Тарзан остановился и повернул голову в сторону.

Он не мог видеть дула ружья из куста, за которым прятался Стабух. Его глаза, действительно, смотрели в другом направлении. Русский почувствовал, что дрожит, и ругал себя за это. Нервное напряжение было слишком велико. Он напряг мускулы, пытаясь успокоить волнение рук, чтобы твердо держать ружье и точно попасть в цель.

Он должен был стрелять точно, ведь человек не будет стоять здесь вечно. Эта мысль подгоняла Стабуха, и когда мушка ружья прошла по телу Тарзана, русский нажал на спусковой крючок.

При звуке выстрела глаза Иезабель резко открылись.

«Возможно, возвратился лев, – думала она про себя, – или, может быть, он подстрелил что-нибудь. Если это был лев, я надеюсь, что он промахнулся».

Когда ружье сработало, мишень подпрыгнула в воздух и ухватилась за низко висевшую ветвь дерева.

Стабух промахнулся. Ему следовало расслабить мускулы, а не напрягать их.

Русский пришел в ужас. Он чувствовал себя, как человек стоящий на скамье с петлей на шее. Он повернулся и побежал.

Его хитрый ум подсказывал, что не стоит возвращаться к девушке. Она была потеряна для него. Она стала бы обузой в бегстве, от успеха которого сейчас зависела его жизнь. Он бежал на юг, через лес и почти задыхался от бега, когда почувствовал острую боль в руке. Стрела вонзилась в его предплечье, конец ее выступил с другой стороны.

Бледный от страха Стабух побежал быстрее. Где-то над ним была его Немезида, которую он не мог ни слышать, ни видеть.

Ему казалось, что невидимый убийца гонится за ним на крыльях. Снова стрела вонзилась в него, попав глубоко в трехглавую мышцу другой руки. Вскрикнув от боли и страха, Стабух остановился и упав на колени, поднял руки в мольбе.

– Пощади меня, – закричал он. – Я никогда не причиню тебе зла, если ты пощадишь меня.

Стрела, летевшая прямо, прошла сквозь горло русского. Он вскрикнул, схватился за стрелу и упал на землю лицом вниз. Иезабель, прислушиваясь на дереве к каждому звуку, уловила предсмертный крик человека и содрогнулась.

– Лев убил его, – прошептала она. – Он был злой человек. Это воля Йеговы!

Тарзан легко спрыгнул с дерева и осторожно подошел к умиравшему человеку.

Стабух в агонии и ужасе скатился на бок.

Он видел, как человек-обезьяна приближался к нему, держа наготове лук и стрелы. Рука умиравшего легла на револьвер у пояса, чтобы совершить то, ради чего он приехал издалека и отдал свою жизнь.

Едва он успел коснуться курка, как лорд джунглей выпустил еще одну стрелу, которая вошла глубоко в грудь русского, пронзив сердце. Леон Стабух скончался без звука. Минутой позже в джунглях прозвенел звероподобный крик победы человека-обезьяны. От этих свирепых звуков, пронесшихся через лес, Иезабель соскользнула на землю и в страхе побежала. Она не знала, куда ее несли ноги, так как была охвачена только единственной мыслью – убежать от ужасов этого пустынного места.

С приходом дня Стрелок оказался около леса. Он не слышал звуков лошадей в течение всей ночи. А сейчас, когда наступил день и он мог видеть, он искал следы пребывания Стабуха и Иезабель, но без успеха.

– Черт возьми, – бормотал он, – это совершенно бесполезно. Бедная маленькая Иезабель! Если бы я только знал, куда утащила тебя эта крыса! Но я не знаю, и мне надо отдохнуть.

Он осмотрел лес.

– Вот неплохое укрытие. Лягу и немного посплю. Черт возьми, как я вымотался.

Когда он подошел к лесу, его внимание привлекло что-то двигавшееся в двух милях к северу от него. Он резко остановился и увидел двух лошадей, выбежавших из лесу и неистово рвавшихся к предгорью – их преследовал лев.

– Черт возьми! – воскликнул Стрелок. – Это, должно быть, их лошади. А что, если лев напал на нее?

Усталость мгновенно была забыта, и он бегом отправился на север. Но он не мог бежать долго и вскоре снова пошел шагом.

В голове его была сумятица догадок и предположений. Он видел, как лев прекратил преследование и повернул на северо-восток. Стрелок был рад этому, но не столько за себя, сколько за Иезабель, которая будет в безопасности, хотя он не был уверен, что она жива.

«Возможно, – размышлял он, – она успела забраться на дерево. В противном случае лев напал на нее». Его сведения о поведении львов были очень скудны, как и большинство людей он верил, что львы нападают на всех несчастных.

Он шел по опушке леса, когда внезапно услышал выстрел на расстоянии. Это был звук ружья Стабуха, стрелявшего в Тарзана. Стрелок попытался идти быстрее.

Нельзя было терять времени, если он хотел помочь Иезабель. Но он слишком устал, чтобы двигаться быстро. Через несколько минут предсмертный крик русского донесся до него. И это заставило его ускорить ходьбу. Затем последовал жуткий крик человека-обезьяны, который по некоторым причинам Денни не узнал, хотя он дважды слышал его раньше. Возможно, расстояние и шум деревьев заглушили и изменили его.

Он продолжал брести, время от времени пытаясь перейти на бег, но его перенапряженные мускулы, уже не повиновались ему, так как достигли предела. Ему пришлось отказаться от этой попытки, он уже еле переставлял ноги даже при ходьбе.

– Я ни на что не гожусь, – бормотал он. – Парень увозит мою девушку, а у меня нет даже сил тащить себя. Я просто размазня.

Через некоторое время он вошел в лес, чтобы добраться до того места, откуда появились лошади. Вдруг он остановился.

Кто-то пробирался сквозь кустарник по направлению к нему. Он вспомнил о льве и вытащил нож, потом спрятался за куст и стал ждать, но ждать пришлось недолго. Нарушитель тишины вскоре появился перед ним.

– Иезабель! – закричал он. Он вышел из укрытия. Голос его дрожал. Испуганно всхлипнув, девушка остановилась и узнала его.

– Денни!

Это было последней каплей. Ее нервы не выдержали, она упала на землю и истерически зарыдала. Стрелок сделал к ней несколько шагов. Он пошатывался, колени его дрожали, и он тяжело опустился на землю в нескольких ярдах от нее. Потом случилось неожиданное. Слезы навернулись на глаза Денни Стрелка Патрика. Он бросился лицом вниз и тоже зарыдал. Они лежали так несколько минут, потом Иезабель взяла себя в руки и села.

– О, Денни! – воскликнула она. – Тебе плохо? – О, твоя голова. Не умирай, Денни.

Он немного успокоился и вытер глаза рукавом рубахи.

– Я не умираю, – сказал он. – Но я должен был умереть. Один из бандитов ударил меня дубинкой по голове. А сейчас я просто плакал.

– Это потому, что тебе очень больно, Денни? – сказала Иезабель.

– Нет, не потому. Мне уже не больно, но я не плакал с тех пор, когда был маленьким, и после смерти матери. Меня прорвало, когда я увидел, что ты жива, понимаешь? – добавил он нерешительно. – Ты мне очень нравишься, малютка.

– И ты мне тоже, Денни, – сказала она ему. – Ты просто первоклассный!

– Кто? Я? Что это значит?

– Я не знаю, – ответила Иезабель. – Это на английском, а ты не понимаешь по-английски, не так ли? Он подполз к ней ближе и взял за руку.

– Черт возьми! – сказал он. – Я думал, что не увижу тебя больше. Послушай, крошка, – воскликнул он горячо, – а этот парень не обидел тебя?

– Ты имеешь в виду того человека, который увез меня от черных людей из деревни?

– Да.

– Нет, Денни. После того, как он убил своего друга, мы ехали всю ночь. Он боялся, что черные поймают его.

– Что стало с этой крысой, и как вам удалось убежать?

Она рассказала ему все, что знала, но они не могли предугадать, что звуки, которые они слышали, означали смерть Стабуха.

– Я думаю, от меня будет мало пользы, если он снова появится, – сказал Денни. – Я совсем выбился из сил.

– Ты должен отдохнуть, – сказала она ему.

– Я думаю, нам надо поступить так, – проговорил он, – мы полежим здесь немного и наберемся сил, а потом вернемся назад к холмам, где, как я знаю, есть вода и кое-что пожевать. Еда не слишком свежая, но это лучше чем ничего. Посмотри, я взял немного с собой. Сейчас мы поедим.