Он повернулся к Джейку.

— Ты сможешь проехать пять миль за рулем пикапа магазинщика?

Роланд видел, что мальчик хотел ответить «да», но потом осознал, что риск слишком велик: попытавшись сделать то, что никогда не делал, он, пусть и городской житель, знакомый с автомобилями с раннего детства, мог потерпеть неудачу, чреватую катастрофическими последствиями.

— Нет, — ответил Джейк. — Думаю, что нет. Как насчет тебя?

Роланд наблюдал, как Эдди ведет автомобиль Джона Каллема. Вроде бы ничего сложного… но следовало помнить о бедре. Роза предупреждала его, что сухой скрут движется быстро, как пожар, раздуваемый сильным ветром (ее слова) — и теперь он знал, что она имела в виду. По пути в Калью Брин Стерджис боль в бедре лишь изредка давала о себе знать. Теперь Роланду казалось, что во впадину[133] налили расплавленного свинца, а потом обвязали сустав колючей проволокой. И боль уходила вниз к правой лодыжке. Он видел, как Эдди манипулирует педалями, нажимает то на ту, что увеличивала скорость автомобиля, то на другую, замедляющую ее, всегда используя правую ногу.[134] А это означало, что головка его правого бедра должна постоянно крутиться во впадине.

Он сомневался, что сможет это сделать. Во всяком случае, не мог гарантировать, что сделает.

— Думаю, что нет. — Он взял ключи у магазинщика, посмотрел на женщину, которая лежала у мясного прилавка. — Встань, сэй.

Миссис Тассенбаум подчинилась, а когда встала, Роланд протянул ей ключи. Здесь я постоянно встречаю полезных людей, — подумал он. — Если эта женщина ни в чем не уступит Каллему, возможно, все будет хорошо.

— Ты отвезешь меня и моего молодого друга в Лоувелл.

— На Тэтлбек-лейн, — уточнила она.

— Ты говоришь правильно, я говорю: спасибо тебе.

— Вы собираетесь меня убить после того, как доберетесь, куда вам нужно?

— Нет, если не будешь попусту терять время.

Она обдумала его слова, кивнула:

— Не буду. Поехали.

— Удачи вам, миссис Тассенбаум, — прошептал магазинщик, когда она двинулась к двери.

— Если я не вернусь, — она посмотрела на Чипа, — запомните одно: это мой муж изобрел интернет, он и его друзья, частично в «КалТек»,[135] частично в своих гаражах. Не Альберт Гор.

У Роланда вновь заурчал желудок. Он перегнулся через прилавок (магазинщик отпрянул, словно подозревал, что Роланд болен красной чумой), схватил нарезанное для женщины мясо индейки, сунул три ломтя в рот. Остаток протянул Джейку. Тот съел два куска, посмотрел на Ыша, который с большим интересом разглядывал мясо.

— Ты свою долю получишь в кабине, — пообещал Джейк.

— Бине, — отозвался Ыш, потом добавил, с куда большим энтузиазмом: — Олю!

— Святой Иисус Христос, — выдохнул Чип.

Пусть говорил магазинщик с приятным акцентом истинного янки, в его пикапе никакой приятности не было. Во-первых, у него была механическая коробка передач. Айрин Тассенбаум с Манхэттена последний раз ездила на автомобилях с механической коробкой передач, когда была Айрин Кантор со Стейтен-Айленда. Опять же ручка переключения скоростей была, как на грузовиках, а такая ей вообще встретилась впервые.

Джейк уже сидел рядом с ней, поставив ноги с обеих сторон вышеозначенной ручки, с Ышем (тот все жевал индейку) на коленях. Роланд уселся на пассажирское сиденье, едва не зарычав от боли в ноге. Айрин забыла выжать педаль сцепления, когда повернула ключ зажигания. «ИХ» прыгнул вперед, затем остановился. К счастью, он ездил по дорогам западного Мэна с середины шестидесятых, поэтому все ограничилось скромным прыжком состарившейся кобылы, а не молодого, полного сил жеребца. В противном случае Чип Макэвой вновь лишился бы как минимум одной из витрин. Ыш, чтобы не свалиться с колен Джейка, впился когтями в джинсы мальчика, выплюнул из пасти недожеванную индейку и произнес слово, которому научился у Эдди.

Айрин округлившимися глазами вытаращилась на ушастика-путаника.

— Молодой человек, это существо сказало fuck?[136]

— Не важно, что он сказал, — ответил Джейк. Часы, которые он видел из окна, показывали, что до четырех пополудни осталось пять минут. Как и Роланд, мальчик как никогда остро чувствовал, что время, увы, им не подконтрольно. — Воспользуйтесь педалью сцепления, и поехали!

К счастью, на набалдашнике ручки выдавили ее местоположение при включении той или иной скорости, и рисунок этот стерся не до конца. Миссис Тассенбаум нажала левой, обутой в кроссовку ногой на педаль сцепления, ужасно заскрежетали шестерни, но наконец она нашла заднюю передачу. Пикап рывками выкатился на шоссе № 7, вновь остановился, успев пересечь белую полосу лишь задней половиной. Миссис Тассенбаум опять повернула ключ зажигания и лишь потом вспомнила про педаль сцепления, что привело к очередным прыжкам «ИХ». Роланд и Джейк уже упирались руками в приборный щиток с выцветшей красно-сине-белой наклейкой: АМЕРИКА! ЛЮБИ ЕЕ ИЛИ ПРОВАЛИВАЙ! На этот раз прыжки сослужили им добрую службу, ибо в этот самый момент огромный лесовоз (Роланд не мог не вспомнить тот, что потерпел катастрофу во время его предыдущего посещения магазина) перевалил через холм к северу от магазина. Если бы пикап не успел закатиться на автостоянку, даже ткнувшись в бампер одного из стоявших там автомобилей, они бы угодили под колеса лесовоза. И скорее всего погибли бы. А так лесовоз проскочил мимо, яростно сигналя, задние колеса оплевали их пылью.

Существо на коленях мальчика (миссис Тассенбаум решила, что оно — помесь собаки и енота) вновь гавкнуло.

«Fuck». Она в этом практически не сомневалась.

Хозяин магазина и остальные покупатели сгрудились по другую сторону витрин, и внезапно Айрин Тассенбаум поняла, каково это, быть рыбой в аквариуме.

— Леди, можете вы управлять этой штуковиной или нет? — крикнул мальчик. На плече у него висела вроде бы сумка. Похожая на те, с которыми ходят мальчишки, продающие газеты. Только не холщовая, а плетеная. Вроде бы в ней лежали тарелки.

— Могу, молодой человек, не волнуйтесь. — Она была в ужасе, но при этом… наслаждалась тем, что происходило? Скорее да, чем нет. Последние восемнадцать лет она была лишь орнаментом великого Дэвида Тассенбаума, играла роль второго плана в его знаменитой жизни, произносила реплики: «Попробуйте вот это», передавала подносы с закусками на вечеринках. А теперь совершенно неожиданно оказалась в самом центре событий, и событий, по ее разумению, очень даже важных.

— Глубоко вдохни, — сказал мужчина с суровым, обожженным солнцем лицом. Его сверкающие глаза встретились с ее глазами, и она более не могла думать о чем-то еще. А вообще-то ощущения были приятными. «Если это гипноз, — подумала она, — его надо бы преподавать в школе». — Задержи дыхание, теперь выдохни. И вези нас, ради своего отца.

Она глубоко вдохнула, и внезапно краски дня стали ярче, просто засверкали. И еще она услышал поющие голоса. Прекрасные голоса. Включилось радио пикапа? На какой-нибудь оперной программе? Нет времени проверять. Но голоса чудные, откуда бы они ни звучали. И успокаивающие, как и глубокий вдох.

Миссис Тассенбаум выжала педаль сцепления и завела двигатель. На этот раз нашла заднюю передачу с первой попытки и, можно сказать, гладко выехала на шоссе. Правда, вместо первой передачи включила вторую, и пикап вновь чуть не встал, когда она начала отпускать педаль сцепления, но двигатель, похоже, сжалился над ней. Под капотом застучали раздолбленные клапана, что-то отчаянно заскрежетало, а потом они покатили на север, к Лоувеллу.

— Ты знаешь, где находится Тэтлбек-лейн? — спросил ее Роланд. Впереди под рекламным щитом ТУРИСТИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС «МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ» на шоссе выехал потрепанный синий минивэн.