Так, перемалывая мысленно идеи конкурса, Лариса незаметно подошла к главному корпусу.

     Вернулся Сергей из столицы родного Кузбасса уже довольно поздно. Что-то засиделись с бывшими сотрудниками по оформительской команде комбината[36]. Сам Романов[37] приходил и рассказывал о том, как для шахты, комбината, Кемерова, Кузбасса и вообще всех и каждого важно, чтобы в Кремле заметили, обратили внимание, отреагировали на то, как здесь на комбинате замечательно идут дела.

     Конечно, начальству надо, чтобы дотации на отрасль увеличивались. Это при плановой убыточности угледобычи. После рассказов отца, Серёге даже как-то страшновато стало от мрачных перспектив. Другой вариант тоже не очень. Альтернатива угледобыче – химические производства на базе угля, это такой удар по экологии, что жить в Кузбассе вообще будет невозможно. Итак, уже у нас шутят: – «не могу дышать тем, что не вижу».

     Но заработать на желании местной власти пустить пыль в глаза Московскому начальству, пуркуа бы и не па[38]? Тем более что под музей шахтёрской славы в здании шахтоуправления выделили целый этаж. «Вам надо сочинить общую идею музей исходя из сверхзадачи – «Слава КПСС» - так сформулировал главную задачу директор комбината. В Кемеровский худфонд обращаться почему-то не стали. Решили, наверное, что на шахте есть целая бригада оформителей, так чего деньги терять. Рачительный, хозяйский подход. Как выдал Брежнев: - «Экономика должна быть экономной!».

     Павлов увидел в этом деле, возможность получить кусочек одеяла на себя. Причём с дальней очень интересной перспективой. Ведь если показаться в этом проекте, то можно будет и народ к работе привлекать и материалы закупать. Всё, конечно, никто не отдаст, но какой-нибудь стенд вполне можно сделать, а то и не один.

     Сергей топал по холодной сентябрьской ночи от автовокзала до общаги по грязным улицам частного сектора, одновременно прокручивая в мозгу эти мысли. При этом всё время мысль улетала в сладостные мечты, как он будет тратить полученные тыщи. Серёга гнал прочь преждевременные радости, но через пару шагов снова валил туда же. В комнате мужики ещё не ложились, поэтому поделился с ними, но они почему-то отнеслись к идее прохладно. Завистники! Зато легко набросал исходные установки для составления техзадания, первичные идеи и пожелания дирекции. Потом что-то стопарнулся. Тряхнул Расинского, но тот был в каких-то своих мыслях и ничего путного предложить не сумел. Говорит: - Павлов, ты прожектёр! Никто тебе ничего не даст. В лучшем случае, разрешать кисточки мыть и чай заваривать. Тебе это надо?

     Первым, кого Павлов встретил в институте, был Борька Рогов.

     - Серёга, привет! Как съездил? – он излучал радушие и открытость. – Всё решилось?

     - Здорово! Нормально съездил. Решить, конечно, удалось не всё, но есть повод поговорить.

     Борьке можно рассказать про блестящие перспективы. Он не такой тёртый калач, как Годик, но головастый. Рисовать, конечно, не умеет, чертит ещё хуже, чем рисует, зато запросто подбирает себе помощников и расставляет их по нужным местам. Я пока так не умею. Есть чему поучиться, а то рисовальщиков и чертёжников полно… Павлов в двух словах расписал суть дела.

     - Это что-то сильно глобальное, - выдал Борька. Тебе не потянуть, даже если ты всю общаговскую компанию подтянешь, всё равно облажаетесь. Опыта не хватит. Вы же ни одного приличного музея не видели. От темы далеки, как от Луны. Предлагаю привлечь через комитет комсомола института молодых преподов. Хотя, они тоже слаще морковки ничего не ели, и кроме типовых хрущёвок ничего не видели. Попробуй закинуть идею вашим оформителям, чтобы стрясли с дирекции вашего комбината командировку в Москву! Хотя, тоже фигня получится, но хоть в столицу прокатишься.

     - Хорошая мысль! Почему фигня-то? Посмотреть образцы это же лучше, чем журнальчики листать.

     - Всё банально до безобразия, и нет ничего, что можно было бы у нас применить. Есть мысль получше! Надо создать при факультете мастерскую экспериментального творчества. Методами мозгового штурма, синергетики, ТРИЗа и прочих передовых метод, можно будет находить нетривиальные решения.

     - Я нифига не понял, что ты сейчас тут наболтал, кроме того, что ты предлагаешь раздуть команду до бесконечности. Но тогда пропадает смысл работы. Деньги то тоже придётся делить на всех.

     - Это как раз решаемо. Достаточно проводить любое задание через конкурс, чтобы разработка доставалась победителю, а уж победитель будет волен хоть один делать, хоть привлекать помогаторов.

     Уже вечером Павлов разговаривал с Лариской Рыбниковой на эту тему. Ларе идея тоже показалась перспективной. Она даже предложила дополнить мастерскую пэгээсниками, вэкашниками и овышниками[39]. Уже на следующий день было получено принципиальное согласие на создание творческой мастерской под эгидой комсомола.

     Сергей отловил после лекций Рогова, нашел Лариску, и они втроём сели и начали прикидывать, что надо для начала. Кроме того, что надо будет дать объявление в «Кадры стройкам» и на стенды с расписанием, чтобы собрать народ желающий заняться реальным проектированием, ничего нам в головы не пришло. Решили чуть-чуть тормознуть, немного подумать, а через неделю собраться и обсудить ещё раз, с чем можно выйти на партком с просьбой выделить деньги.

     10 сентября по радио объявили, что скончался Мао. Если все остальные события, о которых Рогов-младший рассказывал, ещё казались мне случайными совпадениями, то это уже разрушило последние сомнения. Парень действительно знает будущее. Я позвонил ему в тот же день, и он ожиданий не обманул, подкинул идею – съездить в гости к старому фронтовому другу Мусаибу.

     - Тогда всё и обсудим, - говорит…

     Идея провести недельку в Новосибирске очень понравилась и Тоне.

     - Какой всё-таки Боря умный мальчик, откуда он мог узнать, что мы сто лет, никуда не ездили. – Сказала она, когда услышала про наш с Григорием разговор. – И время самое подходящее, уже не жара, ещё не мороз.

     Уже 30 сентября ранним утром Григорий встречал нас в Толмачёво. Так странно называется местный аэропорт.

     Уже при заходе на посадку было заметно, что время выбрали мы действительно самое удачное. Как раз в права вступила золотая осень. Как там говаривал Фёдор Иванович[40]: –

     Я стоял на балконе и декламировал командным голосом стихотворение великого русского поэта Тютчева. Внизу яростная желтизна берез, багряные кудри рябин и клёнов, многоцветье астр, георгин, крокусов. Всё это на фоне пронзительно голубого неба. Свежий, с серебристой искрой летящих паутинок, воздух немного пьянит, тем более что мы успели пропустить уже по стописят «Столичной» за встречу, за друзей, за авиацию…