Школа в Хоръйо располагались в пределах внутренних стен города и были выстроены в типично Китайском стиле. Её сады были настоль обширны, что сама школа напоминала скорее богатое поместье, чем учебное заведение. Их отвели на время ожидания в маленькую беседку, где, вскоре, перед ними появился сам Хеки Ракуджин.

– Простите за опоздание. Я Хеки. – Представился тот.

Было трудно угадать его возраст. Йоко предположила, что ему больше тридцати, но меньше пятидесяти. Он казался одновременно и молодым и старым. Лёгкая улыбка естественно отразилась на его гладком, без морщин, лице. Он выглядел совершенно иначе, чем тот старик, Сейзо Матцуяма.

– Вы получили наше письмо? – спросил Ракушун. – Гм, мы так благодарны Вам за то, что Вы уделили нам минутку своего драгоценного времени.

Ракуджин улыбнулся от такой чрезмерной вежливости.

– Успокойтесь, чувствуйте себя как дома.

– Гм… – Ракушун почесал себя за кончик уха и посмотрел на Йоко. – Вот это кайкъяку.

– Да, конечно, – немедленно обратил внимание мужчина на представление Ракушуна и повернулся к Йоко. – Однако, на мой взгляд, она совсем не выглядит как кайкъяку.

– М-да, полагаю, что нет.

– Не могу сказать, что довелось встречать такой цвет волос в Японии, – рассмеялся мужчина.

– Э-э…

Отвечая на вопрос в его глазах, Йоко рассказала о ситуации, в которой очутилась. О том, что сама не зная почему, попав сюда, она совершенно изменилась. И не только цвет волос, но и лицо, и тело, и даже её голос стали совершенно иными.

Когда она закончила свой рассказ, Ракуджин понимающе кивнул.

– Значит, ты тайка.

– Я? – Йоко широко раскрыла глаза. – Тайка?

– Когда происходит шоку, тут и там сталкиваются вместе. В результате, сюда попадает человек, а туда – ранка.

– Не понимаю.

– Если человек в Японии или Китае попадает в шоку, их заносит сюда. Таким же образом, ранка иногда бывает подхвачена стихией и перенесена в другой мир. Ранка это словно зародыш, и в другом мире она может попасть в женское чрево. Ребёнок, который родится в результате этого, будет называться тайка.

– И вы утверждаете, что я и есть такой ребёнок?

– Тайка это создание этого мира и то, как ты теперь выглядишь, и есть твоя настоящая форма, данная тебе Тентеем. – утвердительно кивнул Ракуджин.

– Да, но когда я была там…

– Если бы ты родилась такой, как выглядишь сейчас, это вызвало бы настоящую шумиху. Скорее всего, ты была похожа на своих родителей.

– Да. Говорят, я похожа на свою бабушку с папиной стороны.

– Это, образно говоря, всего лишь оболочка. Вторая кожа обрастает вокруг ребёнка в чреве так, чтобы родившись в другом мире они выглядели «нормальными». Мне доводилось слышать о тайках, таким образом изменивших внешность.

Йоко всё это время усиленно пыталась понять, о чём он ей толкует. Получалось, согласно его словам, что на самом деле живя в Японии, она всё это время была чужаком в чужой стране. И она приняла это безоговорочно. Какая-то часть её просто сразу же произнесла, Ну, разумеется.

Она не принадлежала к тому другому миру и именно поэтому никогда не чувствовала себя там как дома. Эта мысль была на удивление успокоительной. И, в то же время, ужасно грустной.

Йоко на какое-то мгновенье задумалась о своей судьбе и о своём месте в мире. Повернувшись к Ракуджину, она спросила:

– А вы тоже тайка, профессор?

Он отрицательно покачал головой и улыбнулся.

– Я обычный кайкъяку. Вырос в Шизуоке и учился в Токийском университете. Я попал сюда, когда мне было двадцать два года. Пытался выбраться из зала Ясуда, проползая под одной из парт, загораживающих вход, и вдруг очутился здесь, в этом мире.

– Ясуда…?

– Ты об этом слышала? Это было громкое событие в своё время. Сейчас, наверное, пылится где-нибудь на полках истории.

– Ну, то, что я об этом ничего не слышала…     

– Я тоже. Это случилось в ночь на 17-го Января 1969 года. Что произошло потом, я не знаю.

– Всё это случилось ещё до моего рождения.

– Как пронеслись годы. Много же времени я тут пробыл. – Он слегка усмехнулся.

– Значит вы здесь с тех самых пор?

– Да. Я попал в Кей, а шесть лет назад перебрался из Кей в Эн. А что касается моего рода занятий, то я, можно сказать, преподаватель естественных наук. – Он улыбнулся и покачал головой. – Ладно, не важно. Так о чём ты хотела меня спросить?

– Мы ведь можем вернуться домой, верно? – сразу же напрямик спросила Йоко.

После некоторого замешательства Ракуджин ответил, слегка понизив голос.

– Ни один смертный не может пересечь Къйокай. Это путешествие только в один конец. Если попадёшь сюда, обратной дороги нет.

– Правда? – перевела дыхание Йоко, не ощутив такого удара, как ожидала.

– Прости, что не могу больше ничем тебе помочь.

– Нет-нет, всё в порядке. У меня, правда, есть ещё один вопрос. Но он несколько странный.

– Спрашивай.

– Я понимаю, о чём тут говорят.

Ракуджин озадаченно склонил голову на бок.

– Сперва я вообще не заметила никакой разницы. Я думала, здесь все говорят по-японски. Я не могла понять лишь какие-то отдельные странные слова и термины, а потом я повстречала в Ко одного старого кайкъяку и впервые поняла, что никто здесь не разговаривает на японском. Но у меня самой не было никаких проблем с общением, хоть я и говорю только по-японски. Что бы это могло значить?

Ракуджин вопросительно взглянул на Ракушуна, а когда тот подтвердил сказанное Йоко, на минутку задумался.

– Очевидно, ты не человек.

Я так и знала, подумала Йоко.

– Попав сюда, мне было очень тяжело поначалу, поскольку я ничего не понимал. Я решил было, что местный язык похож на Китайский, но те несколько слов, которые я знал из него, мне мало помогли. Многие годы я мог общаться лишь при помощи письма, используя в основном, классический Китайский. Но и этот способ был не слишком надёжен, что сделало мой первый год здесь особенно трудным. Это верно по отношению ко всем, кто попадает сюда, и Тайка вовсе не исключение. Я провёл собственное исследование среди кайкъяку и у каждого их них были большие трудности с языком. Ты не обычная кайкъяку.

Йоко неосознанно стиснула руки. Ракуджин продолжил.

– Как я слышал, только чародеи и волшебные существа вроде йома не испытывают проблем с языком. Если ты не заметила никакой разницы в языках сразу же по прибытии, ты не можешь быть человеческой природы. Должно быть, ты одна из этих чародеев или йома.

– Значит… бывают и тайка йома?

Ракуджин кивнул, с прежней улыбкой на лице.

– Никогда об этом не слышал, но это возможно. Может быть, в твоей ситуации действительно есть выход, и ты сможешь вернуться обратно.

– Вы действительно так считаете? – подняла голову Йоко.

– Возможно. Йома и чародеи могут пересечь Къйокай, но мне это не под силу. Поэтому я не могу вернуться домой, но ты совсем другая. Ты, несомненно, должна требовать аудиенцию с Эн-о.

– Если я встречусь с царём, он сможет помочь мне?

– Вполне вероятно. Это будет нелегко, и, может быть, твои усилия не оправдаются, но попытаться стоит.

– Да уж, – Йоко в задумчивости склонила голову, разглядывая пол. – Теперь всё ясно. Я не человек.

Она усмехнулась, и Ракушун резко повысил голос.

– Йоко.

Она закатала рукав, обнажив правую руку.

– Для меня интереснее всего вот это. На этой ладони должен был быть шрам от раны, которую я получила, сражаясь с йома. Это была очень глубокая, сквозная рана, а теперь – её практически не видно.

Ракушун осторожно приподнял её руку и осмотрел всю кисть, пошевелив усиками. Он собственноручно лечил эту рану и мог подтвердить, что она была крайне серьёзной.

– На мне должно было быть по идее ещё куда больше шрамов, но с виду этого не скажешь. Да и сами раны были слишком лёгкими для причинённых йома. Даже не осталось следа клыков на месте укусов. По какой-то причине моё тело стало словно неподдающимся ранениям.