— Ты не думай, не думай, что я тебя не отпущу, — шептала Майя, — я знаю, ты уйдешь, ты должен уйти, но все равно останешься со мной… Я буду вспоминать… Вспомню дни, когда ты лежал в реаниматоре, вспомню, как гнались за нами дроми, вспомню ночь у водопада Винджа и эту тоже, а значит, ты будешь рядом со мной… И я почувствую, когда ты думаешь обо мне… Я знаю, знаю! Ксения говорила…

— Ксения говорила… — повторил Марк, обняв ее нагие плечи. — Про нашу семью говорят всякое, счастье мое. Это тебя не смущает?

Она рассмеялась.

— Нет! О, нет! У каждого свои странности, милый.

— Это больше, чем странности. Отец рассказывал мне… — Марк сделал паузу, потом спросил: — Ты знаешь историю Вторжения?

— Да, конечно. В конце двадцать первого века звездолет фаата появился в Солнечной системе и атаковал Землю. Его уничтожили, верно?

— Не совсем. Был уничтожен его экипаж и боевые модули, а сам корабль, огромный, как гора, стоит там, где приземлился, в Антарктиде, на южном полюсе. Я его видел. Район полюса объявлен заповедным, туда летают на экскурсии.

Майя продолжала улыбаться.

— И что в этом странного, мой лейтенант?

— В этом, тхара, ничего. Есть другая история, и вот она-то странная, а еще жестокая и печальная. Перед тем как звездолет добрался до Земли, были сражения в пространстве и были пленники, захваченные фаата. Не знаю, сколько… кажется, немного, трое или четверо… Среди них — молодая женщина, офицер с крейсера «Жаворонок». Фаата подвергли ее искусственному осеменению. У них это обычный способ воспроизводства потомства.

Улыбка Майи погасла, на лбу прорезались морщинки. Марк почувствовал, как она вздрогнула.

— Зачем? Зачем они такое сотворили? С земной женщиной… Какой тут смысл?

— Отец говорил, что они хотели проверить совместимость наших генотипов, так как нуждались в слугах или рабах гибридной расы. Известно, что у людей и фаата близкая физиология и одинаковый метаболизм. Об этом не любят вспоминать, ибо они были и остались нашими врагами, причем похожими на нас гораздо больше, чем другие гуманоиды. Так вот, — Марк понизил голос, — эксперимент с той женщиной-офицером закончился успешно. Нет, я выбрал неверное слово… какой уж тут успех после плена и насилия… В общем, ее освободили, когда фаата были перебиты, и в должный срок она родила ребенка. Мальчика. Ты о нем слышала, ласточка. Его звали Пол Коркоран.

У Майи вырвался вздох изумления. В Дальних Мирах, на Рооне, Тхаре и Эзате Пол Коркоран считался национальным героем; в молодые годы он был участником экспедиции, изгнавшей фаата из систем Гаммы и Беты Молота, во время Первой Войны Провала командовал Флотом Окраины, обороняя Дальние Миры, и погиб во Второй Войне, когда фаата попытались высадить десант на Тхаре. Полтора века прошло с той поры, но его помнили и чтили.

— Ты хочешь сказать, — глаза Майи широко распахнулись, — что адмирал Коркоран был наполовину фаата?

— Да. И к тому же моим предком по отцовской линии. Одна из его дочерей вышла замуж за Иниго Вальдеса, моего прадеда.

Лицо девушки приняло задумчивое выражение. Она коснулась пальцем груди Марка и крохотного шрама в том месте, где был вживлен имплант, затем отодвинулась и заглянула в его глаза.

— Хочешь меня напугать?

— И в мыслях не держу. — Марк привлек ее к себе и зашептал в маленькое ухо: — Ты, тхара, не подружка на час, ты станешь матерью моих детей и потому обязана знать: в их жилах тоже будет кровь фаата. Капля, только капля, но кто ведает, чем и как она отзовется? У нас с Ксюшкой… Ну о наших странностях тебе известно. Юные девицы — это я про сестру — тайн хранить не умеют.

Майя поджала губы.

— Чувствую, меня ожидает нелегкая жизнь! Но я согласна, если ты не будешь подслушивать, о чем я думаю. То есть не будешь делать это слишком часто. Иногда… ну например, сейчас… я бы не стала возражать.

— Клянусь! — серьезно сказал Марк. — Но ты можешь не беспокоиться — вообще-то я не телепат и мысли не читаю. Я… — Он хотел сказать, что дар его скромнее, всего лишь эмпатия, но вспомнил о погружении в транс на пороге пещеры, о заданном им вопросе и полученном ответе. Вряд ли это можно было объяснить эмпатией.

— С нашими детьми и племянниками ухо придется держать востро, — с озабоченным видом промолвила Майя.

— С племянниками — определенно, — согласился Марк. — Может быть, у нас есть такие племянники, про которых мы с Ксюшкой и знать не знаем. Вообще не люди… И это счастье тоже свалится на тебя.

— Кажется, милый, ты мне не все сказал. — Майя ухватила его за прядь волос и как следует дернула. — Ну-ка, признавайся!

— У меня одни предположения. Кро Лайтвотер, друг отца, с которым он служил на Данвейте… Ты представляешь, где Данвейт? Это мир в секторе лоона эо, где живут наемники… Кро не говорил прямо и ничего не утверждал, но кажется мне, ему хотелось, чтобы я не остался в неведении. Почему, не знаю… возможно, чтобы подготовить меня к любым сюрпризам и неожиданностям. Как-то он обмолвился, что жизнь полна чудес, только люди в них не верят и не желают замечать…

Марк вздохнул. Бесстрастные черты Вождя явились его мысленному взору, и чудилось, что Кро глядит вроде бы с одобрением — мол, если уж кому сказать, с кем поделиться, так с этой девушкой. Уж она-то мимо чудес не пройдет! Одно чудо уже разыскала — тебя, Марк Вальдес, потомок фаата!

Он наклонился к Майе.

— Еще до того, как родители поженились, было у отца знакомство с одной женщиной… не совсем женщиной, ласточка, не такой, как мама, или ты, или Ксения… с женщиной лоона эо по имени Занту. Я знаю, что это звучит невероятно — лоона эо хоть и красивы, хоть и похожи внешне на людей, но не относятся к гуманоидам… у них ведь четыре пола и другой репродуктивный аппарат… Я все это знаю, знаю, но кажется мне, что в одном из астроидов есть у меня и Ксюши старший братец или, возможно, сестрица. Ты можешь в это поверить, ласточка моя?

Майя повела плечиками и улыбнулась.

— Поверить? Конечно, милый! Как говорил Кро Лайтвотер, друг твоего отца, жизнь полна чудес… Почему бы любви не сотворить это маленькое чудо?

Вальдес глядел на искусственную руку Кро Лайтвотера. Его друг- метаморф уже две сотни лет носил личину индейца-навахо и, согласно обычаям краснокожих, отличался редким спокойствием. Горе, радость или волнение почти никогда не отражались на его лице, жесты были скупыми, голос — без лишних эмоций, и только биомеханическая рука жила временами собственной жизнью. Вообще-то таких протезов, заменявших потерянную в бою конечность, у Вождя было несколько: имелся манипулятор с десятком щупальцев для тонких работ, и мощная боевая клешня с лазерным резаком и бластером, и даже специальное устройство для подключения к компьютерной сети. Но сейчас рука Кро Лайтвотера имитировала обычную человеческую: смуглая кожа, пять длинных сильных пальцев, коротко подстриженные ногти. Пальцы ритмично двигались, выбивая на крышке стола марш десантников. Вальдес догадывался, что это означает: несмотря на внешнюю невозмутимость, Кро испытывал радостное возбуждение.

— Марк задал вопрос, — промолвил Светлая Вода, нарушив тишину в адмиральском салоне. — Но, как обычно бывает, ментальная посылка включала массу других сведений. Вопрос всегда нуждается в пояснении ситуации, в которой он возник, и эти данные мозг излучает интуитивно, как граничные условия задачи. В общем, теперь я знаю, что происходит на Тхаре.

Кро смолк, и адмирал его не торопил. Темп марша десантников ускорился; пальцы Вождя барабанили по столешнице с нечеловеческой быстротой.

— Суть дела вот в чем: часть обитателей Тхара захвачена в плен, другие свободны и желают спасти невольников. У них есть оружие — Марк собирается вскрыть Арсенал времен Второй или Третьей Войны Провала. Но с трибой дроми им не совладать. Живых и свободных осталось слишком мало.

— О чем же он спрашивал? — промолвил Вальдес.

— О тактике, которая дает надежду на победу.