— Ты знаешь, кто победил? — оглянувшись, спросил Роланд. Сюзанна в этот момент ехала на роскошном такси Толстяка Хо, глазела по сторонам (и мечтала о свитере: видит Бог, не отказалась бы даже от легкого кардигана).

— О да. — Она не сомневалась, что плакаты развесили ради нее. — Победил Кеннеди.

— Он стал твоим дином?

— Дином всех Соединенных Штатов. И Джонсон занял его место после того, как Кеннеди застрелили.

— Застрелили? Ты так говоришь? — заинтересовался Роланд.

— Да. Застрелил из засады трус по фамилии Освальд.

— И твои Соединенные Штаты были самой могущественной страной мира?

— Ну, Россия соперничала с нами, когда ты схватил меня за шкирку и выдернул в Срединный мир, но в принципе да.

— И люди вашей страны выбирали себе дина сами? Звание дина не передавалось по наследству?

— Совершенно верно. — В голосе Сюзанны слышалась настороженность. Она ожидала, что Роланд сейчас разругает демократическую систему выборов. Или высмеет.

Вместо этого он ее удивил.

— Цитируя Блейна Моно, звучит неплохо.

— Окажи мне услугу и никогда не цитируй его, Роланд. Ни сейчас, ни потом. Договорились?

— Как скажешь, — согласился он, а потом добавил, без паузы, но сильно понизив голос: — Держи мой револьвер наготове, если тебя это устроит.

— Устроит вполне, — тут же ответила она, также тихо. Получилось «устроиолне», потому что ей не хотелось шевелить губами. Она чувствовала, что за ними наблюдают из домов, которые сгрудились в этой части Королевского тракта, как магазины и харчевни в средневековом городе (или на съемочной площадке фильма, события которого разворачивались в средневековом городе). Только не знала, люди это, роботы или все еще работающие телевизионные камеры, но поверила этому чувству еще до того, как Роланд подтвердил, что ее подозрения не лишены оснований. И ей хватило одного взгляда на голову Ыша, которая поворачивалась из стороны в сторону, как маятник в дедушкиных напольных часах, чтобы понять: он тоже чувствует чье-то внимание к их особам.

— Он был хорошим дином, этот Кеннеди? — Роланд вновь заговорил обычным голосом. И в тишине разносился он очень далеко. Сюзанна внезапно осознала, что с ней произошло на редкость приятное изменение: она совершенно не чувствовала холода, хотя воздух, не прибавивший в температуре, стал еще и сырым в силу близости ревущий реки. Ее слишком уж интересовал окружающий мир, так что обращать внимание на холод она просто не успевала. По крайней мере на текущий момент.

— Ну, не все так думали, определенно не думал тот псих, что застрелил его, но я считала, что да. Во время предвыборной кампании он говорил людям, что собирается многое изменить. Вероятно, менее половины избирателей верили, что слова у него не разойдутся с делом, поскольку большинство политиков лжет по той же причине, по какой обезьяна машет хвостом: потому что может. Но после того как его выбрали, он начал претворять в жизнь свои обещания. Тогда же едва не началась война из-за одной страны, которая называлась Куба, и он показал себя таким же храбрым, как… ну, скажем так, ты бы с радостью встал с ним плечом к плечу. Когда некоторые люди поняли, что он настроен серьезно, эти сучьи дети наняли психа, чтобы тот его застрелил.

— Оз-вальта.

Сюзанна кивнула, не став его поправлять, подумав, что поправлять нечего. Оз-вальт. Оз. Опять колесо описало круг, не так ли?

— И Джонсон встал у власти после ухода Кеннеди?

— Да.

— Как он себя проявил?

— К тому моменту, как ты меня «извлек», прошло слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы, но он, конечно, относился к тем, кто умел играть в эту игру. «Живи сам и давай жить другим» — так у нас говорили. Ты понимаешь?

— Да, конечно, — кивнул Роланд. — Сюзанна, думаю, мы прибыли. — И остановил роскошное такси Толстяка Хо. По-прежнему сжимая пальцами рукоятки стержней, оглядел «Ле кас руа рюс».

Здесь Королевский тракт заканчивался, переходя в широкий, мощенный брусчаткой передний двор, который когда-то, и сомнений тут быть не могло, охранялся людьми Алого Короля столь же тщательно, как Букингемский дворец охраняется «мясоедами»[178] королевы Елизаветы. На брусчатке они увидели нарисованный алый глаз, который с годами лишь чуть-чуть выцвел. Стоя на земле, человек мог лишь догадаться, что нарисован глаз, но с верхотуры, предположила Сюзанны, глаз этот обязательно привлек бы внимание, стоило посмотреть на северо-запад.

Наверняка этот мерзкий глаз нарисовали со всех сторон света, — подумала она.

Над передним двором, на растяжках, закрепленных на двух сторожевых башнях, висел только что нарисованный транспарант, также выдержанный в трех цветах: красном, белом и синем. На нем Сюзанна прочитала:

Замок за внутренним двором (и рекой, загнанной в крепостной ров) действительно построили из блоков темно-красного камня, которые с годами стали чуть ли не черными. Башни и башенки замка в верхней своей части сильно увеличивались в размерах, словно отрицая закон всемирного тяготения. А основная часть замка, которая находилась под этими бросающимися в глаза архитектурными излишествами, выглядела строгой и безыскусной, если не считать еще одного глаза, вырезанного в арке над главным входом. Два из парящих на высоте пешеходных мостиков разрушились, замусорив двор кусками камня, но еще шесть остались на месте, пересекая воздух на различных уровнях, чем напомнили Сюзанне транспортную развилку в местах пересечения основных автострад. Как и в домах, двери и окна в замке были на удивление узкими. Толстые черные вороны сидели на подоконниках окон, расположенных вдоль пешеходных мостиков, и смотрели на них.

Сюзанна спустилась с повозки рикши. Револьвер она заткнула за пояс, где он всегда был под рукой. Присоединилась к стрелку, глядя на главные ворота на этой стороне крепостного рва. Широко распахнутые. За ними горбатый каменный мост вел на другой берег. Под мостом черная вода бурлила в каменном «горле» шириной сорок футов. От воды шел резкий, неприятный запах, а на нескольких торчащих из нее черных скалах оседала не белая, а желтая пена.

— Что будем делать? — спросила она.

— Для начала послушаем вон тех парней. — И Роланд мотнул головой в сторону парадных дверей на дальней стороне мощеного переднего двора. Двери были приоткрыты и из них вышли двое мужчин, совершенно обычных мужчин, а не «жердей» какими становятся их отражения в некоторых зеркалах комнаты смеха. Когда они оставили за собой половину двора, из дверей выскользнул третий и последовал за ними. Вроде бы оружия у них не было, а когда первые двое подходили к мосту, Сюзанна особо и не удивилась, увидев, что они близнецы. Да и тот, что догонял двух первых, ничем от них не отличался: белый, довольно-таки высокий, с длинными черными волосами. То бишь тройня, два брата впереди, один — чуть сзади. Все трое были в джинсах и толстых куртках, которые тут же вызвали у Сюзанны жгучую зависть. Двое впереди несли большие плетеные корзины, держа их за кожаные ручки.

— Надень на них очки, добавь бороды, и они будут выглядеть как Стивен Кинг, когда мы с Эдди впервые встретились с ним, — прошептал Роланд.

— Правда? Ты так говоришь?

— Да. Ты помнишь, что я тебе сказал?

— Право говорить остается за тобой.

— И насчет искушения, которое идет перед победой. Помни и об этом.

— Буду. Роланд, ты их боишься?

— Я думаю, что эти трое страха вызвать не могут. Но будь готова к стрельбе.

— Они вроде бы безоружные. — Разумеется, не следовало забывать про плетеные корзины. В них могло лежать что угодно.

— Все равно, будь готова.