«А что ж тогда спонки Галактику не захватывают? — язвительно поинтересовался даймон. — Древняя религия не позволяет?»

— Почему не захватывают? Захватывают, — ответил Калашников. — Только экономически, исподволь, не вызывая серьезного противодействия. Без малейшего риска.

«Что ж это они так риска не любят?», — полюбопытствовал даймон.

— Живут хорошо, — пожал плечами Калашников. — Может быть, у них население, как в вымирающей Европе. Каждый солдат на счету. А в случае войны потери все равно неизбежны, даже с самой крутой техникой. Одно дело — Лоимареа с ее шестью триллионами эрэсов, а совсем другое — пустотные шейхи. Может быть, они вроде наших евреев — вездесущи, но малочисленны?

«А их родная планета уничтожена пришельцами с Андромеды, — подхватил даймон, — и оставшиеся в живых спонки поклялись отомстить. Когда-нибудь они возьмут под контроль всю Галактику и нанесут удар возмездия!»

Калашников покрутил пальцем у виска:

— Ты еще скажи, что это один человек, у которого в детстве враги любимого дракончика отравили. Человек вырос, понаделал собственных копий и планомерно мстит. Может быть, статистику нашумевших убийств проанализируем? К кому это он постепенно подбирается?

«Может быть, — ответил даймон. — А может быть, паузу сделаем? Ну-ка, еще раз — чего там тебе со спонками непонятно?»

— Где их родная планета, — машинально повторил Калашников. Хлопнул себя по лбу, вскочил на ноги и запрыгал по комнате. — А ведь нет у них никакой родной планеты! В негодность она пришла, как Земля у Азимова, или случайным метеоритом уничтожена! Уцелела только горстка интеллектуалов, из тех, кто бороздил просторы Вселенной — вот вам и звездное еврейство! Уж не знаю, какой Моисей их сорок лет по галактической пустыне водил, но дело свое сделал: народ получился умный, свободолюбивый и притом с немалыми запасами блэхма.

«Ну вот, — пробурчал даймон. — Уже все придумал. А я рассчитывал посидеть, поболта-а-а…»

Голос, звучавший в голове Калашникова, постепенно слабел и на последнем слове перешел в протяжный стон. А потом и вовсе затих, оставив Калашникова наедине со своими мыслями.

Как Земля у Азимова, подумал Калашников. Может быть, тогда и пустотные шейхи — вроде Второго Основания? Сидят себе в Тру-Хейвене, столице Ядерной Федерации, и посмеиваются в воротник?

— Э, нет! — по привычке вслух возразил Калашников. — У них ведь производство налажено, и какое производство! Тысячи патрульных катеров, миллионы роботов! Поди сделай такое под носом у лучшей в Галактике налоговой инспекции!

Ну хорошо, подумал Калашников. А если не под носом? Если расселиться на сотне-другой планет, близких по технологическому уровню, внедрить на каждой только одну из требуемых технологий, наладить производство комплектующих — а окончательный монтаж вести в открытом космосе? В условиях, когда под тобой пятнадцать процентов галактической экономики — плевое дело!

Калашников хлопнул в ладоши и весело потер руки.

— Ну-с, — сказал он, усаживаясь обратно в кресло, — а теперь посмотрим, где я ошибся!

Больше всего в Звездной России Калашников любил работать в Сети. За последнюю неделю он запрограммировал себе десяток поисковых роботов, да и сам изрядно поднаторел в розыске нужной информации. Так что следующие три часа пронеслись для Калашникова, как одна минута — роботы перемалывали горы статистических данных, а Калашников прыгал с экрана на экран, разбираясь в способах производства кремнийорганических роботов. Волновал его в данный момент только один вопрос: можно ли с помощью коммерческих технологий, широко представленных в галактическом сегменте Сети, изготовить хоть что-то похожее на жутких спонковских монстров?

Когда все искинты закончили работу, Калашников скривил губы и попробовал обрадоваться.

— Отрицательный результат — тоже результат, — пробормотал он, хмуро глядя на разноцветную схему. — Значит, изготовить их можно, да только на батарейках разоришься. А вот у спонков роботы сами себя кормят…

Калашников поскреб в затылке. Что ж это получается? Есть таки у спонков родная планета? На которой их секретные технологии сосредоточены?

Калашников фыркнул. Дурь какая — все секретные технологии на одной планете! В случае чего одна нуль-торпеда — и привет цивилизации! Нет, тут разные планеты нужны, по две-три на технологию, заводы совершенно гражданские — с маленькими режимными лабораториями. И коммерческая тайна, защищенная галактическим законами. Вот тогда все более-менее надежно будет и безопасно.

Да, но как эти секретные лаборатории обнаружить? Небось в Сети они фабриками детских игрушек выглядят!

Калашников еще раз рассмотрел схему. Сто шестьдесят патентованных решений, двести восемьдесят фирм-поставщиков, рыночная стоимость — под миллион ЭЕ! Вот почему никто таких роботов не делает. Традиционные, из железа, намного дешевле. А спонки почему-то делают.

Понятно, почему, фыркнул Калашников. Такой робот чем старше, тем эффективнее становится, да к тому же распределенный интеллект содержит, его чтобы уничтожить, по атомам раскатать нужно! А железяки что? До первого попадания. Так что еще посчитать надо, какие роботы в затяжном конфликте экономичнее окажутся. Ну-ка, посмотрим, на кого эти сто шестьдесят патентов зарегистрированы?

На громадный экран с разноцветной схемой наполз второй, содержащий совершенно обычный, черным по белому список. Калашников прокрутил его до конца и присвистнул — сто пятнадцать фирм! Более того, девяносто три разные планеты! На сто шестьдесят патентов — девяносто три планеты? Ну-ка, какая у нас вероятность, что такое случайно получилось?

Увидев число со многими нулями, Калашников оттопырил губу и презрительно фыркнул. Это конспирация? Это маскировка? Нет, быть такого не может. Если бы пустотники так тупо действовали, их бы еще тысячу лет назад разоблачили. Сейчас для очистки совести факторный анализ прогоним, убедимся, что найденные планеты никак между собой не связаны, и можно снова стаканы об стенку колотить.

Калашников скормил список своему лучшему искинту, а сам выбрался из кресла и прошелся по кабинету. Остановился, глянул в окно. Солнце уже клонилось к западу, заливая оранжевым светом роскошную усадьбу Лапина. Из стоявшей на заднем дворе баньки тянулся дымок, да поблескивала полированными боками летающая тарелка, отдыхавшая среди цветущих яблонь. Должно быть, гостей принимает, подумал Калашников. Чертовы шейхи, и зачем я с ними связался!

Искинт слабо звякнул, сообщая о готовности выдать результат.

— Ну? — спросил Калашников. — Если опять не то, пойду водку пьянствовать!

Искинт послушно развернул очередной экран.

— Не может быть, — тихо сказал Калашников. — Как это — сто процентов?!

Искинт промолчал, поскольку обучить его устной речи Калашников так и не собрался.

Калашников еще раз разглядел результаты. Расположение планеты в Галактике, разброс технологий, сложность социальной организации, монокультурность — и еще три параметра, в смысл которых Калашников уже не стал вникать. Семьдесят шесть из девяносто трех планет коррелируют между собой с коэффициентом в сто процентов!

— Искинт, — выдавил Калашников. — А другие такие планеты в Галактике есть?

Уловив интонации, искинт не стал мешкать с ответом. Список вырос в пять раз, а потом развернулся в объемную карту Галактики, испещренную яркими точками. Все найденные планеты, как по заказу, располагались в узком пограничном слое между внутренними рукавами Галактики и темными пространствами, до отказа набитыми блэхмом.

Нет, тряхнул головой Калашников. Это слишком просто, чтобы быть правдой.

Но все равно, надо проверить.

— Письмо, — сказал Калашников, открывая очередной экран. — От Звездного Пророка — президенту Спонк Корпорации. Да пребудет с вами разум! Возлюбленные чада мои жаждут нести свет истины заблудшим народам. Окажите посильную помощь, и история вас не забудет. Пожертвуйте сколько сочтете нужным на открытие представительств Церкви в мирах, более всего в том нуждающихся. Список прилагается. — Калашников движением глаз перебросил в письмо шесть сотен строк с соседнего экрана, немного подумал и сократил список вдвое. — Подпись: Артем Калашников, милостью Техники Звездный Пророк. Постскриптум: если вы поняли, о чем речь, не задерживайтесь с ответом!