Корнус быстро поднялся на ноги, и рубанул по брюху юванка. Чудище повалилось навзничь, все еще пытаясь ужалить Корнуса. Охотник увернулся от удара, а ядовитая жидкость брызнула в сторону, попав на ствол дерева, тут же прожигая его насквозь. Корнус одним ударом отсек жало.

Переведя дыхание, Охотник поднялся на ноги, и подошел к перевернутой на спину тваре. Он рассек брюхо пополам, и воздух тут же наполнился омерзительным гнилым зловонием. Зажав нос и, стиснув зубы, ему с трудом удалось подавить рвотный позыв.

«К этому никогда не привыкнешь, — ухмыльнулся он.»

Корнус достал небольшую склянку, пропитанную агеваксовым маслом, и собрал образцы крови.

«Лишним не будет».

Охотник затянул крепкий узел вокруг тела юванка, и, потянув веревку на себя, поволок его за собой.

Когда Корнус вернулся к Молниеносному, на горизонте уже занимался рассвет.

СТРАННИК

Яркая вспышка света. В воздухе над пустыней образовалась небольшая воронка. Оглядываясь по сторонам, Ном медленно выплыл вперед. Его взору открылась бескрайняя пустыня. Некоторое время воронка еще пульсировала в воздухе.

— Надеюсь, — произнес Ном, очистив от крови блеснувший на солнце клинок, — что ты не соврал.

Ном растопырил пальцы правой руки, и ладонью всосал флуоресцирующую мягким изумрудным оттенком воронку.

Ном взметнулся вверх, и понесся вперед над необъятной гладью пустыни. Его алая мантия развевалась на ветру, глаза слезились от потока воздуха. Ном нацепил на голову капюшон и продолжил движение. Проносясь вперед, он оставлял за собой легкое изумрудное сияние. Какое-то время оно еще зависало в воздухе, а затем порывы ветра рассеивали его над пустыней.

Вскоре на горизонте показались гигантские каменные строения. Одна из упавших башен вонзалась острым шпилем в пологий песчаный холм. Ном спикировал к полуразрушенному зданию. Заскользив по песку, он ловким движением кувыркнулся через балку, и оказался внутри.

Уголки губ Нома расплылись в довольной ухмылке.

В самом центре помещения располагался мраморный пьедестал, на котором искрился небольшой красный куб.

— Наконец-то, — выдохнул Ном, приблизившись к пьедесталу.

Несколько секунд он зачарованно смотрел на пленяющий своей красотой предмет. На поверхности куба сменялись различные изображения: рассвет и падение целых империй, стройные ряды марширующих воинов, радость и печаль, быстротечность жизни и бесконечность смерти.

Его взору предстала сама Вселенная.

По каменным стенам покинутого замка пронеслось эхо ликующего хохота. Глаза Нома блеснули от переполняющей все его естество жажды власти и могущества. В эти мгновения Ном уже представлял себя коронованным властелином Вселенной, перед его сияющим ликом склонялись миллионы и миллионы слуг, в его честь воздвигали памятники, именовали целые планеты и галактики.

Прикоснувшись к кубу, Ном вспыхнул ярким пламенем. Раздался короткий визг.

Легкий ветерок развеял по воздуху груду пепла.

Покинутый замок безмолвствовал.

СИЛИЯ

— Ваше Величество, вы уверены, что это хорошая затея? — вопросил Вегдон Мортис, — быть может, было бы разумно взять с собой вашего… э-э-э… Эгвиракса?

— Думаю, ему еще нужно время, — покачала головой Силия, — да и многих крестьян его вид может напугать. Насколько я знаю, в окрестностях Иштера нечасто можно встретить подобных существ.

Вегдон улыбнулся, и какое-то время помолчал.

— Но все же я не совсем понимаю, — продолжил он, — мы бы и сами справи…

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, Вегдон, — прервала его Силия, — но сейчас именно я должна быть здесь. Если люди увидят меня здесь, то поймут, что мне небезразлична их судьба. Это мой народ — и в данный момент для меня нет ничего важнее, чем их благополучие.

Мортис вскинул брови и наклонился вперёд.

— Вы совершенно правы, — сказал он, — и я прекрасно понимаю, чего вы пытаетесь добиться. Ваш отец всегда был близок к народу, именно поэтому они и любили его.

Он помолчал, выглянув наружу.

— Но в нынешних условиях…

Вегдон Мортис тяжко вздохнул и умоляюще проговорил:

— Ваше Величество, это слишком опасно…

Королева качнула головой, отвергая дальнейшие возражения.

— Кто, если не я, позаботится о безопасности этих людей? — Серьезным тоном выпалила Силия, махнув рукой в окно, — я в ответе за жизни каждого из них. Я не могу просто раздавать приказания, сидя на троне, и не выходя из своего замка. Отец всегда говорил, что достойный правитель должен выступать перед народом, быть к нему как можно ближе. Иногда он брал меня вместе с собой на объезды окрестных деревень, и, невзирая на предостережения советников, отец никогда не боялся выйти к собственному народу без оружия и стражей за плечами. За это антрексийцы и любили его. Он был исключительный.

Силия помедлила. Немного успокоившись, она продолжила:

— Я понимаю твои опасения, Вегдон, — грустно улыбнувшись, королева посмотрела ему прямо в глаза, — и я действительно признательна тебе за это. Сейчас, как никогда прежде, преданные люди на вес золота.

На щеках начальника гвардейской стражи проступил заметный румянец.

— Благодарю, Ваше Величество, — откашлялся он, — но я просто стараюсь выполнять свою работу как можно лучше.

Их взгляды встретились. И в эту секунду Силия поняла, о чем Мортис сейчас заговорит.

— Вы должны знать, что той ночью я…

Силия наклонилась вперед, и взяла его потные ладони в свои.

— Вегдон, — глядя ему прямо в глаза, прошептала королева, — в смерти моих родителей твоей вины нет. Я прекрасно это понимаю. Во время правления отца ты ни разу не дал повод усомниться в себе. Пожалуй, к тому, что произошло с родителями, никто из нас не был готов…

Силия вернулась на место, и, поспешив утереть ладонью подступившую слезу, улыбнулась:

— Просто хочу, чтобы ты знал, — сказала королева, — я не виню тебя. Ты сделал все, что было в твоих силах.

— Благодарю, Ваше Величество, — кивнул Вегдон Мортис, и на его лице тут же выступило облегчение, — вы не представляете, сколь много для меня значат эти слова. С каждым днем я все больше вижу, что вы истая дочка своего отца.

Силия благодарно улыбнулась и какое-то время они ехали молча.

Наверное, это были одни из самых приятных слов, что она слышала за последнее время. Мортис уже не первый, кто сравнивал Силию с отцом. Но заслуживает ли она этого? Конечно, нет. Она знала, что за подобными словами скрывается обыкновенная лесть и притворство. Ее правление только начинается и Силия должна сделать все возможное, чтобы не запятнать память отца и всего рода Стокмаров.

Через час, когда лесистый пейзаж сменился на просторные поля пшеницы, она поняла, что они практически на месте. На горизонте стали показываться работающие на полях крестьяне. Они прерывали свою работу, озираясь на королевский экипаж. Один мальчишка в порванной рубахе и серых холщовых штанах кинул на землю кучку поленьев и указал какому-то мужчине, по всей видимости, отцу, на отряд королевы. Спереди и сзади ее четырехколесного экипажа, запряженного двумя чистокровными меринами, двигались два ряда тяжелой кавалерии. На стягах всадников красовался золотистый грифон на алом поле.

Мальчик не мог оторвать взгляда от сияющих на солнце доспехов рыцарей, и едва не бросился за ними вдогонку. Отец схватил его за воротник рубахи и оттащил в сторону.

Силия улыбнулась, глядя на порыв мальчика. Когда-то она и сама была такой же беспечной и шаловливой.

Когда они въехали в деревню, Силия подсела ближе к окну и грустно покачала головой. Повсюду царила настоящая разруха. Взору Силии предстали убогие хижины с провалившимися крышами, пустующие амбары, крестьяне в оборванных обносках, в воздухе витал гнилостный смрад.

Кузни и прочие мастерские ремесленников пустовали.