- Марк Самойлович, не надо так переживать, это у нас юмор такой, ничего святого у нас нет, так что не переживайте, берегите нервы. Там же дело началось с домогательства:

     - Ну, разыграли старика, ворчит, постепенно успокаиваясь Нотман, - я и впрямь уже подумал, что имею дело с глупыми невеждами, незнающими даже школьной программы. Ладно, хватит веселиться, к делу, товарищи клоуны.

     Оказалось, что до семи часов Каплин и Волошин уговаривали старого газетного волка поработать главным редактором. Тот не соглашался, но был побеждён тем, что ему пообещали полную свободу редакторского творчества. Пообещали просто диктаторские полномочия и полное единоначалие, правда с обязательным условием выслушивать аргументы как «про», так и «контра». Еще час мы с Володей расписывали Нотману наши задумки. Наконец, Марк Самойлович устал выслушивать наш бред и поднял руки вверх.

     - Ша, хлопчики! Я долго вас слушал, я слушал вас внимательно и даже терпеливо. Теперь, хлопчики, слушайте сюда. Итак, что я имею вам сказать за вашу идэю? Газетное дело в нашей стране весьма опасно, вот было в годы войны в одной из центральных газет такое чепе – наборщик пропустил в слове главнокомандующий буковку «л». Очепятка, скажете вы, никто её даже и не заметит? Нет, ее, конечно же, заметят все, кому полагается. А главнокомандующим тогда был, сами знаете кто. Слава КПСС, главвред был опытный всё правильно сделал. – Выговор по партийной линии, редакция без премии, печатники без премии, но лучше без денег один месяц, чем на лесоповале лет пять. Вот так бывало из-за одной маленькой и скромной буквы! А у вас тут сплошное шапкозакидательство и будёновский наскок! При этом даже штат ещё не утрясли. Корректора - нет, свежего глаза – нет, журналистов профессиональных тоже нет. Нет! Я не вижу ни одной возможности тут что-то сделать. Таки совсем! Всё-таки это чистое помешательство редактировать то, чего нет!

     - Марк Самойлович, - я вспоминаю старую одесскую шутку, - вы главное начинайте работать, а рыба таки будет.

     - Ага- ага, ты, Марик жарь, а рыба будет? Впрочем, мне понравился ваш энтузиазм, в наше прагматичное время это большая ценность. Давайте попробуем, посмотрим, как пойдёт, и если будет хотя бы на троечку, то можно будет и взяться.

     …

     31 марта вечером мне позвонил Каплин и довольным, как у сытого кота, голосом сообщил, что завтра первый номер нашего детища будет распространяться на заводах, в школах и техникумах района. Даже в «Союзпечать» 500 штук отдали.

     - Какой общий тираж? – спросил я с любопытством. Мне было очень интересно, смог ли Вова удержаться от соблазна сразу запустить дело на полную катушку.

     - Нотман уговорил меня с тысячи начать. Будет скоро библиографической редкостью. Знаешь, сколько крови этот жид у нас выпил? По ведру с каждого, ни как не меньше.

     - Вы там что, в вампиров играть решили, и друг у друга кровушку отсасывали? Да и какой же он жид? Обычный сибирский еврей. Даже не одесский, хоть и старается таковым выглядеть. Давай я тебе лучше анекдот в тему напомню:

     - Садится летающая тарелка в Одессе и вылезает из нее инопланетянин: шесть рук, шесть ног, глаза горят, как фары и полный рот железных зубов. Сразу набежали журналисты, стали брать интервью. — На вашей планете у всех по шесть рук и по шесть ног? Инопланетянин: — Да, у всех. — И у всех глаза горят, как фары? — Конечно, у всех. — И у всех полный рот железных зубов? Инопланетянин задумался. — Нет, не у всех, — говорит. — У евреев золотые.

     А с Нотмана береги, ценный кадр. Будет тебе очень полезен, особенно если ты его хвалить будешь. Проработал бы с нами хотя бы год. Тогда ты у него понахватаешься и сам сможешь редактором стать. А потом, - следи за ходом мысли, - потом ты легко сможешь двигать карьеру по редакторской линии. Хоть до «Совсибири». Оцени перспективы!

     Первого апреля на остановке троллейбуса у «Березки» я заглянул в киоск «Союзпечати». На самом видном месте большими красными буквами бросалась в глаза наша газета. Очень элегантно смотрелся заголовок выполненный шрифтом «Футура»[104], тут сразу и претензия на оригинальность и на определенный авангард. Середину занимала фотография Первого секретаря Дзержинского райкома ВЛКСМ Николая Волошина с составленным из пальцев «длинным носом». Всё-таки хорошо, что первый номер нашей газеты вышел именно первого апреля. Все огрехи можно списать на День Дурака, а потом учесть в следующих номерах.

     - Девушка, сколько новый «Комсомолец» стоит? – обращаюсь я к продавщице.

     - Десять копеек, живо реагирует на мои слова полноватая румяная женщина в больших очках, - очень смешная газетка получилась. Берите не пожалеете, молодой человек. Сплошь анекдоты, фельетоны и смешные фотографии. Представляете, даже передовую написали в юмористическом ключе.

     Мне бы не знать, коли я её сам писал, сам потом уговаривал Волошина подписать. Он был сначала категорически против. Всё боялся реакции райкома Партии.

     Протягиваю монетку и забираю наше детище. Первая полоса действительно вся состоит из политических анекдотов. Естественно, не затрагивающих политику Партии, а цитирующих разрешенные перлы «Крокодила». Вторая полоса – несколько интервью на тему кого и как разыгрывали на 1 апреля из комсомольского актива в разные годы. Действительно получилось задорно. Особенно рассказ Люды Гущиной, как её только, что принятую в коллектив райкома отправили в прошлом году на стройку агитировать плотников-бетонщиков. И как её эти самые плотники научили многим новым интересным выражениям, которые ей до сих пор очень помогают на работе и в быту.

     Третья полоса – юмор на тему культуры, а также краткий обзор комедийного репертуара кино и театров города. Моя новинка была - дать наряду с официальным анонсом, отзывы рядовых зрителей. Кроме текста полосу украсила фотография Чарли Чаплина поедающего башмак, потому что в марте на советские экраны вышел через 50 лет после создания фильм «Золотая лихорадка». Статью с биографией великого комика тоже поместили.

     Финалом стала четвертая полоса со спортивным юмором. Шутливыми «советами», и анонсом содержания следующего номера.

     Не удивительно, что на следующий день ни одной газеты в продаже уже не было. По такому случаю позвонил Вовчику, поздравил его с успешным дебютом на ниве партийной печати.

     Из коридора доносится запах жареного лука и чего-то горелого. Серый сидит на краю койки и листает томик Хан-Магомедова. Книжка совершенно новая, похоже, что её ещё даже не листали. Лощёные листы слиплись и готовы оторваться вместе с верхним слоем бумаги. Петька, оперев расчерченный подрамник на ножки перевёрнутого стула, готовит фронт работ для последнего упражнения этого семестра. У него уже прорисованы все перспективные построения, даже тени, осталось только отмыть тушью, чтобы придать объём. У Пети в работе церковь Спаса на Нередице.

     - Петь, глянь, тут и Кэндзо Тангэ[105] есть! Зашибись, я у Борьки отхватил книжечку! За такую стоит напрягаться. Знаешь, что он с меня стряс за этот альбом?

     - Наверное, чертёж по начерталке? – Пётр поглощён процессом приготовления правильного раствора туши. Дело, не терпящее суеты. - Гуля, подожди, сейчас я раствор забодяжу и посмотрю, что ты там крутого нашёл. Не закрывай, я быстро.