития крепко сжимает челюсти от боли и бледнеет ещё сильнее, хотя, казалось, это невозможно. Мысленно рисую Символ Молдура — самая лёгкая часть, свою татуировку я успел выучить наизусть. Сразу же ощущаю, как меня тоже пронзает боль, от макушки до пяток. Откуда-то задул ветер, слышится голос Кардода, он что-то кричит нам, наверное, проклинает на чём свет стоит. Но Нить создаётся, такая, как в книжке, в виде сети, сотканной из множества тех самых Символов, совершенно одинаковых. Теперь настройка, но это уже куда легче, здесь ошибок не будет, всё очень просто. Я мысленно хватаюсь за край сети и рву её на две части, одну оставляю как есть, другую сжимаю в руках и превращаю в непонятный комок, который передаю Налвите, буквально вталкиваю внутрь неё. Между нами появляется иссиня-чёрное облако и взрывается, отбрасывая нас друг от друга. Не на много, на аршин, не более.

— Идиот, что ты натворил! — кричит Кардод, но уже поздно что-либо менять.

Налвития поднимается на ноги и осматривает себя. Я, лёжа на полу, наблюдаю, как моя кровь стремительно впитывается в её быстро розовеющую кожу, на которой пропадает трупный синюшный оттенок и появляется настоящий, живой румянец.

— Это… удивительно! — восторженно говорит она. — Всё так странно… по-другому, не так, как я всегда представляла…

Она приятно удивлена. И довольна. Подходит ко мне и, улыбаясь, шепчет что-то непонятное, наклоняется и слегка касается моего изувеченного предплечья.

Больно. Звон в ушах резко усиливается, зрение заволакивают плывущие цветные пятна, а раненая рука вскипает, словно её окунули в раскалённую лаву. Но проходит секунда — и всё исчезает бесследно, в том числе и головокружение. Я внезапно ощущаю в себе небольшой прилив сил, даже почти уверенно встаю.

— Что это было? — спросил я у своей новой союзницы.

— Целительная Нить, — отвечает она. — Сложная и ресурсоёмкая, но действенная. Можешь разбинтовать руку. Видишь? Я умею быть благодарной.

Я снял повязку с предплечья — раны действительно затянулись, остались только кровавые разводы. Но слабость от потери крови я по-прежнему ощущаю, похоже, магия здесь не всесильна.

— Что будем делать с ним? — Налвита кивнула в сторону разрушителя. — Ты действительно хочешь оставить его в живых?

— Да, — подтвердил я. И соврал: — На сегодня уже хватит смертей.

— Почему мне так холодно? — неожиданно спросила магичка, поёжившись. — Я полагала, что с окончательным восстановлением это ощущение пропадёт, но…

Я выразительно посмотрел на Белого, и тот наконец-то всё понял. Мы оба одновременно повернулись к окну и увидели, как к нам на бешеной скорости летит фигура в сером плаще. Налвития через паузу тоже посмотрела в ту сторону.

— Это ещё кто?.. — нахмурившись, спросила она.

Тангал, нисколько не тормозя, врезался в толстое стекло и, пробив его, ворвался в комнату, внеся в неё невесть откуда взявшуюся небольшую метель. Он понёсся прямо на меня, и я, испугавшись, трусливо спрятался за некроманта. Монстр послушно сменил направление, намереваясь убрать с пути Налвитию, мешающую ему, но та расценила всё не правильно. Она в долю секунды создала фиолетовую молнию и выстрелила ей в тангала. Тот уклониться не успел и, попав под удар, слегка дёрнулся, но с курса не свернул.

— Ложись! — я в самый последний момент прыгнул на Налвиту и, сбив её с ног, уложил на пол.

Монстр разочарованно пролетел над нашими головами и, не сбавляя скорости, врезался в противоположную стену, пробив её насквозь и скрывшись в соседнем помещении.

— Это тангал, — пояснил я, быстро поднимаясь и подбегая к своему валяющемуся на полу топору. — Я забыл упомянуть, что он охотится за мной. А теперь благодаря моей крови ещё и за тобой.

Я вскинул топор и, взяв размах, приготовился к новому нападению.

— Ты… — задохнулась Дарующая Мир. — Ты обманул меня!

Тангал, как ему казалось, выскочил из тёмного провала внезапно, но мы его поджидали. Он вновь выбрал своей целью меня, но едва ему стоило показаться, как он получил от Налвитии ещё одну фиолетовую молнию, на этот раз уже более яркую и куда прямее, не такую ветвящуюся. Видимого урона Нить ему не причинила, но зато заставила слегка отклониться в сторону. И я, подловив его на этом моменте, вонзил в его тело топор. Тангал вскрикнул от боли и ярости, и из него вырвалась очень холодная бело-голубая волна, сбившая нас с ног, а сам монстр торопливо вылетел в окно и скрылся за углом.

Я, кряхтя, поднялся на ноги и отряхнул с себя крошки льда. Оглянулся: вурдалаки, покрывшись сверху тонкой ледяной коркой, продолжали удерживать побледневшего Кардода, на волосах которого появился иней. Вставшую с пола Налвитию тоже слегка потрепало — ударной волной она приземлилась неудачно и расцарапала о пол щёку, на которой теперь виднелась тёмная ссадина. Выходит, она всё-таки уязвима, вопрос только, можно ли её убить, или смертельный удар только лишь остановит её на время, как ту девчонку-валарийца.

— Почему на него не действует Копьё Маноса? — непонимающе спросила она.

— Какое копьё? — не понял я.

— Дура! — рассмеялся Кардод. — Это же тангал, он устойчив к магии, ведь он сам, по сути, магия.

— Значит, буду бить его сильнее! — решительно заявила воскресшая.

— У тебя не хватит сил, — покачал головой маг. — Ты же настройщица, какой бы талантливой ни была, к тому же ещё и не самая сильная!

— Мастерство важнее грубой силы! — возразила она.

Тангал вернулся, но не с той стороны, с которой мы его ожидали — не от окна, а от боковой стены. Он прошиб её подобно тарану, подняв в воздух облако пыли и мириады каменных крошек, после чего вновь ринулся на меня. Но Налвита, клюнув на мои слова о том, что монстр теперь будет охотиться и на неё, атаковала его новой Нитью. Воздух вокруг неё задрожал, а у меня даже на расстоянии в пару саженей от неё заныли зубы, едва я ощутил, сколько сил потратила магичка на Нить. Не произошло никакого светопреставления, не было ни вспышек, ни молний, ни цветных шариков. Нить ушла в монстра, и тот спокойно пролетел мимо Налвитии. Но не долетел до меня всего ничего — его левый бок резко вспучился, вздулся, как гигантский прыщ, и лопнул, обрызгав голубой кровью магичку. Это разъярило тангала, он резко повернулся в сторону воскресшей и, заложив вокруг неё лихой вираж, врезался в неё плечом. Налвиту отшвырнуло в сторону и потащило по полу несколько саженей до тех пор, пока она не врезалась в один из книжных стеллажей. Тот покачнулся и, не выдержав, развалился на части, засыпав обломками женщину. Я воспользовался моментом и, подбежав к монстру, засадил ему топором в разорванный бок. Лезвие с чавкающим звуком погрузилось в его нутро, тангал оглушительно взвыл и, крутанувшись на месте, двинул мне своей ручищей в челюсть снизу. Меня резко подбросило в воздух, ударом едва не оторвав башку, несколько раз перевернуло и опустило вниз, на пол.