«В центре холма он увидел трещину; одна ее половина была на два фута выше, чем вторая. Это было настоящее сиденье, сделанное природой. Без всякого удивления или подозрения, он дотянулся до него и дотронулся. Замурованное в слоистый песчаник и выступившее на поверхность в результате разлома, оно прекрасно сохранило останки какого- то ископаемого. Оно было похоже на пучок блестящих черных «шлангов», соединенных вместе снизу и разветвляющихся на десяток щупалец вверху. Там же он увидел еще несколько, разных по размерам, начиная от очень маленьких и заканчивая до трех футов в длину. Были и другие ископаемые, еще более мелкие, разных форм и т. д., какое- то странное разнообразие.

"Я назову вас — Живые Брандонии Марса", — сказал он».

Как мог об этом знать Лэндис, ученый, работающий на НАСА в проектах Pathfinder и MER Rover Mission, еще за четыре года до посадки «Опортьюнити»? И почему ни он, ни кто- то другой из его научной группы не сказал об этом ничего или хотя бы не попытался опровергнуть эту теорию?

Несомненно, ровер–группа видела ископаемого криноида. Он не только стал основным направлением для исследования, но ему было придумано название — «Гваделупе». Наша Дама Гваделупе являлась иконой римской католической церкви, она — фактический аналог египетской богини жизни Исиды. После того как были найдены останки ископаемого, которое могло подтвердить существование сложной жизни на Марсе в далеком прошлом, и даже после того как ему было дано имя в честь «богини жизни», они его уничтожили. Так как «Опортьюнити» не был оснащен устройством поиска признаков жизни (он был запрограммирован только на геологические работы), уничтожение Гваделупе имело не совсем научные цели. Много лет назад эта маленькая жизнь оказалась затерянной среди окружавших ее возвышенностей. Единственным доказательством ее существования были так хорошо различимые очертания ее формы в скале, но НАСА их стерло.

Казалось, что целью игры было обнаружение доказательств внеземной жизни, а не всяческое этому препятствие. Агентство, по–видимому, придерживалось тщательно разработанного плана, который не включал в себя пункт о поиске жизни на Марсе. «Спирит» и «Опортьюнити» были посланы с одной целью — обнаружить признаки существования воды в прошлом (и льда в настоящий момент) на Марсе, и на этом все. Как видно из примера «Викинга», обнаружение признаков жизни было бы политически неприемлемым. Агентство придерживалось модели Брукингса о предварительной обработке информации во избежание «непредсказуемой» реакции, которая могла возникнуть после подтверждения «признаков жизни».

За все годы исследования Марса, начиная с 1976 года, НАСА уже находило доказательства существования микробов во время двух экспериментов, проводившихся «Викингом». Было обнаружено, что влага в атмосфере преобразуется в жидкую воду на поверхности планеты в настоящий момент («Пасфайндер»). Кроме этого, с орбиты было получено изображение, доказывающее существование водорослей и спор («Марс Экспресс»), найдено подтверждение соленой илистой поверхности на дне мелкого кратера («Спирит»), выявлено огромное количество (возможно) органически образованного метана в атмосфере («Марс Экспресс»), а также обнаружено очевидное ископаемое, аналогичное форме жизни, существовавшей на Земле («Опортьюнити»). В каждом случае, при каждом столкновении с фактом, они предпочитали разоблачить, проигнорировать, задавить и даже уничтожить доказательства, которые могли бы помочь найти жизнь на Марсе. За все это время один–единственный раз они равнодушно поддержали находку окаменелой бактерии, существовавшей четыре миллиарда лет назад, в составе метеорита на Земле (которая, по всей вероятности, была заразной), а потом быстро отказались даже от этого несмелого заявления.

Очевидно, что любая удачная миссия на Марсе предполагала пусть слабое, но продвижение вперед, но даже после «Аполлона-10» НАСА не позволило нежелательным открытиям сбить себя с намеченного пути, просто потому что «было еще не время». Как бы то ни было, вскоре после знаменательной находки криноида мы поняли, что время надо держать в своих руках.

14 января 2004 года, как раз в середине миссий «Спирит» и «Оппортьюнити», президент Джордж У. Буш проехал несколько кварталов от Белого дома до штаб–квартиры НАСА в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы сделать важное заявление.

Более чем через тридцать лет с тех пор, как человечество в последний раз ступило на поверхность иных миров, Буш прибыл в штаб–квартиру НАСА дать новые указания для Космического агентства. Мы собирались, в конце концов вернуться, на Луну, а затем на Марс.

На официальной церемонии НАСА по поводу выступления Буша «Видение космических исследований» он выделил три определенных цели:

1. Завершить строительство Международной космической станции (International Space Station (ISS)) к 2010 году и затем отказаться от использования шаттлов.

2. Создать к 2008 году новый тип пилотируемого исследовательского аппарата (Crew Exploration Vehicle, или CEV) для доставки астронавтов на Космическую станцию, а потом на Луну и Марс, начать пилотируемые полеты не позже 2014 года.

3. Вернуться на Луну с пилотируемой миссией, если возможно, в 2015 году, но не позже 2020 года.

Для достижения этих целей президент перебросил 11 миллиардов долларов из уже утвержденного пятилетнего бюджета НАСА и, кроме того, обратился в Конгресс с просьбой о дополнительном миллиарде долларов для завершения финансирования. Это был гораздо более скромный план, чем так называемая «Инициатива исследования космоса» («Space Exploration Initiative»), предложенная его отцом, президентом Джорджем Г. У. Бушем, в 1989 году. Та программа встретила большое сопротивление за ее непомерные бюджетные требования и была впоследствии закрыта его преемником, президентом Биллом Клинтоном. «У» (Уокер), похоже, учился на ошибках Буша–старшего и сделал предложение, которое в конечном счете получило бы почти единодушную поддержку в политических кругах.

Буш (43–й Президент США), по всей видимости, взял себе вроде как в привычку оплачивать политические долги Буша (41- го Президента США) и заканчивать его незавершенные дела.

Как заметили читатели нашего сетевого издания «Миллениум», Буш–младший выступил в роли Гора, мстящего за своего отца Осириса. Почти с того дня, как его отец проиграл Биллу Клинтону на президентских выборах 1992 года, Джордж У. Буш начал пробивать свою собственную дорогу к Белому дому, по пути побеждая всех заметных политических врагов отца.

Он начинал в 1994 году в своем родном штате Техас, выступая против члена Палаты представителей Энн Ричардс, занимавшей пост губернатора–демократа. Ричардс получила общенациональную известность в 1988 году, на съезде демократов, высмеивая его отца, первого президента Буша. В дальнейшем, когда старший Буш уже оставил кабинет, она оставалась так же непочтительна. Однако два года спустя политическая карьера Ричардс закончилась. Буш–младший неожиданно легко одержал над ней победу, хотя она была очень популярна и имела большие шансы на переизбрание. После триумфальной победы на выборах в его первой попытке переизбрания в 1998 году Буш прицеливается на старое отцовское место в Белом доме. Хотя 22–я поправка к Конституции США не позволяла ему выступать против собственно президента Клинтона. Буш мог выступить против его правой руки и политического протеже, вице- президента Альберта Гора.

Летом 2000 года оба без затруднений стали кандидатами на пост президента от соответствующих партий и затем померились силами на заключительном этапе кампании. Гор, как и Ричардс до него, имел большое преимущество перед «легковесным» Бушем, но вскоре обнаружил, что у последнего есть все, чтобы одержать верх над своим оппонентом. Буш ловко выставил напоказ некоторые из нелицеприятных качеств Гора, манипулируя ими на трех президентских дебатах. К уикэнду перед выборами незначительное преимущество Гора исчезло. Но в тот же субботний вечер канал Fox News обнародовал историю об аресте Буша 25 лет назад за вождение в пьяном виде. Прорыв Буша был заблокирован, и выборы стали лотереей.