Это была хорошая идея. Но слишком мало времени осталось до катастрофы. Не успеть уже никого собрать. Договорились, что после дня Советской Армии сходим в Болгарское посольство, а дальше – как карта ляжет.

     …

     24 февраля из павильона метро «Минская» вышли трое представительных военных. Февральский пронизывающий ветер бросал им в лица пригоршни снежной крупы. Ветераны шли, не уклоняясь от порывов. Тем более, что идти было не далеко. Мы с Алейниковым и Ушаковым старались держать марку друг перед другом, самому смешно – мужикам уже под семьдесят, а всё равно как мальчишки. Хоть на пенсии, а всё равно понт дороже денег. Ушакова, как главу ветеранов АДД, предложил привлечь Петрович: - Два генерала всегда лучше одного полковника.

     На Мосфильмовской в здании Посольства Болгарской Народной Республики царила обычная рабочая суета. Никто не обратил внимания на появление в вестибюле трёх мужчин в шинелях. Дежуривший на входе милицейский лейтенант тоже не стал препятствовать. Даже документы не проверил, просто приложил ладонь к козырьку, отдав честь старшим офицерам.

     Появление нас троих в Посольстве было нашей ошибкой. Достаточно было и одного Олейникова. Но что сделано, то сделано. В кабинет главы торгпредства мы прошли беспрепятственно. Глава вежливо поинтересовался, чем обязан нашему визиту.

     - Я председатель совета ветеранов АДД Ушаков, естественно в отставке. Это мой зам, товарищ и однополчанин генерал Алейников, это полковник Морозов. – представился Сергей Фёдорович. Товарищ торгпред, у нас есть секретная информация о том, что завтра в половине десятого вечера в гостинице «Россия» будет страшный пожар. По данным того же источника, завтра заместитель министра торговли Тодор Иванов вечером будет в гостинице. Передайте ему, что очень высок риск, и лучше вечер провести в другом месте, где угодно лишь бы не «России». Номер, который закреплен за вами находится в непосредственной близости от вероятного очага возгорания.

     Любен Йорданов глянул поверх очков, потом поднялся из-за стола. Поднялся тяжеловато, сказывался возраст. Но цепкий взгляд, говорил о привычках старого разведчика. Пока шёл к журнальному столику в углу, прокручивал в голове обрывки мыслей. Русский он знал отлично, но в этом рассказе решительно ничего не понимал. Кто эти люди? Откуда у них информация? Это провокация КГБ? Если да, то с какой целью?

     - Это, наверное, такой розыгрыш? – с надеждой спросил он, показывая рукой в сторону кресел.

     - Увы, товарищ торгпред, никакого розыгрыша. Только не надо спрашивать откуда мы получили эти сведения. Это опасно и для нас, и для вас. Просто поверьте. Если сможете как-то воздействовать на наши спецслужбы, будет ещё лучше. Они в это не верят. Ни гэбэшники, ни милиция, а закладок для организованного поджога больше восьмидесяти по всему зданию. Гореть будет так, что любо-дорого.

     - Мне тоже трудно в такое поверить, но, наверное, действительно лучше перестраховаться. У товарища Иванова действительно завтра назначена встреча с его русскими коллегами и как раз на вечер. Встречу я перенесу, это как раз не трудно, но вот как воздействовать на КГБ из торгпредства не вызывая подозрений, этого я придумать никак не могу. Попробую поговорить с товарищем Живковым[93]. Он всё-таки дружен с Леонидом Ильичём. Может, сможет чем-то помочь…

     Ветераны не стали рассиживаться, и пока торгпред находился в раздумьях, тихо покинули кабинет.

     21.24 минуты московского времени. Нет еще и получаса, как Нина Переверзева заступила на суточное дежурство по городу. Говорят, раньше хватало суток между сменами, чтобы восстановить силы. Самой Нине тоже так всегда казалось. Почему-то сегодня смена только началась, а она уже чувствует себя разбитой. Что-то давило в голове. Давило не сильно, но так как бывает, когда начинается простуда или грипп. Будет очень плохо, если заболею, - подумала Нина, обещала же дочке сходить субботним вечером на «Щелкунчик». Светка так обожает балет, с умилением вспомнила пушистые кудряшки.

     Вдруг поток мыслей оборвал резкий звонок, будто подхваченные порывом ветра, в один миг мысли отлетели прочь, голова стала ясной, сердце погнало кровь по жилам.

     Гостиница «Россия»! Это же автоматически третий номер[94], чтобы там не произошло! Телефоны звонят безостановочно.

     - Пожарная охрана! Администратор гостиницы «Россия». Пятый этаж. Дым в коридоре!

     - Пожарная охрана! Служба лифтов гостиницы «Россия». Задымление на лестничной клетке северного корпуса.

     - Пожарные? Вижу пламя в окне десятого этажа гостиницы «Россия». Где я нахожусь? На Разина, со стороны станции «Китай-город». Да. Видно хорошо. Соседнее окно тоже задымило! Вы скорее выезжайте…

     Ещё проходили первые заявки, а личный состав, самой близкой 47 ВПЧ[95] был поднят по тревоге.

     — 1-я, высылайте цистерну, насос, лестницу и газовку[96], гостиница «Россия». К вам силы следуют автоматически по номеру три, 21 час 30 минут.

     — 4-я ВПЧ…

     — 7-я ВПЧ…

     В радиостанцию на пульте ворвались переговоры из эфира:

     — Невель, я Крым, на «Россию» силы следуют автоматически по номеру три, много заявок!

     — Крым, я Невель, вас понял, следую к объекту!

     — Первый, я Крым…

     — Крым, я Первый, вас понял, машина в заторе, непрерывно информируйте!

     По всей диспетчерской зазвонили телефоны прямой связи.

     Огромный механизм пожарной охраны пришёл в действие.

     21.27 минут московского времени. Информация была скупая, младший лейтенант пожарной охраны Алексей Буканов ещё не знал подробностей, но кожей чувствовал, что на сей раз дело трудное — и ему быть первым РТП[97]. Пусть несколько минут, пока не приедет начальство, но все равно — первым.

     Алексей вспомнил гостиницу, этот огромный бетонный блок, построенный с огромным количеством пожарных нарушений. Вспомнил и то, что акт сдачи в эксплуатацию так и не был подписан пожарными. Сейчас это не имело никакого значения. Людей всё равно спасать надо, тут деваться некуда. Только бы горели не нижние этажи! Ветер, как назло, северный, прямо в фасад гостиницы. Пламя с нижних этажей пойдёт наверх, да ещё подвалы там — не подвалы, а катакомбы, врагу их тушить не пожелаешь. Гаражи, правительственные бункеры, масса разных помещений… Говорят, что все подземные этажи уходят вглубь метров на 35, а то и больше.

     — К центральному входу! — Буканов выпрыгнул из кабины на заснеженный асфальт, отбросил от себя какого-то гражданина, который с криком: «Людей спасайте!» пытался вцепиться в него, и начал оценивать обстановку.

     Из окон пятого и этажа вырывалось пламя, и валил дым. Сначала Буканову показалось, что всё здание объято пламенем, но он стразу сообразил, что высотная часть, пока ещё не горит — не дошёл туда огонь. Полыхают с пятого по двенадцатый этажи, выше — только дым… При этом горит как-то странно, языки пламени вырываются из отдельных окон, на каждом этаже. Так на пятом этаже клубы дыма валят из четырёх окон, на шестом пылает только одно, зато на двенадцатом горит больше половины.

     Несколько мгновений лейтенант стоял и впитывал в себя впечатление: эмоции - побоку, профессионалу эмоции - помеха. Передал в радиоцентр: «Прибыл к месту вызова, из окон пятого и вышележащих этажей до верхних пламя и дым, большое количество людей просит о помощи, приступаю к спасению, пожару номер пять! Пожару номер пять!»