Опять же «купол» «Зонда-3» протянулся на несколько миль над безвоздушным лунным горизонтом на фоне черного космоса. И, как и предыдущее «башня „Зонда-3"», был четко выровнен по вертикали.

На крупном плане этого «купола» «Зонда-3» (при повороте на 90 градусов) открывались значительные повреждения, нанесенные, вне всяких сомнений, длительной метеоритной эрозией, однако очертания были по–прежнему удивительно четкими: еще одно гигантское сооружение из материала, похожего на стекло и имеющее геометрические формы, протянувшееся по Луне на несколько миль.

Неудивительно, что людям Хогленда сотрудники КГБ велели «не глазеть!»

В заключение ко всему вышесказанному, что касается не только миссии «Зонд-3» — его уникального путешествия «на планету, которой нет» — появляется совершенно новый ракурс (намеренно ли Советы запустили Зонд как «скрытую лунную миссию» для того, чтобы на самом деле сфотографировать самые большие артефакты, о существовании которых на Луне они подозревали, а «Марс» был просто прикрытием?). Как бы то ни было, теперь миссия затронула гораздо более серьезный вопрос — «Как много Кеннеди рассказал Хрущеву о том, что ждет обе страны на Луне?»

Дата, когда «Зонд-3» сделал свои ошеломляющие снимки лунных артефактов — 20 июля 1965 г. — за четыре года до того, как Нейл Армстронг и Базз Спирин увековечат ее, сделав первые шаги человека на Луне.

Как мы увидим позднее, эта дата также имеет странное «значение» именно для тех «секретных организаций», которые Кеннеди публично порицал во время выступления с речью перед Американской ассоциацией издателей газет.

Итак, каков же итог экскурса Хогленда в главное хранилище НАСА, где собрана накопленная в течение десятилетий информация о Луне и планетах?

В ходе визита удалось установить, что те подборки лунных данных, в которых Хогленд обнаружил по–настоящему удивительные явно искусственные объекты, были совершенно реальными. Далее, было установлено, что некоторые сотрудники НАСА (по крайней мере, сначала) открыто смотрели на то, что Хогленд и его товарищи обнаруживали (о чем свидетельствуют сделанные ранее официальные приглашения Хогленду от НАСА и других центров).

Можно предположить, что НАСА действительно нужно было выяснить, как много Хогленд уже знает, и согласиться на «официальное посещение» Центра в Гринбелте, поскольку это самый удобный способ сделать так, чтобы Хогленд сам выдал информацию, а агентство успело надежно зачистить соответствующие данные.

Невзирая ни на что, визит показал, что «кто- то» в агентстве на самом деле хотел, чтобы реальные свидетельства, подтверждающие идеи Хогленда — например, официальные фотоматериалы «Аполлона» — просто исчезли — для того, чтобы гарантированно предотвратить дальнейшие научные исследования ключевых элементов, найденных Хоглендом.

Давнишним больным местом для Хогленда оставалась так и не раскрытая тайна (которая таковой остается и по сей день — 12 долгих лет спустя), что же на самом деле произошло с теми важными негативами «Аполлона-10» той же ночью в Годдарде — негативами, на которых были доказательства того, что Замок на самом деле существует?

Через несколько месяцев после визита в Центр, в начале 1995 г., Хогленд читал курс лекций в Сиэтле. Тогда он и встретил Кена Джонстона — в то время инженера компании «Боинг», в прошлом летчика–истребителя и испытателя компании «Грумман Аэроспейс». После службы в ВМС летчиком на F-4 Джон- стон работать в НАСА в середине 60–х и был главным пилотом- испытателем лунного модуля в Центре управляемых космических полетов в Хьюстоне. Там он со своей командой впоследствии тренировал всех астронавтов программы «Аполлон» для полетов на модуле, что также являлось и частью большой программы по исследованию скафандров («Я был манекеном для скафандров», — шутил он впоследствии.

Позднее Джонстон перешел работать в Лабораторию по приему и обработке лунных образцов (LRL) корпорации Браун- Рут и Нортроп. Он попал буквально в «эпицентр событий» программы «Аполлон». У консорциума был основной контракт на обработку реальных лунных образцов, привезенных «Аполлоном», и Кен работал начальником отдела контроля данных и фотографий в подразделении LRL, где систематизировались все важные фото и письменные документы, относящиеся к частицам породы, впервые привезенной человеком с Луны. После обработки в лаборатории пленки и образцы также проходили через офис Джонстона для каталогизации и долговременного хранения.

Причиной, сведшей Кена и Ричарда вместе несколько десятилетий спустя, был растущий интерес Джонстона к последней линии исследований Хогленда — что же в действительности НАСА могло обнаружить на Луне… а затем скрыть. Прочитав «Монументы» и узнав, что Хогленд приедет в город в ходе традиционного тура, Джонстон направил Хогленду свое рекомендательное письмо.

Читая книгу Хогленда, Джонстон вспомнил несколько тревожных «инцидентов», произошедших за время его работы в НАСА, событий, «которые навсегда засели у него в голове», как он сказал Хогленду, и которые он не мог вычеркнуть даже годы спустя. Чтение «Монументов» снова пробудило эти старые воспоминания, и Джонстон всерьез задался вопросом, не было ли и в самом деле резона в идее, что агентство что- то скрывает. На презентации лекций Хогленда в Сиэтле, во время одного из перерывов, Кен представился и пригласил Ричарда на следующий день к нему домой, чтобы просмотреть коллекцию Кена из «более 1000 старых фото НАСА и других реликвий» времен его работы в агентстве. Так зародилась новая и очень долгая дружба.

Существование такого большого количества фото «Аполлона» в частной коллекции и то, как они попали в нее, о чем позже рассказал Кен, сильно взволновало Хогленда.

Джонстон объяснил, что во время работы начальником фотолаборатории LRL в его обязанности входили каталогизация и архивация всех фото «Аполлона». В процессе архивации в LRL в итоге было создано четыре полных комплекта фото «Аполлона», сделанных с орбиты и вручную, в которые вошли десятки тысяч исходных негативов и фотографий.

Кен также имел право распоряжаться 16–миллиметровыми пленками миссии с бортовых автоматических фотокамер (модифицированные армейские фотопулеметы), работавших из командного отсека и лунного модуля во время различных фаз миссии, в том числе с орбиты, а также во время спуска и подъема. В число его обязанностей входил и просмотр этих пленок с орбиты в центре пилотируемых космических полетов до того, как это сделают члены различных научных и инженерных команд. Вот как он описывал один из таких просмотров в популярной национальной радиопрограмме «От побережья до побережья»:

«Итак, в одном особом случае — это была программа „Аполлон-14"— после того как мы получили пленки сразу же после возвращения астронавтов на Землю, их обработали в фотолаборатории НАСА. В мои обязанности входило организовать закрытый просмотр для главного астронома — д–ра Торнтона Пейджа, а также его помощников и содействующих ученых. Я взял пленку и установил ее в так называемый „серийный проектор"это что- то вроде пулеметных фотокамер, которые использовались военными (только не камера, а проектор) - на котором можно остановить пленку, показывать неменяющийся кадр, перематывать вперед и назад, делать увеличение.

И когда мы смотрели отснятый материал „Аполлона-14"с обратной стороны Луны, мы увидели приближающийся большой кратер. В тот момент, из- за угла освещения на передней стороне (Луны), если бы вы смотрели на нее (возможно, вы смотрели бы на большую часть полумесяца с этой точки на обратной стороне) в тенях кратеров, а именно в большом кратере, показалась группа из пяти или шести огней, находившихся в пределах внешнего его края.

И эта колонна, или дымок, или выброс газа, или еще что- то, поднималось над краем кратера так, что мы могли видеть это — и тут д–р Пейдж сказал мне остановить кадр и прокрутить назад, и еще несколько раз назад и вперед. Каждый раз он на секунду останавливал пленку и всматривался… и в конце концов повернулся к своим помощникам и воскликнул: „Ну, разве это не интересно?"И они стали пересмеиваться, а затем д–р Пейдж сказал: „Продолжайте".