— Можешь не волноваться.

Даже сквозь рев воды, несущейся под мостом, они слышали размеренный стук каблуков незнакомцев по брусчатке. Двое с корзинами вступили на мост, миновали половину, остановились на самой высокой его части. Поставили корзины рядом друг с другом. Третий мужчина остался на той части моста, что спускалась к замку, демонстративно сложил руки на груди, показывая, что в них ничего нет. Теперь до Сюзанны долетел запах приготовленного мяса, поднимающийся от одной из корзин. Не тушенки. Скорее ростбифа и курятины, вот какой божественный запах шел от корзины. Рот у Сюзанны наполнился слюной.

— Хайл, Роланд из Гилеада! — воскликнул черноволосый мужчина, что стоял справа. — Хайл, Сюзанна из Нью-Йорка! Хайл, Ыш из Срединного мира! Долгих дней и приятных ночей!

— Один — урод, а остальные еще хуже, — заметил его спутник.

— Не обращайте на него внимания, — тут же вставил стоящий справа «близнец» Стивена Кинга.

— Не обращайте на него внимания, — передразнил его левый «близнец», скорчив гримасу, такую намеренно мерзкую, что она получилась забавной.

— И тебе их в два раза больше, — ответил Роланд, реагируя на более вежливого «близнеца». Выставил ногу вперед и чуть поклонился. Сюзанна сделала реверанс, по обычаям Кальи, расправляя воображаемые юбки. Ыш сидел у левой ноги Роланда, глядя на двух одинаковых мужчин, которые стояли на мосту.

— Мы — уффи, — пояснил мужчина справа. — Ты знаешь, кто такие уффи, Роланд?

— Да, — ответил Роланд, потом повернулся к Сюзанне. — Это старое слово… точнее, древнее. Он заявляет, что они — оборотни. — И добавил, гораздо тише, чтобы за ревом воды его не услышали на мосту: — Я сомневаюсь, что это правда.

— И, однако, правда, — тут же сказал правый «близнец» вежливым тоном.

— Лжецы везде видят себе подобных, — заметил левый «близнец» и закатил один циничный синий глаз. Только один. Сюзанна не могла вспомнить, чтобы ей доводилось видеть человека, способного закатить только один глаз.

Третий «близнец», который остался позади, голоса не подавал, стоял и наблюдал со сложенными на груди руками.

— Мы можем принять любую форму, какую только пожелаем, — продолжил правый, — но мы получили приказ предстать перед вами в образе человека, которого вы узнаете и которому доверяете.

— Если измерять недоверие длиной, так я не доверяю сэю Кингу на расстоянии, куда большем того, на которое смог бы бросить его самого тяжелого дедушку, — ответил Роланд. — Хлопот от него, как от козла, жующего брюки.

— Мы сделали все, что в наших силах, — пожал плечами правый Стивен Кинг. — Могли бы предстать перед вами в образе Эдди Дина, но решили не вызывать у леди слишком болезненных воспоминаний.

— «Леди» выглядит так, что с радостью трахнулась бы веревкой, если бы смогла поставить ее торчком между бедер, — бросил левый Стивен Кинг и похотливо ухмыльнулся.

— Вот это уже лишнее, — заявил третий Стивен Кинг, который стоял позади со сложенными на груди руками. Тоном рефери. Сюзанна подумала, что сейчас он накажет не стесняющегося в выражениях левого Кинга пятиминутным штрафом. Она бы не возражала, отнюдь, потому что у нее сжималось сердце, когда она слушала этого Кинга, отпускающего грязные шуточки; он напоминал ей Эдди.

Роланд на эту пикировку не отреагировал.

— Можете вы трое принять три разные формы? — поинтересовался он у Кинга-Чисторота. Сюзанна услышала, как стрелок проглотил слюну, прежде чем задать вопрос, и поняла, что ему тоже не дают покоя запахи, идущие из корзины. — Может один из вас, к примеру, стать сэем Кингом, один — сэем Кеннеди и один — сэем Никсоном?

— Хороший вопрос, — ответил Кинг-Чисторот, стоящий справа.

— Глупый вопрос, — не согласился Кинг-Грязнорот слева. — Совершенно бессмысленный. Выстрел в молоко. Да ладно, разве есть хоть один интеллектуал среди героев с быстрыми руками?

— Принц Гамлет из Дании, — ответил Кинг-Рефери, который спокойно стоял позади двух других Кингов. — Но поскольку на ум сразу пришел только он, возможно, принц Датский — исключение, которое доказывает правило.

Чисторот и Грязнорот повернулись к нему. Когда стало ясно, что он уже высказался, вновь посмотрели на Роланда и Сюзанну.

— Поскольку в действительности мы — одно существо, — пояснил Чисторот, — и наши способности по этой части ограничены, ответ — нет. Мы все можем стать Кеннеди, или мы все можем стать Никсонами, но…

— Джем вчера, джем завтра, но никакого джема сегодня, — подала голос Сюзанна. Она понятия не имела, откуда взялась у нее в голове эта фраза (и еще меньше понимала, почему произнесла ее вслух), но Кинг-Рефери воскликнул:

— Именно! — и кивнул, как учитель, решивший похвалить ученика, которому удался ответ.

— Идем дальше, ради твоего отца, — фыркнул Кинг-Грязнорот слева. — Меня просто тошнит, когда я смотрю на этих предателей Повелителя красного.

— Очень хорошо, — кивнул тот Кинг, что стоял рядом. — Хотя называть их предателями несправедливо, если, конечно, добавить в уравнение ка. Поскольку имена, которые мы дали себе, для вас непроизносимы…

— Как у противника Супермена, мистера Мксизптлка, — вставил Грязнорот.

— …вы можете воспользоваться теми, что пускал в ход Ушедший. То самое существо, которое вы называете Алым Королем. Я — эго, грубо говоря, и прохожу под именем Фимало. Этот тип, что стоит рядом со мной, Фумало. Он — наш ид.

— А тот, что сзади, должно быть, Файмало, — вмешалась Сюзанна. — Он кто, ваше супер-эго?[179]

— Блестяще! — воскликнул Фумало. — Готов спорить, ты даже сможешь произнести слово Фрейд.[180] Может, произнесешь его и по буквам, ты, нью-йоркская галка, которой укоротили ноги?

— Не обращай на него внимания, — сказал Фимало, — он всегда полагал женщин угрозой.

— Вы — ид, эго и супер-эго Стивена Кинга? — спросила Сюзанна.

— До чего хороший вопрос! — одобрительно воскликнул Фимало.

— До чего тупой вопрос! — неодобрительно воскликнул Фумало. — У твоих родителей остались другие дети, которые выжили, Галка?

— Давай не будем трогать родителей, — предложила Сюзанна, — а не то я вызову Детту Уокер, и она быстренько заткнет тебе пасть.

— У меня нет ничего общего с сэем Кингом за исключением некоторых физических характеристик, да и то на короткий период времени, — заговорил Кинг-Рефери. — И, как я понимаю, короткий период времени — все время, которое имеется в нашем распоряжении. Я не испытываю особой любви к делу, которому вы служите, и не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы помочь вам, то есть точно не вылезу из кожи, но, однако, понимаю: именно благодаря вам двоим Ушедший покинул этот замок. Поскольку он держал меня в пленниках и обращался со мной, как с придворным шутом, я совершенно не огорчен его уходом. Я помогу вам, если сумею, по крайней мере чуть-чуть помогу, но ради вас не буду лезть из кожи вон. «Пусть с этим будет полная ясность», — как мог бы сказать ваш недавно погибший друг Эдди Дин.

Сюзанна сделала все, чтобы ее лицо осталось бесстрастным, но слова Кинга-Рефери ужалили ее. Больно ужалили.

Как и прежде, Фимало и Фумало повернулись к Файмало, когда он говорил. Теперь они вновь посмотрели на Роланда и Сюзанну.

— Честность — лучшая политика, — с благочестивым видом процитировал Фимало. — Сервантес.

— Лжецы процветают. — Фумало цинично улыбнулся. — Аноним.

— Случалось, когда Ушедший заставлял нас делиться на шестерых, даже на семерых, и только по одной причине: потому что такое деление вызывало боль, — вновь заговорил Фимало. — Однако мы не могли покинуть замок, как и все остальные, потому что он установил вокруг стен барьер смерти.

— Мы думали, что он убьет нас, прежде чем уйти, — добавил Фумало, цинизм напрочь исчез из его голоса, а выражением лица он напоминал человека, вспоминающего случившееся с ним несчастье, когда он разминулся со смертью на какие-то три дюйма.