— Не надо… — лязгнула зубами голова. — Мне и тут хорошо… Не хочу уходить…

— Вот как? Зато на нас лихорадку напускать очень даже хочешь! Думаешь, хоть кому-то из людей это может понравиться? Так что тебе самое место в загробном мире! Как говорится, ты нам подлянку подкидываешь, а мы — тебе!

— Я хочу оставаться жить на дереве…

— А вот если я тебе сейчас это дерево подпалю? Враз огонь высечем! Это, знаешь ли, будет моей благодарностью за ту болезнь, что ты на нас напускаешь.

— Не надо… Я с вас лихорадку сниму…

— Быстро снимай, а то и я надумаю что-нибудь плохое…

Когда люди уходили прочь от дерева, сагари не произносил ни звука, только глядел вслед. Оно и понятно: брат Титус предупредил это создание, что если вновь услышит вой, то вернется назад и устроит пожар, после которого от сагари не останется даже косточек.

— Не бойтесь, сагари по отношению к людям не очень агрессивен… — пояснял брат Титус. — Что ни говори, а раньше это был чей-то конь, и, возможно, сагари все еще тоскует о своем хозяине, который давно помер. Или же ушел, оставив здесь своего сдохшего коня…

— И ведь как не предупреждаешь некоторых олухов, что не стоит идти в Запретные земли с лошадьми, так ведь нет, все одно не слушаются, так и тащат за собой невесть куда бедных животных, а потом появляются такие вот сагари… — ворчал брат Белтус.

— И многие идут в Запретные земли с лошадьми? — поинтересовался дядюшка.

— Не часто, но случается… — вздохнул брат Белтус. — Правда, назад лошади почти никогда не возвращаются — тут хватает любителей полакомиться несчастными созданиями. Если вернусь в монастырь, то хрен кто у меня еще уведет в Запретные земли хоть одну лошадь!

Да уж, — подумал Андреас, — кого только не встретишь в этих местах! И людей тут сгинуло немало… А может, просто не пускать больше никого в эти опасные земли? Хотя вряд ли кого-то из желающих обогатиться остановят запреты, даже самые строгие…

За этот день небольшой отряд вновь немало прошел по дебрям Запретных земель. Не раз на пути людей оказывались непонятные звери, причем некоторые из них даже шли какое-то время за путниками, но, по счастью, ни один из этих зверей не сделал попытки напасть. Брошенные стоянки попадались все чаще, несколько раз беглецы чудом не угодили в небольшие карьеры и выработки, поросшие мхом и мелким кустарником, иногда встречались кости, очень похожие на человеческие… Правда, ни один живой человек так и не встретился.

А еще беглецы очень устали, проголодались и нуждались в хорошем отдыхе, который, увы, пока что не предвиделся. Наверное, от постоянного ощущения опасности чувства людей были обострены, и потому, когда брат Белтус внезапно остановился и предостерегающе поднял руку, то все мгновенно застыли на месте.

Андреас, как и остальные, оглядывался по сторонам, но ничего подозрительного не замечал. Голоса птиц, небольшой ветер чуть шевелит кроны деревьев, где-то вдали раздается то ли стон, то ли уханье… Кажется, рядом все спокойного, вон, даже белка сидит на высокой ветке сосны и что-то грызет, не обращая внимания на стоящих внизу людей…

— Чувствуете? — приглушенно спросил брат Белтус. — Пахнет дымом…

— Пожар? — деловито поинтересовался дядюшка.

— Не похоже… — брат Белтус все так же втягивал в себя воздух. — Если бы это был пожар, то хоть какое-то зверье уже пробежало бы мимо нас, причем обитатели здешних мест мчались бы, сломя голову. Как правило, при лесных пожарах животным не до добычи, самим бы спастись от огня. А сейчас вокруг тишина, покой, даже белка не торопится уходить со своего места и спокойно шелушит шишку. Был бы пожар, то этой рыжей тут бы и близко не было…

— Значит, это кто-то из старателей запалил костер?

— Не знаю. Но то, что сейчас носится в воздухе… Готов спорить на что угодно — это запах человеческого жилища, вернее, горящего очага или печи.

— Горящий очаг здесь, в глубине Запретных земель?! Это невозможно.

— Можно подумать, я этого не понимаю… — брат Белтус по-прежнему втягивал носом воздух. — Точно, так пахнет место, где живут люди. Больше того: не ошибусь, если предположу, что на том огне кто-то сейчас готовит обед.

— Наги едва ли не подчистую выбрали старателей со всех окрестных земель, никого не пропустили, а тут вдруг проворонили кого-то… — дядюшка усмехнулся. — Лично мне в подобное несоответствие плохо верится. А этот кто-то еще и расположился тут со всем возможным комфортом, и не обращает внимания на опасности. Если не принимать во внимание версию того, что в здешних местах-то всерьез свихнулся, то подобное несоответствие возможно только в одном случае…

— Засада? — не выдержал Андреас.

— Э, нет… — качнул головой дядюшка. — При засаде не станут безбоязненно топить печь, зная, что это обязательно привлечет к себе стороннее внимание. На мой взгляд, все куда больше смахивает на мышеловку. Или на горящую лампу — ведь ночные мотыльки летят на свет…

— Так что же, мы пройдем мимо? — спросил брат Титус.

— Этого делать как раз не стоит… — дядюшка что-то прикидывал про себя. — Нежелательно оставлять у себя за спиной подобные непонятки. Не помешает разобраться, кто такой умный и ловкий решил тут поселиться. Или кого тут поселили.

— Пожалуй, мне стоит сходить на разведку… — обернулся к остальным брат Белтус. — А вы меня пока здесь подождете…

— В здешних местах ни в коем случае не стоит ходить в одиночку… — возразил дядюшка. — Пойдем все вместе. Разумеется, со всеми осторожностями…

— Вместе — так вместе… — не стал спорить брат Белтус.

Еще минут пять осторожного движения по лесу, и людям показалось, что между деревьев начинается просвет. Неужто они выходят к опушке? Вообще-то рискованно пробираться по открытому месту…

Однако, как выяснилось, беглецы вышли к берегу реки. А вот это крайне нежелательно — ведь ранее отряд старался держаться как можно дальше от рек и полноводных ручьев, зная, что именно по воде в основном и пробираются наги. Значит, людям какое-то время придется идти на небольшом отдалении от реки, среди зарослей кустарника, и при том быть вдвойне, а то и втройне осторожней.

Долго пробираться по зарослям не пришлось: уже через четверть часа брат Белтус подал знак: мы подошли к нужному месту, так что всем стоит быть предельно внимательными. Впрочем, к тому времени запах печного дыма почувствовали все, пускай вначале он был еле уловим. Еще какое-то расстояние люди преодолевали ползком, а затем затаились у края опушки, причем брат Белтус, словно специально, выбрал место, где едва ли не стеной рос густой кустарник, ветки которого, кроме листьев, были еще и сплошь покрыты колючками, причем каждая из них была длиной чуть ли не в палец. Больше того: брат Белтус каким-то совершенно непонятным образом сумел пробраться в середину этих колючих зарослей, и остальным невольно пришлось сделать то же самое.

Лишний раз боясь шевельнуться, едва ли не каждый из беглецов думал одно и то же: н-да, спрятались, называется! И на что только рассчитывал брат Белтус, заползая сюда?! Конечно, укрытие здесь надежное, ведь вряд ли у кого из посторонних хватит ума сунуться в эти кусты — длинные колючки при неосторожном обращении могут поранить очень глубоко. Недаром уже сейчас у притаившихся людей полно заноз от острых шипов, и к тому же каждый осознает, что тут при любом неловком движении можно остаться без глаза!

Правда, надо признать, что обзор отсюда открывается прекрасный, все видно просто как на ладони: большая поляна возле реки, неподалеку от берега стоит крепкий домик, сложенный из бревен, а рядом что-то вроде двух небольших каменных амбаров, подле которых сложена поленница дров. Ну, просто идиллическая картинка, от которой сердце радуется, особенно если учесть легкий дымок, идущий из трубы домика. Увиденное напоминает один из тех небольших хуторков или охотничьих заимок, которых каждый из людей хоть разок, но ранее видел. Да и пахнет тут чем-то домашним, очень напоминающим только что выпеченный хлеб, и от этого дивного запаха у каждого из людей только что голова кругом не пошла. Очень хотелось встать и пойти туда, где, наверное, живут обычные люди, где не боятся местных обитателей и где у хозяев этого крепкого домика наверняка можно найти защиту от невеселой действительности…